— Когда проводить будем?
— Не торопись, — осадила меня мать. — Сначала ты мои расчеты проверишь. Если ошибок нет, на Самайн все сделаем.
— Эээ, мам… Из меня ритуалист никакой.
— Значит, научишься, — с внезапной жесткостью отрезала Эйлин, урожденная Принц. — Ритуалы чужакам не показывают.
Пришлось кивнуть. Да, не показывают. Ритуалистика позволяет раздвинуть границы возможного, даже посредственный маг с помощью правильного ритуала способен совершать действия, в обычном состоянии для него недостижимые. Прыгнуть выше головы, образно выражаясь. Поэтому в свободном доступе можно найти только основы и общие принципы составления ритуалов, серьезные вещи семьи придерживают для внутреннего пользования.
Желание матери сохранить разработку в тайне я понимаю. И покажу расчеты постороннему только в том случае, если увижу, что не справляюсь сам. А я постараюсь разобраться, очень постараюсь.
Скептически отзываясь о своих способностях в ритуалистике, я ничуть не кривил душой. Эта грань магического искусства сама по себе сложна, прибавьте отсутствие практики, добавьте сюда противоречивые знания из учебников и на выходе получите человека, не знающего о предмете фактически ничего. Причем мне почти с нуля, за полтора месяца требовалось освоить знания, необходимые для анализа довольно сложного расчета.
Задача несколько облегчалась тем, что ритуал всего лишь нуждался в проверке, его не надо было составлять заново. Литература имелась, мать была готова проконсультировать в любую минуту, но все равно задача оказалась очень сложной. Пришлось отложить все остальные дела и сосредоточиться исключительно на ритуалистике.
Расчеты не стоило показывать посторонним еще и потому, что жертвоприношения в любых формах в Британии запрещены. До войны с Гриндевальдом под запретом находились только человеческие, после победы законы ужесточили и распространили действие на животных. Полный маразм. Стремясь ограничить возможности аристократии, министерство допускает ляпы, услышав о которых, остальной мир крутит пальцем у виска. Даже французы, сильнее прочих европейцев пострадавшие от войны, удивляются рвению наших светлых сил.
Поэтому число нарушителей закона растет.
Задание оказалось сложным, выматывающим и полезным в плане личного роста. Не знаю, сколько раз я просматривал расчеты — и по отдельности, блоками, и в целом. С первого раза не понял вообще ничего и зарылся в литературу, спустя неделю, уловив общую концепцию, пришел к матери со списком вопросов. На все, кроме одного, она ответила тут же. Единственный вопрос, оказавшийся не глупым, отправил меня в Лютный за партией книг по зельеварению мастерского уровня, а саму маму загрузил на два дня, и все это ради того, чтобы убедиться — да, все сделано правильно. Потом принялся проверять отдельные элементы, ради такого дела купив новейший калькулятор Canon. Они только-только начали продаваться. У арифмантов имелись специализированные чары и артефакты, но мне с машинкой как-то удобнее. Снова список с неясностями, новый визит в Лютный, очередная переработка уже вроде бы окончательно вылизанного алгоритма действий. Снова расчеты, книги, пента— и гептаграммы, астрономические чертежи, редкие ингредиенты, поездка в горы за водой из определенного источника, заказ в мастерской плиты из белого мрамора со сложным рисунком… К двадцать пятому октября мы закончили.
Мне казалось, мы учли все возможные нюансы, и все равно — в груди что-то зудело. Хотелось проверить еще, и еще, и вот этот момент выглядит подозрительным! Кто помнит свой первый экзамен, тот поймет. Правда, сейчас и здесь за неудачный ответ поставят не двойку, платить придется совсем другой ценой.
— Не переживай, — на моем фоне мама выглядела монументально спокойной. — Пока все хорошо. Пощусь я с начала месяца, подготовительные обряды провожу в срок, зелья варятся, жертва в сарае на привязи блеет. Все идет правильно.
— Мне бы твою уверенность.
— Маг обязан верить в свои силы, — мама достала из холодильника масло, сыр и принялась делать бутерброды. — Иначе удача отвернется от него. Если он твердо верит, что все у него получится, то даже неправильные чары сработают, как надо.
— Ты еще скажи, что сомневаться значит проиграть.
— Красивое выражение, — оценила она. — Что-то в нем есть.
Я только вздохнул и, в свою очередь, достал из холодильника сырое яйцо. После шаманского обряда у меня немного изменились вкусовые пристрастия, впрочем, траву я и раньше не особо любил. Кстати, холодильник у нас внешне ничем не отличается от соседского, только работает не на электричестве, и вместо лампочек установлены простенькие светильные артефакты под иллюзией. Все сам, своими руками.
