Annotation
В «Японском любовнике» чуется то же самое мощное дыхание, что и в предыдущих книгах Исабель Альенде, разлетевшихся по миру миллионами экземпляров… С удовольствием рекомендуем к прочтению!
The Washington Post
В своем новом долгожданном романе «Японский любовник» Исабель Альенде раскручивает удивительную сагу, где звучат мотивы судьбы, военных невзгод и любви, способной выдержать испытание временем. В канун Второй мировой войны маленькую Альму отправляют из Польши к родственникам в Сан-Франциско. Там она влюбляется в мальчика-японца, сына садовника. Но после бомбардировки Пёрл-Харбора семью садовника, как и многих японцев, осевших в США, высылают в лагерь для интернированных. Дети обречены на разлуку. И долгие годы им приходится скрывать свою любовь от мира. Уже в наши дни об этой истории узнают внук Альмы и ее помощница Ирина. В цепочке загадочных событий, «что движутся любовью», возникают все новые повороты.
ЛАРК-ХАУС
ФРАНЦУЗ
АЛЬМА БЕЛАСКО
НЕВИДИМЫЙ ЧЕЛОВЕК
ПОЛЬСКАЯ ДЕВОЧКА
АЛЬМА, НАТАНИЭЛЬ И ИЧИМЕИ
ИРИНА БАСИЛИ
СЕТ БЕЛАСКО
СЕМЬЯ ФУКУДА
ЖЕЛТАЯ УГРОЗА
ИРИНА, АЛЬМА И ЛЕННИ
УЗНИКИ
АРИЗОНА
БОСТОН
ВОСКРЕСЕНИЕ
МЕЧ СЕМЬИ ФУКУДА
ЛЮБОВЬ
СЛЕДЫ ПРОШЛОГО
СВЕТ И ТЕНЬ
АГЕНТ УИЛКИНС
ТАЙНЫ
ИСПОВЕДЬ
ТИХУАНА
ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ
ОСЕНЬ
ГАРДЕНИИ
НЕРОДИВШИЙСЯ РЕБЕНОК
ПАТРИАРХ
САМУЭЛЬ МЕНДЕЛЬ
НАТАНИЭЛЬ
ЯПОНСКИЙ ЛЮБОВНИК
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
ИСАБЕЛЬ АЛЬЕНДЕ
ЯПОНСКИЙ ЛЮБОВНИК
РОМАН
Издательство «Иностранка» МОСКВА
Моим родителям, Панчите и Рамону,
мудрым старикам
Виденье робкое любви, постой!
Стой, призрак ускользающего рая,
из-за кого, от счастья умирая,
я в горести путь продолжаю свой[1]. Сестра Хуана Инес де ла Крус
ЛАРК-ХАУС
Ирина Басили попала в Ларк-Хаус, неподалеку от Беркли, в 2010 году. Ей исполнилось двадцать три года, и у нее почти не осталось иллюзий: девушка перескакивала с работы на работу, из города в город с пятнадцати лет. Она не могла представить, что замечательно устроится в этом пансионе для людей преклонного возраста и что следующие три года проживет так же счастливо, как в детстве, еще до того, как жизнь ее пошла наперекосяк. Ларк-Хаус, основанный в середине 1990-х годов как достойное пристанище для небогатых стариков, сразу же, по неизвестным причинам, полюбился прогрессивным интеллектуалам, практикующим эзотерикам и художникам невысокого полета. Со временем пансион во многом переменился, однако все так же взимал с постояльцев плату сообразно их доходам — теоретически, чтобы поддерживать расовое и социальное разнообразие. На практике все постояльцы были белыми представителями среднего класса и разнообразие сводилось к незначительным различиям между вольнодумцами, искателями духовных путей, политическими и экологическими активистами, нигилистами и немногочисленными хиппи — из тех, что все еще жили в бухте Сан-Франциско.
На первом собеседовании Ганс Фогт, директор этой общины, объявил девушке, что она слишком молода для работы на ответственной должности, однако, поскольку возникла срочная необходимость заменить сотрудницу в отделе администрации и обслуживания, Ирина может временно исполнять эта обязанности, пока не появится достойная кандидатура. Ирина подумала, что могла бы сказать то же самое о самом директоре: это был толстощекий юнец, до времени плешивый, которому руководящая должность была определенно велика. Со временем девушка поняла, что на расстоянии и при плохом освещении ее впечатление оказалось обманчивым: Гансу было сорок шесть лет и он превосходно справлялся с работой администратора. Ирина сразу заверила, что отсутствие образования в ее случае компенсируется опытом в обращении со стариками, полученным в Молдавии, ее родной стране.
