Валери Шервуд
Я тебя найду
Лиссабон, Португалия, лето 1739 года
Рассвет уже готовился залить золотым дождем розовые дворцы, дома с черепичными крышами и великолепные храмы Лиссабона, но еще не успел осветить роскошные особняки квартала Портас-дель-Сол, расположенного высоко над городом. Там, у строгого фасада одного из домов, стоял сонный слуга с факелом в руке. Откуда-то из темноты появился еще один слуга с двумя лошадьми в поводу.
— Но разве ты не сказал, что будет карета? — послышался женский голос, и в следующее мгновение из раскрывшейся дубовой двери вышла поразительной красоты женщина.
Шарлотту с ее волосами цвета червонного золота и очаровательным личиком посчитали бы красавицей в любом городе мира, но в Лиссабоне, в окружении смуглых португальцев, она казалась просто божественно красивой. Двадцатичетырехлетняя Шарлотта была стройной, изящной и на редкость грациозной. Она на ходу натягивала перчатки, идеально подходившие к элегантному шелковому платью абрикосового цвета, с узким лифом и широкими юбками, колыхавшимися вокруг ее гибкого стана.
— Я передумал, — отозвался высокий черноволосый мужчина в темном дорожном костюме, обильно украшенном золотыми пуговицами и шитьем.
— Но, Роэн, ты же знаешь, что я не умею ездить верхом! — в испуге воскликнула Шарлотта.
Роэн повернулся к ней лицом, но в свете факела она видела лишь его темный силуэт.
— Да, я прекрасно знаю, что ты боишься лошадей, Шарлотта, — сказал он с усмешкой и тут же добавил:
— И знаю, почему боишься.
Шарлотта вздрогнула. Со стороны Роэна было слишком жестоко напоминать о том, что она в детстве видела, как ее отец погиб под копытами лошадей. Вполне понятно, что после этого она не смогла избавиться от страха перед этими животными.
— И раз ты это знаешь, Роэн… — начала она.
— Избавь меня от скучных объяснений! — перебил он. — Я просто решил не брать тебя с собой.
Шарлотта в изумлении воззрилась на мужа:
— Но… ты же всего час назад разбудил меня и велел одеваться! Ты сказал, что мы едем в Эвору… Ты сказал…
— Не важно, что именно я говорил, — бросил он отрывисто. — Я передумал. Я возьму с собой Жуана, а Васко останется с тобой. — Роэн нахмурился. — Это слишком ответственная поездка, чтобы тащить с собой женщину.
Он направился к лошади. Шарлотта молча смотрела на него, пытаясь понять, что произошло. Настроение Роэна всегда менялось удивительно быстро, но после приезда в Лиссабон он стал походить на безумца — постоянно менял свои планы, часами пропадал где-то, но при этом требовал, чтобы жена не выходила из дома. Она прекрасно знала, что это действительно важная поездка, — Роэн сам сказал ей об этом, когда разбудил час назад. Шарлотта решила, что, очевидно, этим и объясняются странные перемены в настроении мужа и что именно из-за этого они так поспешно приехали в Португалию. Роэн так много времени проводил в Лондоне, вдали от нее. Откуда ей знать, какими интригами он занят?
В дверном проеме возникло круглое лицо служанки, обрамленное чепцом. Она проворчала:
— Тогда зачем потребовалось будить мистрис Шарлотту, если вы ее с собой не берете?
Шарлотта поспешила предотвратить конфликт между Роэном и своей горничной.
— Замолчи, Венд, — сказала она. Затем снова повернулась к мужу, который всего час назад был готов «тащить с собой женщину»:
— Меня интересует то же самое, Роэн. Почему ты передумал брать меня с собой?
Несколько секунд он молча смотрел на жену. И вдруг расхохотался.
— Возможно, мне надоело твое общество, Шарлотта. Но по крайней мере ты посмотришь, как я уезжаю. — Он вскочил в седло с непринужденной грацией прирожденного наездника. — Предоставляю тебе самой догадываться, почему мои планы изменились.
Щеки Шарлотты залились румянцем.
— Нет, я не собираюсь гадать! — воскликнула она с возмущением. — Так что будь любезен сам сказать мне, в чем дело! Тяжелые веки Роэна опустились.
— Мы не станем ссориться в присутствии прислуги, Шарлотта, — мягко проговорил он. — А теперь, раз уж ты была столь любезна и оделась, чтобы проводить меня на рассвете, можешь со мной попрощаться.
— До свидания, Роэн.
В голосе Шарлотты чувствовалось напряжение. Она знала минуты глубокой нежности с этим мужчиной, за которого вышла замуж, но их отношения всегда портили такие вот разговоры, крайне неприятные разговоры.
— Да, и еще одно. — Он уже подал знак Жуану, но в последнее мгновение придержал своего коня. — Тебе не следует бродить по Лиссабону, Шарлотта. Я хочу, чтобы до моего возвращения ты оставалась дома.
Шарлотта невольно стиснула зубы.
— И когда же ты вернешься? Он пожал плечами.
— Не раньше чем через неделю. Раньше не жди. Возможно, я надолго задержусь.
Не дожидаясь ответа жены, побледневшей от гнева, Роэн ускакал. Жуан последовал за ним.
Шарлотта изумилась бы, если бы смогла прочитать мысли мужа.
«Лживая девка! Улыбалась так ласково, так невинно смотрела своими фиалковыми глазами… Откуда мне знать, что она слышала, что затевает? Но врасплох ей меня не застать!»
Потом Роэн вспомнил, как соблазнительно Шарлотта выглядела в постели, когда он час назад ее разбудил. Вспомнил, как чуть было не отсрочил выполнение своего плана — ему хотелось лечь с женой и насладиться ее прекрасным телом, еще раз отведать ее сладость. И он погрузился в мечты — ему представлялись атласные бедра и кружевные воланы; когда же она прикасалась к нему, его охватывала страсть.
Она — ведьма, она его околдовала!
Стоя в дверях, Шарлотта смотрела, как господин и слуга исчезают в темноте. Дождавшись, когда затихнет вдали топот копыт, она повернулась к Венд; горничная уже давно тянула ее за рукав, умоляя вернуться в дом и еще немного поспать.
— Не знаю, плакать мне или смеяться! — с досадой воскликнула Шарлотта. — Похоже, Роэн разбудил меня только для того, чтобы оскорбить!
— Да уж, ведет он себя странно, — согласилась Венд. Бросив через плечо опасливый взгляд, она увлекла свою госпожу в дом и плотно закрыла дверь. Минуту спустя добавила:
— Ведет себя еще хуже, чем обычно.
Шарлотта кусала губы. Ее душил гнев.
— Я больше не намерена ему подчиняться! — взорвалась она. — Он на много месяцев оставил меня одну, а потом вдруг появился и сразу же приказал собирать вещи, чтобы немедленно отправляться в Португалию. Помнишь?
— Еще бы мне не помнить!
Венд прекрасно помнила, в какой спешке они собирались — даже не успели уложить и половины нужных вещей. И помнила, как торопились в порт, чтобы успеть на первое же судно, отплывающее в Лиссабон.