— Мы могли бы подождать год.
— Мы много чего могли бы, но я не вижу смысла, — поднос с чайником, чашками и бутербродами поднялся в воздух и полетел в гостиную. Мама по-прежнему отказывалась принимать пищу на кухне. — Больше, чем сейчас, сделать нельзя.
— Ну, не знаю. Нанять колдомедика?
— Зачем?
— На всякий случай. Осмотреть тебя сразу после ритуала.
Мама поморщилась:
— Обо всех случаях черной магии служители Мунго обязаны сообщать в министерство. А наш ритуал в лучшем случае серенький, сам видел.
— Значит, надо найти целителя, не связанного обязательствами, — пожал я плечами. — Практикующего частно и умеющего держать язык за зубами.
— Почему-то у меня появилось странное чувство, что ты говоришь о ком-то конкретном, — вопросительно изогнула бровь мать.
— Ну, изначально я подумывал написать письмо лорду Малфою с просьбой прислать семейного врача, но потом пришел к выводу, что начинать знакомство в роли просителя будет неудачным ходом, — я жестом остановил гневно вскинувшуюся маму. — Да, это не мое дело. Безусловно. Поэтому завтра я навещу одного тактичного ирландца, широко известного в узких кругах, и договорюсь с ним о визите.
— Какая жалость, что мы так мало пороли тебя в детстве, — сверкая глазами, с каменным лицом посетовала Эйлин. — Не отучили проявлять дурную инициативу.
— Я просто стал бы лучше маскироваться.
От выслушивания нотаций меня спасло поспешное бегство. Зачем вообще понадобилось упоминать Малфоя? Не учитывая далеко идущих планов, мне кажется, матери не хватает общения. Подруг у нее нет, семья не считается, соседи сплошь обычные люди и откровенничать с ними нельзя. Разве что с Мэй можно поболтать, но они получили разное воспитание и многие вещи воспринимают по-разному. Старший Малфой мог бы послужить ниточкой, связавшей маму с кем-то из магического мира.
Обряд проводили в полночь. Самое время.
Опутывающие дом чары сокрытия постоянно усиливались, питаясь от источника, поверх них накладывались новые, и внимания Надзора мы не боялись. Тем более в Самайн, в ночь старых сил. Через обряд мать должна пройти сама, мое участие понадобилось только при подготовке и свелось к связыванию жертвенной овцы на алтаре, да и то отец помог.
Короче говоря, взгромоздили мы животину на плиту, обняли маму напоследок и вернулись в дом. Ждать.
Мне, наверное, было полегче, чем отцу или брату. Я-то представлял, что происходит на задворках, и в какой момент пора начинать по-настоящему волноваться. Сначала мама нацедит крови животного в чашу, добавит равную долю своей, получившейся смесью обведет контуры сложного рисунка, нанесенного на плиту. Зельями начертит круг, защищая место проведения ритуала, другие зелья принесет в жертву стихиям, прося о благополучном исходе. Обреет овце шерсть, нанося на кожу нужные символы, немного другие выцарапает атеймом у себя на теле. И только потом, после всех приготовлений, посолонь пройдет по спирали к жертвеннику, чтобы в конце прикончить животное, вскрыв ему горло.
Жизнь за жизнь. В тот момент, когда сердце овцы дернется в последний раз, проклятья с матери спадут. Мы так думаем.
Мама назвала разработанный ею ритуал темным. Критерии министерства к ее оценке не имеют отношения — смешанная кровь издревле символизировала братание или принятие в род. Тот факт, что связь устанавливается с животным, значения не имеет. Убийство родичей, пусть и таких странных, всегда воспринимается магией негативно, так что очищаться мама станет долго, не один месяц. Впрочем, от человеческой жертвы эффект был бы хуже, хотя сам ритуал прошел бы проще.
— Долго еще ждать-то? — не выдержал напряженного молчания отец.
Мы, по традиции, собрались на кухне. Не знаю, в какой момент так сложилось, но с некоторых пор мужчины семьи Снейп сложные вопросы предпочитали обсуждать не в кабинете или гостиной, а возле плиты. Здесь отец объявил о покупке катера, здесь же я объяснял, почему хочу съездить в Броселианд на полгода, и рассказывал о принятом мамой решении. С поездкой, правда, не вышло — занятия в школе филидов начинаются второго ноября и продолжаются ровно шесть месяцев, мне сейчас нельзя покидать дом на такой срок.
