были совсем белые, одета она была опрятно, но бедно. Она сказала:
– Простите, вы не мистер Клеменс?
– Он самый, – отвечал я.
Она сказала:
– А где ваш брат Орион?
– Умер.
– А его жена?
– Умерла, – ответил я и добавил. – Я вас, по-моему, знаю, но никак не припомню, кто вы.
Она сказала:
– А помните Этту Бут?
Я знавал в своей жизни только одну Этту Бут, и она мгновенно возникла передо мной, как живая. Словно она подошла и стала рядом с этой толстенькой старушкой – во всей красе и наивной прелести своих 13 лет, с тугими косами, в огненно-красном платье до колен. Да, Этту я помнил отлично. И тут же передо мною возникло другое видение, и в центре его, на серо-черном фоне, как факел, горело платье этой девочки. Но видение не пребывало в неподвижности, в покое. Место действия – большая зала для танцев в каком-то на скорую руку сколоченном строении, не то в Голд-Хилле, не то в Вирджиния-Сити, Невада. Две-три сотни дюжих мужчин отплясывают с завидным усердием. И в этом вихре кружится и сверкает алое платьице Этты; она единственная танцорка в этой мужской толпе. Ее мать – дородная, улыбающаяся – сидит одна у стены, как на троне, и с безмятежно-довольным видом взирает на всеобщее веселье.
«Возраст – это то, что существует у нас в мозгу. Если вы о нем не думаете, его не существует».
Она и Этта – единственные здесь представительницы своего пола. Часть мужчин изображает дам; левая рука у них повязана носовым платком – это их отличительный признак. Я с Эттой не танцевал, я тоже изображал даму. За поясом у меня торчал револьвер, как и у остальных дам, а также у кавалеров. Зала наша была всего лишь унылый сарай, освещенный сальными свечами в люстрах из бочоночных обручей, подвешенных к потолку; и сало капало нам на головы. Было это в начале зимы 1862 года. И только через 44 года наши с Эттой пути опять скрестились.
Я спросил про ее отца.
– Умер, – отвечала она.
Я спросил про ее мать.
– Умерла.
Еще вопрос – и я узнал, что она давно замужем, но детей у нее нет. Мы пожали друг другу руки и расстались. Она отошла шага на четыре, потом вернулась, глаза ее были полны слез, и она сказала:
– Я здесь чужая, далеко от всех друзей, да и друзей-то у меня осталось – по пальцам перечесть. Почти все умерли. Уж я вам расскажу свое горе. Кому-то я должна рассказать. Нет сил одной его нести, пока не притерпелась! Доктор мне только что сказал, что муж мой не сегодня-завтра умрет, а я и понятия не имела, что он так плох…»
Одно вытекает из другого. Марк Твен понимал женскую психологию, потому что у него был счастливый брак. И наоборот. А иначе он бы стал женоненавистником.
Его очень любили. Но, главное, он ОЧЕНЬ любил сам. Великая взаимная любовь пробуждает, поддерживает и усиливает в человеке все лучшее.
«В старости мы будем жалеть лишь о двух вещах: что мало любили и мало путешествовали».
Марк Твен много путешествовал, сильно любил. Но, видимо, этого никогда не бывает человеку много. А тем более, человеку с такой великой душой, уникальным талантом и большим сердцем.
«Я убежден, что человечество – неподходящая мишень для резких слов и суровой критики и что единственное чувство, которого оно заслуживает, – это сострадание; люди не сами себя выдумали, и они неповинны во всех тех слабостях и безрассудствах, из которых складывается их характер».
Он за людей.
Марк Твен был и остается писателем-маяком, писателем-колоколом. Он рассмешит, захватит ваше внимание и воображение, заставить посмотреть на вещи так, чтобы понять их суть и сделать выводы, вложит в мозг мысль, а в душу чувство, взбудоражит совесть. И живите с этим уже дальше, как хотите.
Просто так от его произведений не уйти.
В работе над книгой «Марк Твен. Искусство управлять» было использовано собрание сочинений Марка Твена в 12 томах.
1. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 1. Простаки за границей. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
2. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 2. Налегке. Приложения. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
3. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 3. Позолоченный век. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
4. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 4. Приключения Тома Сойера. Жизнь на Миссисипи. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
5. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 5. Пешком по Европе. Принц и нищий. Приложения (Об ужасающей трудности немецкого языка. Немецкие газеты и др.). Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
6. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 6. Приключения Гекльберри Финна. Янки при дворе короля Артура. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
7. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 7. Американский претендент. Том Сойер за границей. Простофиля Вильсон. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
8. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 9. По экватору. Таинственный незнакомец. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
9. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 10. Рассказы, очерки. Публицистика. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
10. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 11. Рассказы, очерки. Публицистика. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
11. Марк Твен. Собрание сочинений в 12 томах. Том 12. Автобиографии. Записные книжечки. Избранные письма. Краткая летопись жизни и творчества Марка Твена. Москва. Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
Примерно 3,7 метра (здесь и далее прим. составителя).
Да, сюжет знакомый, не правда ли? «Золотая рыбка»! И тут находятся три варианта объяснений: либо перед нами бродячий сюжет, либо Марк Твен смог прочитать сказки А. С. Пушкина, либо он просто гений.
Речь идет о романе М. Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура».
Палладиум – (в древнегреческой и римской мифологиях) священная статуя-оберег, изображавшая Афину Палладу. Согласно мифам, пока она хранилась в Трое, этот город оставался неприступным. По одной из версий, статую вынес из Трои Эней и привез в Рим. Там палладиум хранился в храме Весты. Римляне палладиум видеть не могли, но считали его неприкосновенность залогом безопасности,
