Алексей ЕРОХИН
МАЛИНОВКИ ПОСЛУШАЙ ГОЛОСОК
Ну, слушай, мой маленький дружок. Садись поудобнее, милый. Прикинь, я расскажу тебе сказку. Так вот: давным-давно, когда куры доились вином... Ох, не то. Я вот про что: когда по телевидению не показывали реклам проклятого "Дирола" и совершенно нам с тобой ненужных женских прокладок... Ты чего со стула-то упал? Ты сиди, слушай: было такое. Ах, не веришь? Было! Да, мы тогда являлись полными недотепами: не знали, что "Орбит" бывает без сахара, а без "Тайда" вообще жить нельзя. Такие вот наивные. Мы летали самолетами "Аэрофлота" и хранили деньги в сберегательной кассе. Малиновки заслышав голосок. Чего ржешь? Малиновки, именно ее. Куда ж без малиновки. По степени популярности с этим хитом спорило только "из полей доносится -- налей!" Ну, ты не помнишь, пацан. Это сейчас у тебя -- сплошной хард-рок и попса по всем каналам, а в нашу-то пору весь советский люд цельный год ожидал не Первого мая и не Пасхи -- он ждал 10-го ноября. Нет, дурашка, не 7-го, а именно 10-го. Ибо это был такой специальный день -- День Мусорного совка. И почему-то именно этому Менту считали нужным посвящать свои песни и мысли наши лучшие голоса. То ли ГАИ в результате с них штрафов не брало, то ли -- что вернее -- мы жили в сугубо полицейском государстве, и оно этим гордилось. Это сейчас ты можешь оттягиваться как желаешь -- а давеча, намедни, в общем -- тогда -- ты был бы маленькой тварью, подопытной мышкой, которой дозируют корм всякого рода -- от хлеба до зрелищ. И ты бы ждал каждого Нового года для того, чтобы сначала в "Голубом -- не подумай чего другого -- огоньке" перед тобой предстали твои благостные соплеменники со словами благодарности свои паханам. Заслышав голосок этих малиновок, мы знали, что почем, а сами-то, опорожнив пару бокалов шампанского, дожидались сокровенного, кое определялось казенно и маняще: зарубежная эстрада. Ты прикинь: это тебе не роллинги какие-нибудь, это -- вау-вау! -Карел Готт и Бисер Киров. Тащишься? Нет? Ну ты и тормоз! В соловьев в наших не врубаешься, в натуре. В таких зарубежных -- благо танки караулят. Но самое-то-самое ждало нас впереди: часика в три начинались "Танцы, танцы, танцы", где практически полуголые девушки вертят стройными бедрами в официально разрешенной самбе (не путай с борьбой, хотя здесь и просматривается метафора насчет того, что хорошенькая задница спасет мир от пре-красной чумы). Кстати о задницах. Знаешь, дурилка, мы и раньше размножались тем же путем или. по крайней мере, получали от самого процесса некое наслаждение. И, кажется, именно потому мужская половина телезрителей прилипала к телеэкранам на фигурном катании. Раньше, пацан, телевизоры бывали черно-белые (это когда без цвета -- зуб даю), и добрые комментаторы заботливо описывали цвета юбочек и трусиков прелестных напарниц либо одиночниц. И этим упивались наши жены. Дуры, конечно. Но мы-то, истинные ценители прекрасного, пристально наблюдали за стройностью ножек Катарины Витт и тем избытком плоти, который совершенно антисоветски выступал из-под обмундирования Жужи Алмоши. Наши пристрастия были при этом сугубо патриотичными, поскольку одна олицетворяла собою замечательную ГДР, а другая -- не менее (ну может, только на чуточку) процветающую Венгрию. И хоккей. Это сейчас играют "Металлоремонтник" против "Ассенизаторщика", а я, в натуре, помню, как Саша Рагулин размазывал шведов по борту и Слава Старшинов -- коронный ремешок шлема по подбородку -раскладывал чехов как котят, прорываясь по центру. Ну, смотри свою НХЛ, козел. А помнишь, как Миша улетел? Нет, не Горбачев. По нему бы так не заплакали. Просто медведик, ерундовинка. И ведь улетел -- навсегда. Больше мы так не заплачем. А еще мы любили всяческую "Международную панораму", малец. Наши чудесные жены (о том, что они дуры я уже, кажется, упомянул) пристально рассматривали парижские або римские витрины, пытаясь своим прозорливым взглядом проникнуть в суть тамошних фасонов и цен. А мы, по простоте своей душевной, слушали музыку комментария -- ну ты прикинь: стоит такой поц на фоне ньюйоркснищей витринищи, горящей всеми соблазнительными огнями, и вещает на полном серьезе: "Красиво убраны улицы американского города, но нерадостны лица простых людей: рождественский гусь подорожал на 10 центов". Сердце, понятно, кровью обливалось. Нам врали "от всей души", нам перевирали "время", и звездным часом советского телезрителя был выход в эфир пьяного в дугарину Юрия Николаева при чтении завтрашней программы -- он тогда в силу этой своей выходки не удостоился партбилета, но любим и по сию пору: не за утренние звезды либо почты -- а за чисто русский поступок. Ты сейчас можешь путать Белянчикову с Беляевой, но прикинь: вот сидел белобрысенький сынуля Саши Маслякова из года в год в первых рядах КВНовских шоу -- и ты, браток, состаришься, и этот малый -- с седой бороденкой, астматически кашлем и тросточкой -- будет там же располагаться папаня его будет неизменно молодым, корректным и аккуратно постриженным! Ты сейчас можешь быть равнодушным к прогнозу температур и всяческих антициклонов на территории России и сопредельных как бы государств -- но тебе, бедняжка, никогда не понять коронной фразы Виктора Балашова, который после добросовестного озвучивания коммунячьего официоза мягко говорил: "И о погоде..." То есть -- так слышалось -- ну, это, ребята, было все вранье, а теперь я вам скажу правду. И это откровение похлеще всех Амальриков и Буковских. Вообще-то я от тебя не отличаюсь ничем: я так же благодарно слушаю рассказ Николая Николаевича Дроздова про очередную зверюшку. я с таким же удовольствием отправляюсь в новое путешествие с Юрием Сенкевичем, я столь же готов подумать вместе с Капицей насчет того. чем грозит нам опыт -- сын ошибок трудных, -- но я на всю жизнь запомню. милый, свой любимый телекадр. Сейчас расскажу. Прикинь: Брежнева хоронили, лафет, все дела, Красная, естественно, площадь, бумкают гроб туда, куда ему и положено, и тут через весь экран, из угла в угол -- медленно, тяжело помахивая крылами, пролетает мрачная ворона. Вечером, во "Времени", этот кадр вырубили. Они постеснялись повторить правду. Но я ее видел. А теперь можешь говорить: ну, что за дурацкий ящик, ну что за фуфло... Малиновки послушай голосок. А из полей, чувачок, доносится то же самое.
