— То есть? — удивлённо вскинула бровь Ван.
— Я думаю, что у тебя есть намерение удрать отсюда, — пояснила Фрай. — И что ты не будешь устраивать мне истерики.
— Да, я хочу удрать, — яростно сверкнула глазами та. — Но не имею понятия, как ты собираешься это осуществить!
— Через крышу, — терпеливо пояснила Марсела, будто разговаривала с несмышлёной малышкой.
— А ты не боишься, что бандиты смогут нас услышать?
— Я как раз думаю над этим.
— Супер. Когда придумаешь что-то стоящее, сообщи мне.
— Всё же какая ты неблагодарная, Русалка! — воскликнула Марсела. — Но когда всё кончится, я надеюсь, ты поблагодаришь меня как следует.
Ван было совершенно ясно, что именно она подразумевает.
— Я не неблагодарная, — возразила она, покраснев от мыслей. — И не называй меня Русалкой!
Марсела тихо рассмеялась. Она перегнулась через стол и легко прикоснулась губами к её губам.
— Ты такая красивая, когда сердишься! — С этими словами Фрай отпила глоток пепси-колы и вернулась к работе.
— Ох! Как жарко! — Ван промокнула бумажной салфеткой капли пота на лбу. — Чокнуться можно. Кажется, ты собиралась вытащить нас отсюда?
— Потерпи! — произнесла Марсела. — Это займёт немного больше времени, нежели я предполагала.
— Похоже, ты слабо стараешься, — заметила Ванесса. — Или просто притворяешься, чтобы я не тревожилась. А может быть, ты сама всё это организовала?
— Я не притворяюсь, — сухо ответила Фрай, — и делаю всё, что мне по силам. — Она усмехнулась. — Выходит, по-твоему, это я придумала, чтобы меня ударили дубиной по голове? Какой хитрый ход с моей стороны!
— Зато это придало всей истории реальность, — возразила Ван. — Откуда мне знать?
Марсела на минуту прекратила работать и выглянула из ванной в комнату, удивлённо разглядывая Ванессу.
— Честное слово, если бы я не могла отсюда выбраться, то уже давно колотила бы в дверь руками и ногами, — сказала она. — Пробыв с тобой взаперти сутки, любая женщина чокнется!
— Если мне не изменяет память, совсем недавно ты уверяла, что мечтаешь переспать со мной, — напомнила Ван.
— Я не представляла себе, что мы будем лежать в душной сарайке, на матрасе, набитом стальной стружкой, и что ты потребуешь, чтобы мы спали валетом и чтобы я оставалась одетой!
— Так мне спокойнее!
— Ты действительно считаешь, что я способна заняться с тобой сексом, когда эти мерзавцы подслушивают под дверью?
— Ну… не знаю… — растерянно сказала она. — Не думаю, что это остановило бы тебя.
На губах Марселы появилась коварная ухмылка.
— Меня остановило другое, — невозмутимо пояснила она. — Я боялась, что ты поднимешь много шума. Готова спорить, что ты принадлежишь к тому типу бисексуалисток, которые в самый интимный момент не могут удержаться от громких стонов.
Пока обескураженная Ванесса придумывала ответ, Фрай вернулась к своему занятию. Сев на пол, Ван прислонилась спиной к стене, продолжая прислушиваться к звукам в коридоре.
***
Был поздний вечер субботы. Пленниц держали взаперти уже сутки, и видимо, собирались держать дальше. В комнате было ужасно жарко.
— Скорее бы начался грозовой ливень, — заметила Ванесса. — Он очистил бы воздух.
— Согласна, — коротко согласилась Марсела.
Подняв голову, Ван взглянула снизу вверх.
Под таким углом гимнастическая фигура Фрай выглядела ещё более впечатляющей. Она стояла спиной к ней, её обтянутые брюками ноги казались ещё длиннее, узкие плечи выглядывали из-под чёрного топа… Никогда прежде Ванесса не испытывала физического притяжения к женщине. Но каждый раз, когда она находилась с Фрай, возникало это уже знакомое чувство. Несмотря на требование, чтобы Марсела спала одетой, прошлой ночью Ван хотелось лечь головой на её крепкую руку, испытать силу её объятий, ощутить на себе её тело… Ванесса прогнала прочь неосторожные мысли. Глубокий вдох помог ей успокоить часто колотящееся сердце.
