Виктория Александер
Желание леди
Эту книгу с благодарностью посвящаю Брайану и Карен Гроганам – добрым, мудрым и знающим, как хорошо провести время на суше и на море.
УДК 821.111(73) ББК 84 (7Сое) А46
Victoria Alexander WHAT A LADY WANTS
Перевод с английского Н.И. Христофоровой
Компьютерный дизайн Ю.М. Мардановой
В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Jane Rotrosen Agency LLC и Andrew Nurnberg.
Александер, В.
A46 Желание леди; роман / Виктория Александер; пер. с англ. Н.И. Христофоровой. – ML: ACT: ACT МОСКВА 2009. – 315, [5] с.
ISBN 978-5-17-056627-3, 978-5-403-00629-3 (ООО Издательство «ACT МОСКВА») Оформление Е.Н. Волченко
ISBN 978-5-17-056507-8 (ООО «Издательство ACT»)(С: Очар(м)84)
ISBN 978-5-403-00630-9 (ООО Издательство «ACT МОСКВА») Оформление Ю.М. Мардановой
УДК 821. 111(73) ББК 84 (7Сое)
© Cheryl Griffin, 2007
© Перевод. Н.И. Христофорова, 2009
© ООО Издательство «ACT МОСКВА», 2009
OCR: Lady Vera; SpellCheck: Lady Vera
Виктория Александер «Желание леди», изд-во АСТ, Москва, 2009 г.
Victoria Alexander WHAT A LADY WANTS, 2007 г.
ISBN 978-5-17-056627-3, 978-5-403-00629-3, 978-5-17-056507-8, 978-5-403-00630-9
Перевод с англ. Н.И. Христофоровой.
Аннотация
Пролог
Лондон
Апрель 1854 года
– Теперь нас трое, – тихо проговорил Оливер Лейтон, граф Норкрофт.
– Трое.
Благородный Найджел Кавендиш, наследник виконта Кавендиша, повторил это единственное слово с явной ноткой отвращения.
– Вы оба понимаете, что в этом присутствует положительный момент, – заметил Дэниел Синклер, единственный американец в их компании, присутствовавший на тот момент в их любимом мужском клубе в центре Лондона. К нему обратились два взгляда, полные скептицизма.
– Это мог быть один из нас.
– Согласен, согласен, – отозвался Кавендиш и поднял бокал.
Мужчины собрались оплакать переход одного из них от радостей холостяцкой жизни к священным узам брака. Но если говорить начистоту, джентльмен, о котором шла речь – лорд Уортон, – повеселился бы над печальными выражениями лиц своих троих друзей, поскольку как раз в этот момент находился на седьмом небе от счастья где-то на юге Испании, наслаждаясь прелестями новоиспеченной леди Уортон.
– А еще он потеряет свою долю фонда, – заметил Оливер.
– Сильно сомневаюсь, что это его вообще интересует, – ответил Синклер.
Вместе с Уортоном, подавшим эту идею, мужчины создали фонд, основанный исключительно на обоюдной антипатии к браку. Последний оставшийся холостяком, получит фонд.
– О да! – Кавендиш поболтал бренди в своем бокале.
– По одному шиллингу от каждого из нас, включая Уортона, в общей сложности четыре шиллинга.
– А еще бутылка на стойке.
Синклер усмехнулся:
– Одного этого достаточно, чтобы остаться счастливым холостяком, если кому-то из нас нужна поддержка на будущее.
– Не будем забывать, джентльмены, что четыре шиллинга и бутылка коньяка – просто символы, – сказал Оливер.
– Настоящая награда…
– Свобода, – решительно заявил Кавендиш.
– Право поступать, как нам нравится и когда нам нравится, не отчитываясь ни перед кем.
Кто мог бы ценить эту привилегию больше, чем Кавендиш? Из трех оставшихся членов фонда Найджел Кавендиш больше всего склонен к неэтичным поступкам с противоположным полом, особенно с вдовами или с женами определенных убеждений, не считавшими нужным хранить супружескую верность и искавшими развлечений на стороне. Кавендиш – герой амурных похождений – часто оказывался в центре таких скандалов, а Оливер мог бы привести множество примеров, когда его могли просто пристрелить.
Оливер дружил с Кавендишем со школы и, признаться, с тех пор тот мало изменился. То есть остался таким же любителем повеселиться, каким был в юности. Оливер иногда задумывался, что произойдет, когда Кавендиш унаследует титул и ответственность за свое семейство, капиталовложения и семейное состояние. И все же Кавендиш хороший человек и друг.
