Д. – Спросит, спросит. Запомни, Кочегаров, получишь еще одну двойку исключу, и ни в какую школу не возьмут. Иди. (Кочегаров выходит) А вы, Ольга Ивановна, поставите еще одну двойку – уволю, и ни в какую школу... Вы это знаете... Идите.
Учительница выходит. (Садится на стул. Под ним что-то взрывается.)
Д. - Кочегарроф.
Просыпаюсь и встаю.
Встаю и умываюсь.
Умываюсь и ем.
Ем и бегу.
Прибегаю и сажусь.
Дзинь.
Сижу и пишу.
Пишу и голодаю.
Голодаю и не пишу.
Дзинь.
Встаю и бегу.
Прибегаю и сажусь.
Сижу и глотаю.
Выбегаю и бегу.
Дзинь.
Сижу и пишу.
Пишу и зеваю.
Зеваю и пишу.
Пишу и не могу.
Дзинь.
Встаю и бегу.
Прибегаю и включаю.
Включаю и смотрю.
Смотрю и засыпаю.
Засыпаю и ложусь.
Лежу и сплю.
Дзинь.
Просыпаюсь и встаю.
Встаю и умываюсь.
Умываюсь и бегу.
Прибегаю и сажусь.
Дзинь.
Сижу и пишу...
Пишу и голодаю...
Голодаю и не пишу...
Дзинь...
– Рассказывай.
– Что рассказывать?
– Как у тебя дела?
– Да так, неважно...
– Неужели? У тебя работа интересная?
– Да нет, не очень...
– У меня интересная.
– Да?
– Ты старший?
– Нет, я младший.
– Я главный.
– Да?
– Как к тебе относятся?
– Где?
– На работе.
– Да как относятся?.. Никак не относятся.
– Ко мне замечательно. Тебя уважают?
– А черт его знает?.. Кто как.
– Меня уважают. Много получаешь?
– Что-то около ста пятидесяти.
– Я четыреста и прогрессивку.
– Да?
– У тебя жена какая?
– Какая?.. Обыкновенная.
– У меня прекрасная. Великолепный друг, отличный товарищ, мать моих детей.
– У меня тоже мать моих детей.
– Сколько у тебя?
– Одно.
– у меня четыре. Оно у тебя на чем играет?
– На чем оно играет? Что-то я не замечал, чтобы она на чем-то.
– У меня младшие на скрипках, старшие на роялях, концерты по вечерам. Музыка. Скрипки. Рояли. Приемник. Телевизор.
– Я тоже видел у одного японский транзистор. Хорошо берет.
– Ты чем увлекаешься после работы?
– За Катькой увлекаюсь в садик, потом увлекаюсь по магазинам.
– А где ты был за границей?
– А где я мог быть? Я тут как-то... Внутри.
– Фильмы любительские снимаешь?
– Фильмы? Какие фильмы?.. Мне только фильмов не хватало. А квартира у тебя есть?
– Ну как же, четырехкомнатная.
– У меня что-то никак... То там поругаюсь, то там...
– А зачем ты ругаешься? Дадут квартиру, потом ругайся.
– Вообще-то да.
– Какая лодка у тебя?
– Лодка?.. Я с тещей в одной комнате.
– У меня лодка есть.
– Они мне говорили, подожди, повысят зарплату и выскажешься. Черт меня дернул, не удержался. А ты?
– У меня все хорошо. А чего ты младший?
– Слесаря одного ударил. Он каждый день пьяный приходил. Орал, хамил. Я не выдержал. Товарищеский суд... У тебя такого не бывало?
– Что ты, что ты! У меня все хорошо.
– И случаев никаких не бывало?
– Не-е.
– Ты никогда не хлопнул дверью, не положил на стол заявление?
– Зачем? Прекрасная работа. Хорошие отношения.
– Ну, меняется ситуация. Увольняют кого-то. Кого-то обижают.
– Да...
– Может, ты с женой хоть раз сцепился?
– Прекрасная женщина, друг, товарищ, мать...
– Слушай, а девочки на работе, сейчас они такие боевые...
– Я ведь женат.
– Знаю, знаю. Слушай, а ты когда-нибудь одалживал кому-нибудь?
– Ннет...
– Наводнение, пожар, ремонт у тебя был?
– Ннет...
– Может, я могу чем-нибудь помочь?
– Чем же?
– Проводить тебя?
– Куда? Я рядом живу...
– Ну, иди, что же делать. Эй, осторожно, машина, машина.
– Это моя машина.
– Несчастный человек.
Железнодорожная станция. Маневровые пути. Начальник – молодой парень – нажимает кнопку селектора.
Начальник. – Семенов.
Бытовка железнодорожной станции. Широкое окно. Стол. За столом сидят двое, играют в домино, пьют кефир, заедают батоном. Пожилой рабочий – бригадир, молодой – его напарник.
Голос начальника. (Из динамика.) – Семенов.
Бригадир. – Слушаю.
Г.Н. – Где стоит вагон?
Б. – Посредине – между солью и сахаром.
