Маргарет Пеннипакер преследовала по пятам своего брата через всю страну. Она промчалась как сам дьявол через Ланкашир, обнаружив у себя, когда имела возможность остановиться, мускулы, о существовании которых даже не подозревала и то, что каждый из них ныл. Она сжалась в малюсенький комочек в переполненном дилижансе в Камбрии и даже попыталась не дышать, когда поняла, что ее попутчики, очевидно, не разделяют ее страсть к купанию. Она вынесла удары и толчки в запряженной мулом деревянной телеге, на которой пробивалась последние пять миль английской земли, прежде чем достигла шотландской границы, с фермером, который предупредил ее, что она направляет прямо в страну дьявола.
И все для того, что бы очутиться здесь, в Гретна Грин, сыром и мрачном городишке, в одном пальто и с несколькими мелкими монетками в кармане. Поскольку, еще в Ланкашире ее сбросила лошадь, когда той попал камешек в подкову и мерзостное животное, хорошо натренированное ее неправедным братом находить дорогу домой, сбежала от нее. В дилижансе какой-то негодяй стянул ее сумочку и у нее остались лишь те монетки, которые случайно завалялись в глубине ее карманов. А на последнем участке пути, в телеге фермере, после которой у нее явно остались синяки, ушибы, и, вероятно — с ее удачливостью в последнее время — куриная болезнь, в довершении всего, она промокла под начавшимся дождем.
Маргарет Пеннипакер явно была не в лучшем расположении духа, и собралась, когда найдет своего братца, просто-напросто его убить.
Горькая ирония заключалась в том, что ни воры, ни погода, ни предательство лошади не лишили ее клочка бумаги, который и привел ее к этой поездке в Шотландию. Четко сформулированное письмо Эдварда не заслуживало очередного перечитывания, но Маргарет была настолько разъярена, что не смогла удержаться и в сотый раз достала его из кармана. Потертое на сгибах, грязное, неоднократно намокшее, сообщение оставалось все тем же. Эдвард тайно сбежал.
— Чертов идиот, — глухо бормотала Маргарет. — С кем, к дьяволу, венчание, хотела бы я знать! Да разве он мог посчитать нужным мне это сказать!
Как могла предположить Маргарет, было всего трое возможных кандидаток, и ни одну из них она не желала бы видеть членом семьи Пеннипакер. Анабель Форнби была отвратительным снобом, у Камиллы Ферридж абсолютно не было чувства юмора, да и Пенелопа Фатч была столь же эрудирована, как почтовый ящик. Маргарет однажды услышала, как Пенелопа рассказывала алфавит, пропустив при этом G и Q.
Все, на что она могла надеяться, что было еще не слишком поздно. Эдвард Пеннипакер не может жениться, пока его старшая сестра не выскажется по этому поводу.
* * *
Ангус Грин был очень сильным мужчиной, который, по общему мнению, был красив, как грех и обладал невероятно очаровательной улыбкой, которая иногда противоречила его свирепому характеру. Когда он приезжал на своем дорогом жеребце в незнакомый город, то вызывал страх у мужчин, ускоренное сердцебиение у женщин и наивное обожание у детей из-за несомненного сходства коня и его всадника: темная масть и пронзительно черные глаза.
Его прибытие в Гретна Грин, однако, не вызвало никакой реакции вообще, как хотелось думать Ангусу, из-за позднего времени и, что еще вероятнее, из-за проливного дождя. Все здравомыслящие шотландцы сидели в тепле, рядом с весело горящим камином. Но не Ангус. Нет, Ангус, благодаря своей невыносимой младшей сестре, был единственным, как ему казалось, шотландцем с незапамятных времен, который лишился рассудка и поэтому стоял здесь, на дожде, дрожа от холода и сырости, и устанавливал новый национальный рекорд по количеству проклятий, оскорблений и нецензурных выражений, высказанных за один вечер. Он надеялся проехать намного дальше границы, но дождь задержал его, и даже руки в теплых перчатках так замерзли, что стало трудно держать уздечку. Плюс, это было несправедливо по отношению к Орфею: он был прекрасным конем и не заслуживал такого к себе отношения. Это было еще одно прегрешение, за которое будет отвечать Энн, думал мрачно Ангус. И его не волновало, что ей всего восемнадцать лет. Когда только он найдет ее, то собирается убить.
Он находил утешение в том факте, что если его погода слегка задержала, то Энн и вовсе не сможет продвигаться. Она путешествовала в карете — его карете, которую у нее хватило безрассудства «позаимствовать» у него — и, конечно, не сможет двигаться на юг по раскисшим от дождя дорогам.
И, если бы ему сопутствовала удача, она могла бы задержаться здесь, в Гретна Грин. Вероятность этого была не велика, но если уж он застрял здесь на всю ночь, то имело смысл поискать ее и здесь.
Он мучительно вздохнул и вытер влажное лицо рукавом, хотя это и не имело смысла: его пальто было уже полностью промокшим. От его вздоха Орфей инстинктивно остановился и стал ждать следующей команды. Но дело в том, что Ангус сам не знал толком, что ему делать дальше. Он предположил, что мог бы начать с того, что обойти все гостиницы, хотя его совершенно не привлекала идея о посещении всех комнат во всех гостиницах города. Он даже не хотел думать о том, скольких владельцев гостиниц придется подкупать. Но на первом месте стояли насущные проблемы, которые надо было решать. Беглый осмотр улицы сказал ему, что изначально нужно позаботиться о лошади и он направил Орфея к небольшой гостинице неподалеку.
Но прежде чем Орфей успел сделать несколько шагов тишину пронзил громкий женский крик.
Женский крик.
Сердце Ангуса замерло в груди. Энн? Если хоть кто-нибудь посмеет коснуться хоть краешка ее платья…
Он поскакал вниз, а затем свернул за угол, как раз вовремя, что бы заметить как трое мужчин пытаются затащить леди в темноту переулка. Она отчаянно сопротивлялась, и, если судить по количеству грязи на ее платье, ее тянули достаточно долго по болоту.
— Отпустите меня, идиоты, — вопила она, толкая одного из них локтем.
Это была не Энн. Энн, наверняка не сообразила бы при этом дать еще одному коленом в пах.
Ангус спрыгнул и помчался на помощь леди, как раз успев перехватить третьего нападающего за воротник и с силой толкнуть головой вниз.
— Пошел прочь, — зарычал один из мужчин. — Мы нашли ее первыми.
— Ну и напрасно, — спокойно отозвался Ангус и врезал кулаком тому в лицо.
Он уставился на двух оставшихся мужчин, один из которых до сих пор валялся на земле. Другой до сих пор был согнут и держался двумя руками за низ живота и смотрел на Ангуса, как будто хотел что-то сказать. Но прежде, чем он успел издать звук, Ангус впечатал свой ботинок в опасной близости к поврежденному месту, чем свалил того на землю.