– Кавендиш, стоит подумать, нужно ли так стремиться к этой свободе, – задумчиво проговорил Синклер.
– Подозреваю, что и Уортон, и Хелмсли сказали бы, что любовь хорошей женщины, перспектива семьи, супруга, достойная доверия до конца дней, даже дружеские отношения стоят того, что пожертвовать ради них некоторой свободой. Ты меняешь женщин как перчатки, а что у тебя есть на случай неприятностей?
Кавендиш усмехнулся:
– Воспоминания, старина, замечательные воспоминания.
Оливер расхохотался:
– Неплохой ответ!
Дэниел Синклер присоединился к ним, когда отец устроил его брак с двоюродной сестрой Оливера. Ни Синклер, ни двоюродная сестра Оливера Фиона не имели к этому ни малейшей склонности, им просто повезло, когда Фиона влюбилась в лорда Хелмсли, старого друга Оливера. Синклер и Оливер вдруг обнаружили, что, несмотря на определенные разногласия, у них много общего, и подружились всего за несколько месяцев, когда он приехал в Англию.
Синклер в Лондоне искал инвесторов для железнодорожного предприятия в США. Инвесторами стали все члены фонда, включая Хелмсли. Американец планировал собрать необходимую сумму в течение нескольких месяцев, а потом вернуться в США и заняться строительством железной дороги. Оливер нисколько не сомневался, что Синклер сможет увеличить их капитал.
– Норкрофт, а ты что об этом думаешь?
Кавендиш внимательно посмотрел на друга.
– Стоит игра свеч? Свобода или любовь?
– Вечер только начался, и я слишком трезв, чтобы отвечать на такие вопросы.
Оливер глотнул бренди.
– Такие вопросы лучше обсуждать поздней ночью, когда удовлетворишь свои порывы. Тогда мир видится в совершенно ином свете, и считаешь, что собственным наблюдениям присущи проницательность и блеск.
– Признай все же, что вопрос занимательный, и мне хотелось бы узнать твое мнение, – мягко заметил Синклер.
Кавендиш с любопытством посмотрел на Оливера.
– Норкрофт, что скажешь? Свобода или любовь?
Оливер подумал.
– Думаю, все относительно и сильно зависит от конкретной ситуации. Например, ты… – Он посмотрел Кавендишу в глаза. – Тебе еще предстоит получить титул и связанные с ним обязанности. У тебя свобода и деньги, ты можешь поступать, как тебе угодно, что ты и делаешь. Ты – любезный и веселый человек. Более того, хороший друг, но до сих пор жизнь твоя состояла исключительно из легкомысленных поступков. В ней нет ничего серьезного.
– Довольно резко. – Кавендиш поморщился. – Верно, но резко.
– Любовь может заставить тебя полностью изменить жизнь, – добавил Оливер.
Кавендиш усмехнулся:
– Следовательно, игра явно не стоит свеч.
Оливер взглянул на Синклера:
– Твой отец самостоятельно создал финансовую империю, то есть без твоего участия. Ты использовал свободу, чтобы добиться успеха, и сам взвалил на себя многочисленные обязанности. Это превосходно и совершенно по-американски. Тебе любовь доставила бы только неудобства.
Синклер хмыкнул:
– Думаю, так оно и было бы.
– Что же касается меня… – Оливер сделал новый глоток бренди и помолчал. – По-видимому, я занимаю среднее положение между вами. Я унаследовал положение в обществе и состояние. Представим, что я – глава семьи и поэтому имею соответствующие обязанности. Следовательно, моя свобода уже ограничена. Любовь не привнесет в мою жизни ни перемен, ни неудобств. На самом деле я не прочь жениться. – Он уныло улыбнулся.
– Тогда, вне всякого сомнения, ты следующий. – Кавендиш чопорно улыбнулся.
– Я никуда не спешу и не думаю о семейном счастье, поэтому и не занимаюсь активными поисками жены. Боюсь, джентльмены, я – романтик. Вне всякого сомнения, однажды я встречу женщину, без которой не смогу жить. А поскольку до этого еще не дошло, пройдет еще какое-то время, прежде чем решусь на брак. А значит… – Оливер поднял бокал. – Я собираюсь последним провозгласить тост, когда стану единственным обладателем коньяка.