Г.Н. – Нужно поставить его под сахар. Бери людей, Семенов, и кати.
Б. – Сделаем.
Напарник встает, надевает рукавицы.
Б. – Ты куда?
Напарник. – Так ведь вагон...
Б. – Сиди, сейчас снова вызывать будут. Играй.
Щелчок в динамике.
Г.Н. – Семенов. Вы еще не перекатили вагон под сахар?
Б. – Уже... Перекатили.
Г.Н. – Тут обстановка изменилась, надо перекатить под соль, простите.
Б. (Жуя) – это уже не годится. Это не работа.
Г.Н. – Ну, граждане, простите.
Б. – Ладно, мы пошли. (Напарнику) ходи.
Напарник встает, надевает рукавицы.
Б. – Сиди. Дубль шесть. Сейчас отменят.
Г.Н. – Семенов?
Б. (Бодро) – да-да.
Г.Н. – Это опять я. Здравствуйте.
Б. – Да-да. А это я.
Г.Н. – Извините. Вы случайно вагончик еще не перекатили под соль? Может, не успели?
Б. – Уже. Как приказано. Так и перекатили.
Г.Н. – Ясно... Большое спасибо. Уже не надо. Тут обстановка изменилась, надо его перекатить под са...
Б. – Но это уже знаете что?..
Н. – Это не работа.
Г.Н. – Я вас убедительно прошу... Ну, ради меня.
Б. – Ну, если ради вас... Мы пойдем.
Н. – Я пошел. Дубль пусто.
Б. – Я пошел (стучит костяшкой домино). Сейчас он придет.
За дверью шорох, всхлипывание: «Ой, ой, как мне стыдно.»
Н. – Царапается.
Б. – Пусть войдет.
Н. – Входите, чего уж там.
Входит начальник, снимает фуражку.
Нач-к. – Вы уже?..
Б. – Уже... (Смотрит на начальника) а что, не надо?
Нач-к. (Опускает голову) – мне сказали – я сказал. Мне бы не говорили, я бы не говорил.
Б. – Перекатить? (начальник кивает) Что я, мальчик – катить вагон туда-сюда? Вы на его руки посмотрите. (Кивает на напарника, напарник показывает руки – они без всяких изменений) Куда? Под соль? (Начальник отрицательно качает головой) Под сахар? (Начальник отрицательно качает головой) А куда?
Нач-к. (Шепотом) – посредине... Промеж.
Б. – Уже стоит.
Нач-к. – Как вы догадались. Вы – талант, большой талант.
Б. – Вы у нас сколько работаете?
Нач-к. – Месяц.
Б. – А я – 15 лет.
Мы живем в век техники. Выходим на международные рынки. Машины у нас хорошие, отличные, но их надо рекламировать.
Вот на заводе номер восемь дробь шесть... В общем, на одном из наших предприятий изобретатель Серафим Михайлович... В общем, один чудак изобрел машину для этого... В общем, не дураки сидят.
Целый год работал над машиной, и решили машину в Париж на выставку отправить. Правда, самого не пустили, у него кому-то чего-то не понравилось в рентгене, анализы у него не те. Так что поехал я, у меня в этом смысле не придерешься – все качественное и количественное. И девчушка еще из колхоза поехала, ей давно обещали во Францию. Девчушка как раз еще кое-что в физике помнила. А я сам, понимаешь, подустал... Все это мотаешься, гоняешься, перевариваешь эти процессы, все это осваиваешь, так что уже элементарные законы начинаешь подзабывать. Не то что там Джоуля-Ленца или Ома, но и Архи... Этого... Меда уже конкретно себе в лицо представить не можешь. Вот так. Но дядя я представительный, сами видите, черная тройка, баретки, шляпа сидит, как на гвозде.
Пред отъездом с изобретателем переговорили: выяснили там, какие заряды, какие притягиваются, какие оттягиваются... Ну, в общем, сели, поехали. Приезжаем, слышу на платформе: «Пардон, пардон.» Что же это, уже Париж? Ну, прибыли в павильон, распаковались. Народу набежало уйма. Машина – всеобщий восторг.
Я уже речь толкнул и закончил по-французски. Так и сказал: «Селяви» в смысле – есть что показать. Народ мне кричит: «Включайте». Я уже через переводчика говорю: "Нам понятно, граждане французы, ваше нетерпение.. Только я это сказал...
И вот тут мы куда-то что-то воткнули..
Потом меня спрашивали: «Куда ты воткнул, вспомни давай.» Комиссия приехала из Москвы, меня спрашивала «куда ты втыкал, ты можешь вспомнить?» Какое вспомнить, когда врачи ко мне вообще два месяца не допускали, у меня состояние было тяжелое.
Девчушка, та покрепче оказалась, но у нее что-то с речью случилось и не может вспомнить, как доить. Принцип начисто забыла. Откуда молоко берется, не помнит. Сейчас ее колхоз за свой счет лечит, врачи говорят, есть надежда.
Ну, павильон-то быстро отремонтировали, там ерунда, только крышу снесло.
