Ознакомительная версия.
Элизабет Бикон
Граф-затворник
The Scarred Earl
Copyright © 2013 by Elizabeth Beacon
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
* * *
С благодарностью посвящаю эту книгу моим милым редакторам, прошлым и нынешним: Мэдди Уэст, Люси Гилмор и Мэган Хэслам, – без их тяжкого труда, юмора и терпения все мои книги получились бы не такими яркими
– Ты следующая, – сообщила вдовствующая герцогиня Деттингем своей старшей внучке Персефоне Сиборн и чопорно кивнула на букет поздних китайских роз.
Этот свадебный букет прилетел Персефоне от Джессики – счастливой новобрачной; она бросила его в толпу подруг, перед тем как отправиться в свадебное путешествие со своим по уши влюбленным мужем.
Персефоне вдруг показалось: нежные розы в ее руках внезапно превратились в стебли чертополоха и жгучей крапивы, она чуть не выронила букет в пыль. Точный бросок ее лучшей подруги Джессики ясно показывал: какой же та стала прозорливой с тех пор, как влюбилась в Джека Сиборна, герцога Деттингема. Персефона поймала этот букет просто механически, а не из желания быть следующей невестой, как того требовала традиция. Раздумывая, кого же на этот раз бабушка прочит ей в женихи, она ответила вдовствующей герцогине холодным взглядом и молча прокляла всех свах до десятого колена.
– Пожалуйста, не будем портить друг другу настроение в такой особенный для моей Джессики день, – вмешалась леди Пэндл, мать новобрачной.
Ее младшая дочь только что счастливо вышла замуж за внука вдовствующей герцогини, но леди все-таки постаралась спасти Персефону от властной родственницы. Девушка была за это ей очень благодарна.
– В любом случае мисс Бритлс и сэр Джон пойдут к алтарю раньше меня. Все признаки взаимного согласия налицо, – вслух подумала Персефона.
Ее безумно удивляло: Джек и Джессика – такие разные и внешне, и по своим характерам, но тем не менее они смотрят друг на друга влюбленными глазами и выглядят последние недели очень счастливой парой. Сэр Джон и его возлюбленная безошибочно находили друг друга в этой толпе друзей и аристократов, приглашенных на самую блестящую свадьбу, в обществе ее даже признали свадьбой года, не говоря уже о свадьбе сезона. Персефона запоздало поняла: не следовало говорить об этом вслух, привлекая внимание старой герцогини, и от всей души пожалела о резвости своего языка.
– Фу! Они все-таки староваты, чтобы изображать влюбленную юность, да еще в такой смехотворной манере, – громко высказалась старая леди и метнула яростный взгляд в сторону упомянутой пары.
Мисс Бритлс инстинктивно сделала шаг назад, и сэр Джон Коултер обернулся и сердито посмотрел, в чем дело. Почуяв добычу поинтересней, чем упрямая внучка, вдовствующая герцогиня мгновенно забыла про своих невольных собеседниц. Персефона и леди Пэндл тут же постарались смешаться с гуляющей по прекрасным садам толпой.
– Сэр Джон, кажется, в полной готовности вести сражение, – смущенно пробормотала леди Пэндл.
– Он защитит мисс Бритлс от моей бабушки-драконихи. Такая самоотверженность еще выше подняла его в ее глазах, – откликнулась Персефона.
– Значит, с нашей стороны не было уж таким малодушием оставить ее светлость развлекаться с ними в своей привычной манере, – согласилась леди Пэндл. Она тащила Персефону к одной из своих дочерей: та стояла со своим заботливым мужем, держала на руках маленького сынишку и с присущим ей добродушным юмором наблюдая за счастливым семейным торжеством.
– Не обращай внимания, дорогая Персефона. Ее светлость не выносит деревенской жизни больше одного дня и, должно быть, уже соскучилась по городской вони и шуму. Ты ведь все равно не оставляешь своей упрямой привычки делать все по-своему, невзирая на ее любимое занятие заставлять внуков крутиться как уж на сковородке.
– Не представляю более невыносимого и раздражающего бремени для бедняжки вдовствующей герцогини, чем быть бабушкой столь неблагодарных внуков. Ох уж мне это последнее поколение Сиборнов, – ядовито заметила Ровена, леди Тремейн и передала своего сына и наследника сэру Линстоку.
В саду поблизости маячила их няня, которую явно удивляло, что родители не хотят оставить младенца на ее попечение. С ребенком удобно появляться на торжествах по достижении им такого разумного возраста, когда его будет видно, но уже не слышно. Если тот день вообще когда-то наступит в энергичном семействе Тремейн, насчет чего Персефона сильно сомневалась.
Неотразимо красивый баронет с кроткой улыбкой взял на руки сына и пожал плечами, признавая, что заслуженная за многие годы репутация гуляки и повесы теперь разрушена. Сначала это сделала его единственная и неповторимая жена, а теперь еще и здоровый бутуз, которого он безмерно и откровенно обожал. Его темные глаза светились такой радостью и нежностью при виде сынишки! Персефона даже не предполагала, что когда-нибудь увидит что-то подобное. Сэр Линсток так трогательно и умело укачивал своего сына, словно имел не одного ребенка, а целый выводок детей, то есть много лет занимался ими и был им любящим отцом. Долгое время он с наслаждением соответствовал своей репутации лондонского красавца-прожигателя жизни. Однажды на званом вечере он посмотрел в смеющиеся голубые глаза леди Ровены и пал к ее изящным ножкам, словно какой-то провинциальный юнец.
– Похоже, герцогиня скоро возмутится, что ей не оказывают заслуженного почтения, и потребует скорого отъезда домой. Хотя, если бы дело касалось кого-то еще, подобную стремительность она сочла бы недопустимой, – лаконично заметил сэр Джон. – Ее кучер наверняка уже готовит лошадей к выезду.
Персефона засмеялась. Она болтала со всеми прибывающими членами семьи Пэндл и наслаждалась их остроумной и приятной компанией. Однако все портили мысли о браке. Почему-то семейная жизнь леди Ровены и сэра Линстока вызывает у нее нервную дрожь. Ей почти двадцать два, а значит, давно надлежит обзавестись супругом хотя бы для того, чтобы мать перестала беспокоиться о будущем старшей из своих дочерей. Однако за три успешных сезона Персефона так и не встретила джентльмена, которого рискнула бы терпеть всю оставшуюся жизнь в священных семейных узах.
Ее снова пронзила дрожь: она представила, как встречается с воображаемым женихом в свадебных покоях перед брачной ночью и полностью доверяет ему себя. Вина за этот страх лежала на ее родителях. Пер се фона помнила, как счастливы были мать и отец и как отчаянно тяжела стала жизнь леди Мелиссы без ее любимого мужа. Сиборны все были однолюбами, напоминали лебедей-неразлучников. Правда, одно очень впечатляющее исключение составлял ее дедушка: в прошлом известный распутник. Он женился на ее бабушке исключительно ради денег и завел себе целую армию экзотических любовниц, как только детскую Эшбертона наполнили громогласными воплями его отпрыски. Персефона часто думала, не из-за его ли пренебрежительной неверности бабушка Деттингем так раздражительна – даже спустя столько лет после смерти распутного мужа.
Ознакомительная версия.