— Знаешь, о чём я думаю? Я совсем ничего о тебе не знаю, — произнесла она. — Где ты родилась, как начинала бизнес…
Марсела опять выглянула из ванной, с насмешливой ухмылкой смотря на неё.
— Ты ведь велела сотрудникам завести на меня досье, — с разоблачающими интонациями произнесла она. — Или ты не заглядывала в папку?
Ван виновато покраснела.
— Ладно, ты права, — призналась она. — Но это лишь голый скелет… дата рождения, год окончания школы, места работы. И ни слова о тебе самой. Ничего личного.
Марсела опять принялась отдирать изоляционный слой крыши, и Ван подумала, что ответа не последует.
— Хорошо, — наконец прозвучал голос Марселы. — Я родилась в Сантьяго-де-Куба. Мама никогда не выходила замуж, она ушла из дома подростком. Батю я не знаю — мама говорила, что им мог быть любой из богатых туристов-европейцев, приезжавших на Кубу за экзотикой. Она умерла, когда мне было одиннадцать лет. Нас с младшей сестрой отправили к родственникам, державшим ранчо в районе Сьерра-Маэстро. Это отличное место; моя сестра до сих пор там живёт, образцовая фермерша, кстати.
— А ты решила уехать? — осторожно спросила Ван.
— Я получила приглашение от деда поработать у него в Гаване. — В голосе Марселы появились жёсткие нотки. — Вообще, он долго делал вид, что не знает о нашем существовании. Но к несчастью, его любимые внучки погибли в авто-катастрофе. Таким образом, дед остался без наследниц. Поэтому ему пришлось вспомнить о нас, и он решил посмотреть, что я, старшая внучка, из себя представляю.
— И ты?
— Мне хватило одного взгляда, чтобы составить мнение о дорогом дедушке. Это был подлый лицемер — молодую секретаршу он содержал как любовницу, а мою маму проклял за тот образ жизни, который она вела, хотя в этом была изрядная доля вины самого деда. Я работала у него пять лет и изучила всё, что хотела знать о менеджменте. Затем я уехала и три года работала в Итальянской Сахаре. Там мне удалось скопить стартовый капитал. Возвратившись в Латинскую Америку, я направилась в Аргентину. В те дни это был Клондайк — миллиардеры росли там, как грибы после дождя. Когда я уже достаточно разбогатела, решила вернуться в Гавану. За четыре следующих года я полностью расстроила бизнес деда. А когда мой дорогой предок обанкротился, я приобрела его корпорацию за копейки. Никогда я так не смеялась, как в тот день, когда дед подписывал бумаги, подтверждающие мои права. У меня было фото мамы с ребёнком на руках, то есть со мной. Маме тогда едва исполнилось восемнадцать. Я поставила это фото в серебряную рамку на стол, совсем недавно принадлежавший деду. Старика едва удар не хватил!
У Ван пробежали по спине мурашки. Она понимала причины мстительности внучки, но всё-таки… Не дай бог иметь такую персону своим врагом!
— Остальные сведения обо мне ты легко отыщешь в своей папке, — заключила Марсела рассказ. — А сейчас позволь мне тоже спросить тебя кое о чём. Ты, несомненно, знаешь, что Ричард делал во Флориде, не так ли?
Ван замялась. Ей не очень хотелось говорить о своей глупости.
— В точности мне ничего не известно. Я лишь один раз побывала на борту яхты молодого Монтески и не совсем по своему желанию.
— Каким образом?
— Ричард похитил меня, — вынуждена была признаться Ван. — Мне удалось удрать, но тут я наткнулась на тебя…
Спрыгнув со стула, Марсела села возле неё.
— Правда? Очень интересно. А зачем ты была нужна ему?
— Ричард Монтески сказал, что хочет обручиться со мной. — Ванесса покачала головой. — Я ещё тогда заподозрила, что за этим что-то кроется. Может, Хулио с сыном уже в то время составили план захвата моего филиала.
Фрай пожала плечами.
— Они могли действовать и порознь, — заметила она. — Мне кажется, что молодой хотел обойти старика, потому что всегда держал сторону матери. К сожалению, в делах он чаще всего применяет приёмы отца. Хотя в остальном Ричард неплохой парень. Конечно, тебе следовало расценить тот случай как предупреждение, — насмешливо добавила Марсела. — Тогда мне не пришлось бы затрачивать столько усилий, чтобы убедить тебя в необходимости охраны.
