Слова звучали вообще буднично, но Ван замешкалась, смотря, как она кладёт в печь дрова и поджигает клочок бумаги. Оставаться в ледяных, липнущих к телу вещах было совсем невозможно, и Ванесса начала раздеваться. Сбросив туфли, она принялась медленно расстёгивать пуговицы. Ванесса стянула с плеч мокрую блузу и повесила её на спинку деревянного стула. Потом онемевшими пальцами расстегнула молнию на брюках и переступила босыми ногами через пояс. Брюки тоже легли на стул.
<< От тепла печи вещи быстро высохнут>>, — подумала Ван.
Марсела, конечно, знала, что она раздевается, но не отвлекалась, пока дрова не разгорелись достаточно. Потом она закрыла дверцу печи и бросила на Ван взгляд через плечо. Та смущённо стояла посреди дома в чёрном кружевном лифчике и узких чёрных трусиках.
Мягкий свет фонаря золотил её кожу. Взгляд Фрай обдал жаром Ванессу. Неприкрытое восхищение заставило её сердце застучать быстрее. Марсела медленно выпрямилась. В невысоком доме она казалась ещё выше — Ван пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в её лицо. Она вдруг ощутила, что не может пошевелиться, во рту её появилась странная сухость. Женщины наконец остались одни — такие обстоятельства казались наиболее удобными для первой ночи любви, и вдруг Ван испугалась, что Марсела не использует и этот шанс.
— Тебе… лучше завернуться в одеяло, — хрипло предложила Фрай.
Не отводя глаз от Ван, она взяла с топчана одеяло и обернула вокруг плеч девушки.
Внезапно, явно не в силах сдерживаться, Марсела привлекла её к себе и всмотрелась в её лицо затуманившимися чёрными глазами.
Казалось, Земля на пару долгих мгновений прекратила движение и целый мир замер, погружённый в тихий сон. Единственными звуками были потрескивания дров и меланхоличный стук дождя по крыше. В этой тишине Марсела наклонилась и поцеловала Ванессу, медленно и нежно лаская её язык своим. Ван с ног до головы охватила огненная лихорадка. Одеяло показалось чересчур тяжёлым и тёплым. Девушке захотелось скинуть его и прижаться голым телом к Марселе. Ван всегда была уверена, что способна противостоять предательским чувственным желаниям, но сейчас вся прежняя уверенность перевернулась с ног на голову — ею овладела всепоглощающая жажда любви. Как ей хотелось, чтобы Фрай сняла всё то немногое, что ещё оставалось, и подарила ласку сильных, умелых рук, сжала груди, поцеловала соски, а затем, когда желание станет нестерпимым, раздвинула её бёдра и утвердилась в податливом теле проникающими движениями пальцев…
Словно ощутив желание Ван в ответном поцелуе, Марсела с немым вопросом заглянула в её глаза.
— Твои вещи тоже промокли, — с усилием прошептала Ван. — Ты должна… их снять.
— Да. Ты права…
Марсела стянула топ, и Ванесса увидела в свете фонаря её грудь, прятавшуюся под мокрой тканью. Бронзовая кожа казалась темнее. Ван, как завороженная, смотрела на дождевую каплю, медленно стекающую в ложбинке груди вниз, прокладывающей путь к плоскому животу и оставляющую блестящий след.
— А… брюки? — спросила Ван и облизывала пересохшие губы.
— Ага, — ответила Марсела, но даже не пошевелилась, чтобы снять их.
Тогда Ванесса, удивившись своей смелости, расстегнула узкий кожаный ремешок, пуговицу на поясе и взялась за молнию замка. Она подняла глаза и увидела, что Марсела выжидает, чтобы понять, хватит ли у неё смелости. Если хватит, тогда не останется сомнений — раз Ван зашла так далеко, то её уже ничто не остановит. Ван порозовела от смущения, опустила глаза и очень аккуратно расстегнула молнию брюк, стараясь не прикоснуться дрожащими пальцами к загорелому телу. Но Марсела, сняв брюки, бросила их на пол, сама взяла руку Ванессы и положила на своё гладкое бедро.
— Потрогай меня, — шёпотом попросила она, наклонившись к её уху.
Ван робко переместила руку. На Марселе были трусики из шёлкового трикотажа, под гладкой тканью она нащупала женское естесство. Ванесса судорожно глотнула воздух, отдёрнула руку и посмотрела на Фрай широко раскрытыми глазами. Та улыбнулась, и глубинный инстинкт подсказал ей, что ничего страшного не случится. Она взялась за края одеяла, обняла Марселу, и они оказались словно в коконе. Внутри одеяла их голые тела встретились, груди в кружевных чашечках лифчика прижались к мягкой груди. Марсела тихо и хрипло засмеялась и убирала с лица Ван влажную прядь волос.