Робкая улыбка соискательницы смягчила директора, он позабыл спросить у Ирины рекомендательное письмо и перешел к перечислению ее обязанностей. Их можно было определить совсем коротко: облегчать жизнь клиентам второго и третьего уровня. Клиенты первого уровня в компетенцию Ирины не входили: они жили как независимые обитатели многоквартирного дома; не следовало заниматься и четвертым уровнем с метким названием «Парадиз»: эти люди дожидались перемещения на небеса, почти все время проводили в полусне и не нуждались в услугах, которые могла предоставить Ирина. В ее задачи входило сопровождать постояльцев на консультации к врачам, адвокатам и бухгалтерам, помогать с заполнением медицинских карт и налоговых деклараций, возить их за покупками и в другие места. Единственное, что будет связывать Ирину с людьми из Парадиза, — это организация их похорон, и на этот счет она будет получать отдельные инструкции, предупредил Ганс Фогт, потому что желания умирающих не всегда совпадают с желаниями их родственников. В Ларк-Хаус распространены самые разные верования, и похороны зачастую превращаются в сложную экуменическую церемонию.
Фогт пояснил, что униформа обязательна только для уборщиков и медицинского персонала, но существует негласный дресс-код для всех сотрудников: в этом вопросе критерием выступает уважение и хороший вкус. Так, например, футболка с изображением Малкольма Икса[2] в этом заведении неуместна, напыщенно заявил он. На самом деле на ее футболке красовался не Малкольм Икс, а Че Гевара, однако Ирина не стала уточнять, поскольку предположила, что Ганс Фогт просто не слышал о команданте, которого полвека спустя после героической эпопеи продолжают почитать на Кубе и даже в Беркли — среди ее знакомых радикалов. Футболка обошлась ей в два доллара в палатке секонд-хенд, и была она почти новая.
— У нас запрещено курить, — предупредил директор.
— Я не курю и не пью, сэр.
— Здоровье у вас хорошее? Это важно при общении с пожилыми людьми.
— Хорошее.
— Есть ли что-нибудь еще, что я должен о вас знать?
— У меня зависимость от видеоигр и от романов фэнтези. Толкин, Нил Гейман, Филип Пулман — ну вы поняли. И у меня есть другая работа — я мою собак. Но это не отнимает много времени.
— Чем вы занимаетесь в свободное время — это ваше дело, мисс, но на работе вы отвлекаться не должны.
— Разумеется. Послушайте, сэр, если вы дадите мне шанс, то увидите, как здорово у меня получается со стариками. Вы не пожалеете, — заверила Ирина с притворной убежденностью.
Сразу по окончании интервью директор показал Ирине здания средним возрастом в восемьдесят пять лет, в которых размещались двести пятьдесят человек. Ларк-Хаус изначально был роскошной усадьбой шоколадного магната, который передал его городу вместе с щедрой дотацией на финансирование. Комплекс состоял из главного здания — вычурного особняка, в котором размещалась администрация, а также залы для собраний, библиотека, столовая и художественные мастерские, и еще было несколько симпатичных домиков с черепичными крышами, гармонично смотревшихся на фоне парка — вид он имел дикий, но на самом деле за ним заботливо ухаживала команда садовников. Отдельные апартаменты и здания для постояльцев второго и третьего уровня соединялись между собой широкими крытыми коридорами, чтобы можно было ездить на креслах-каталках, невзирая на превратности климата, и имели стеклянные стены, чтобы наслаждаться природой — ведь это лучший бальзам от скорбей в любом возрасте. Парадиз, отдельно стоящее бетонное сооружение, смотрелся бы здесь нелепо, если бы не плющ, затянувший его сверху донизу. Библиотека и игровая комната оставались открытыми в любое время; у салона красоты был гибкий график, а в студиях проводились разные занятия — от живописи до астрологии для тех, кому все еще не терпелось заглянуть в будущее. В Магазине забытых вещей (так было означено на вывеске) дамы-волонтерки продавали одежду, мебель, драгоценности и прочие сокровища, потерянные постояльцами или оставленные на этом свете покойниками.
