Рэйчел Морган
Дерзкая леди
Ласт-Хоуп, штат Колорадо1886 год
Она смотрела и не могла определить, кто хуже выглядел: всадник или лошадь, на которой он сидел. Плотный слой дорожной пыли, покрывавший обоих, говорил о многих милях, проделанных по трудной дороге…
Онести Магуайр выбрала удобное место у окна своей комнаты, расположенной прямо над пивным баром гостиницы. Отсюда можно было без помех наблюдать за одиноким всадником, приближавшимся к воротам. За ним тянулся плотный шлейф пыли, ибо по этой дороге вот уже две недели никто не проезжал.
К сожалению, поля старой шляпы, надвинутой чуть ли не на самые брови незнакомца, бросали тень на верхнюю часть его лица, а пышные усы и густые бакенбарды скрывали все остальные черты. Одежду от воротника до шпор трудно было разглядеть под слоем пыли. Грязные растрепанные волосы падали на плечи. Выглядел же всадник костлявым, сухопарым и до невозможности истощенным. Казалось, что у него целую вечность не было во рту ни крошки хлеба.
Все это никак не соответствовало вкусам Онести. Правда, она знала, что недостаток мускулатуры в мужчине порой компенсируется быстротой движений.
Итак, ее надежды увидеть сказочного рыцаря, блещущего доспехами на солнце, не сбылись. Но все же приближавшийся всадник, несомненно, обладал рядом достоинств, отличавших его от многих других мужчин. Начать хотя бы с того, что он был молод. Бесспорно – трезв. И полон жизни.
Что ж, как знать? Его неопрятный вид мог как раз оказаться полезным, предоставив Онести возможность посетить места, куда она никогда бы не осмелилась отправиться одна. К тому же если Онести и поняла что-то за свои двадцать лет жизни, так это старую истину: никогда не следует упускать возможностей, в какой бы форме они ни представлялись!
Оставался лишь один вопрос. С тех пор как золотоносные прииски иссякли, Ласт-Хоуп стали посещать только две категории людей – разыскивающие кого-то или же, наоборот, от кого-то скрывающиеся. К какой из них принадлежал этот человек? К охотникам или, быть может, к их жертвам?..
Вино, еда, постель... Джесс Джастис так сильно жаждал первого, второго и третьего, что без колебаний отдал бы за все это свои четырехдолларовые сапоги.
Объехав очередную колдобину, он пустил лошадь шагом и, подъехав к полусгнившей деревянной коновязи, соскочил с седла. Резкий свист вырвался из его легких, когда каблуки коснулись земли. Мучительная боль пронзила все тело от пяток до самого сердца. Ноги в коленях непроизвольно согнулись.
Джесс вытер запотевший лоб о бахрому седла и раз десять сквозь стиснутые зубы проклял воскресенье – день, в который он мог по меньшей мере дважды погибнуть от пули. Его продолжало мучить полученное ранение.
Если бы он послушался совета врача и потратил еще пару недель на то, чтобы подлечить раненое плечо, боль не разрывала бы сейчас всю грудь. Но Джесс всегда игнорировал чьи бы то ни было советы...
Когда боль несколько утихла и стала терпимой, он обошел вокруг лошади и осмотрел ее. По передней ноге животного струилась свежая кровь.
– Черт побери, Джемини! – пробурчал Джесс. – Что ты на этот раз с собой сделал?
Джемини, словно поняв ворчание хозяина, грустно покачал головой. Низко наклонившись, Джесс привычными движениями помассировал ногу коня от копыта до черного чулка, над которым кровоточила рана. Очевидно, Джемини получил травму, пробираясь через колючий кустарник, обильно покрывавший склоны гор. Никаких признаков опухоли на ноге животного Джесс не заметил, и это обнадеживало, хотя отнюдь не означало, что лошадь не растянула сухожилия или не получила какую-нибудь более серьезную травму.
Джесс вытер ладонью пот с запыленного лица и снова выругался. Рана вряд ли успеет зажить так быстро, чтобы уже сегодня к вечеру он смог добраться до Кэнон-Сити. Это было тем более досадно, что сейчас ему меньше всего нужна была еще одна задержка в пути. Но заставить Джемини скакать и дальше значило бы загнать раненое животное. Этого Джесс допустить не мог. Мустанга подарил ему самый известный конокрад из всех, кого он когда-либо знал. Тогда Джесс смеялся над Энни Корриган, пророчившей, что он никогда не найдет себе лучшего коня и более надежного друга. Но теперь понимал, насколько та была права. За последние восемь лет Джесс потерял счет тому, сколько раз Джемини доказал правоту ее слов.
Джесс поднялся на ноги, отряхнул колени и, прищурившись, обвел взглядом городок. Конечно, если можно было так назвать далеко не длинный ряд одно – и двухэтажных строений, зачастую с бутафорскими колоннадами, выстроившимися вдоль одной стороны дороги. Городишко как две капли воды походил на дюжину других поселений, которые он уже проехал.
Если окна домов не были закрашены или забиты фанерой, то увидеть через них что-либо происходящее на улице было невозможно. Стекла жилищ просто поросли толстым слоем грязи и пыли. Краска слезла с проржавевших железных вывесок. Сорняки пучками торчали из щелей между бревнами стен. Дорожки сплошь заросли травой. В воздухе стоял неприятный запах запустения.
– Ну и мерзкое же место мы выбрали для ночлега, Джемини! – мрачно буркнул Джесс.
Разочарованно вздохнув, он еще раз посмотрел на убогий ландшафт. Его взгляд задержался на единственном открытом заведении, над входом в которое огромными буквами на белом фоне было начертано: «Игорный дом, бар и меблированные комнаты Скарлет Роуз».
Для строения, стоявшего особняком и выделявшегося среди заброшенных хижин подобно цветку, случайно оказавшемуся между рядами перекати-поля, более подходящее название найти было бы трудно. Ибо слова «Скарлет Роуз», помимо имени и фамилии хозяйки, означали еще «алая роза».
Как напоминание о том, что даже на самых роскошных розах есть шипы, волоски на оголенных руках Джесса вдруг встали дыбом. Под кожей шеи напряглись и четко обозначились жилы. По спине поползли мурашки. Левая рука потянулась к висевшей на боку кобуре, а глаза напряженно устремились вперед.
Однако, как и пять минут назад, улица оставалась безлюдной. Нигде не было видно ни души. Но скорее всего именно поэтому Джесса не покидало ощущение, что кто-то его внимательно рассматривает, оставаясь при этом невидимым. Шестое чувство слишком часто выручало его в прошлом, чтобы не доверять ему сейчас.
Засада? Натренированный палец правой руки автоматически снял спусковой крючок с предохранителя. Если предчувствие окажется верным, то не станет для Джесса неожиданностью. Потому как сколько бы раз он ни изменял внешность, его всегда кто-нибудь непременно узнавал.