— Когда я увидела тебя впервые, ты была похожа на мокрого котёнка, — прошептала она. — И сейчас у тебя точно такой же вид.
Ван улыбнулась. Никто не называл её котёнком. Кошкой — да, особенно когда кое-кому приходилось испытать остроту её коготков. А с Марселой она правда ощущала себя котёнком — маленьким, беззащитным, прижимающимся к сильной женщине в поисках защиты. И лишь эта женщина знала, как доставить удовольствие и вызвать в ответ благодарное мурлыканье. Чёрные глаза Марселы блеснули дразнящими огоньками.
— Ты окончательно решилась? — спросила она. — Ведь на этот раз тебе некуда убегать, кроме как под ливень.
— Да, — шепнула Ван.
Она поднялась на цыпочки, прикоснулась губами к подбородку Фрай.
— Я хочу тебя… Сейчас.
Марсела крепко обняла её и с силой прижалась к её губам. На секунду Ванесса запаниковала, опять испугавшись того, что поддаётся чувствам, но потом будто взлетела, сметая всё на своём пути, подхваченная приливом страстного желания. Слившись с Марселой в ненасытном поцелуе, Ван забыла обо всём на свете. Она таяла в женских объятиях, каменные стены дома плыли перед её глазами. Девушка не заметила, как Фрай уложила её, всё ещё завёрнутую в одеяло, на циновки, прикрывавшие топчан. Она также не заметила, что на ней уже нет лифчика. Лишь ощутив прикосновение к голой коже, Ванесса взглянула вниз и увидела, что Марсела нежно сжимает ладонью упругую округлую грудь с розовым соском. С некоторым удивлением она следила за движением женских рук, которые поочерёдно играли с каждой шелковистой и подвижной грудью, легонько потирая соски и дразня их большими пальцами. По телу Ван расходились волны тепла, порождая в груди тихие стоны.
— Я поняла, что хочу тебя, когда увидела впервые. Ты лежала в салоне моей яхты и была похожа на прекрасную голую русалку, — хрипло произнесла Марсела. — Я с трудом удерживалась, чтобы не коснуться твоей груди… Нам надо было заняться сексом прямо на том диване, — усмехнулась она. — Может быть, тогда не было бы никаких неприятностей в дальнейшем!
В сердце Ван вонзилась тонкая игла. Конечно, Марсела избежала бы неприятностей.
Получив то, что хотела, она сразу забыла бы её, как большинство остальных девушек. Но Ванесса заинтриговала горячую Фрай, и она решила во что бы то ни стало добиться близости с ней. При этом она настолько не сомневалась в себе, что даже заключила пари.
<<И выиграла его>>, — признала Ван и устыдилась своей слабости.
А Марсела тем временем склонила русую голову и принялась целовать каждую полную, тяжёлую грудь Ван, лаская языком соски.
Постепенно Ванесса вновь погрузилась в расслабляющую негу. Искусная любовница ни на секунду не отрывалась от груди — один сосок она щекотала языком, другой катала под ладонью, ввергая Ван в состояние полной беспомощности. Ван постанывала, невидящими глазами смотря на золотистый отсвет фонаря на досках крыши. Она ощутила, что горячие губы Марселы переместились на другой сосок и язык заплясал вокруг него.
Затем Фрай легко сжала тугую горошинку соска зубами, и Ванессу неожиданно накрыла волна удовольствия. Выгнувшись, девушка выставила грудь в безмолвной просьбе, и Марсела наконец взяла розовый кончик в рот, словно хотела попробовать на вкус созревший плод, и стала ритмично сосать, вызывая в голове Ван вспышки ослепительного яркого света… Кубинка счастливо рассмеялась, всматриваясь в её мордашку.
— Наяву ты ещё слаще, чем в моих мечтах, — тихо произнесла она. — Как бы я хотела продлить эти минуты на всю жизнь!
<<Я тоже, — подумала Ванесса и провела кончиками пальцев по плечу Марселы, по шее и чёткой линии подбородка. — Я люблю её, — призналась она, — люблю безнадёжно и без взаимности, потому что “вся жизнь”, скорее всего, означает для неё одну-единственную ночь или чуть больше, если мне посчастливится. А затем меня ожидает одиночество, ещё более ужасное из-за того, что я познала короткую интерлюдию к раю>>.
