Посвящается моему брату Майклу, сделавшему решительные шаги в нескольких направлениях. Прилги мои поздравления. Счастья и удачи тебе и Сью. Я люблю вас!
Особо теплый привет двум старым и добрым друзьям, Кэрол Друри и Кэрол Ван Хорн. Спасибо, что вы были рядом, когда я в вас нуждалась. Я часто о вас думаю.
Лондон, Англия Март 1807 г.
Чертова дура
Широкоплечий Рейн Гэррик, четвертый виконт Стоунли, откинулся на обитую алым бархатом спинку сиденья в своей блестящей черной коляске, его рука непроизвольно сжалась в кулак. И как его угораздило снова связаться с этой женщиной! А ведь он вляпался в это только со скуки.
И теперь ему приходится выбирать: провести ночь в постели этой похотливой женщины или утром испытать на себе ее гнев — и пистолеты ее мужа.
Рейн энергично выругался. Какого черта он снова откликнулся на страстные авансы этой женщины? Он же прекрасно знал, что напрашивается на неприятности. С того дня, как она появилась на лондонской сцене в круговороте шелковых юбок, Женевьева Мортон, Леди Кэмпден, несла с собой одни только неприятности. И все-таки трудно было ожидать, что попытка разорвать их краткую связь приведет к тому, что леди станет угрожать натравить на него своего мужа.
А у старого дурака хватило бы глупости вызвать его на дуэль.
Черт побери. Ругая собственную глупость — и дружка в штанах, который и стал первопричиной всех этих неприятностей, — Рейн выглянул в окошко экипажа. Было совсем темно, ни луны, ни звезд, улицы сравнительно пустынны. Только временами попадались немногочисленные щегольски одетые стильные леди и джентльмены, покинувшие свои шикарные особняки в Уэст-Энде, чтобы провести вечер где-нибудь в Сити.
Рейн услышал резкий свист кучера, понукавшего пару прекрасно подобранных гнедых коней. Возница потянул вожжи, и экипаж свернул с Хаймаркета на Кингз-стрит, держа путь к собственному дому лорда Дорринга в переулке возле Сент-Джеймс-сквер.
Последние семь лет каждый вторник Дорринг принимал у себя членов боксерского клуба «Кулачный Боец». Несколько мужчин, занимавшихся вместе боксом в Джексон-парлор, собиралось у Дорринга, чтобы выпить, поиграть в карты и другие азартные игры. Позже они наносили визиты своим любовницам, отправлялись на тайные свидания или искали удовольствий в борделе.
Оставивший несколько недель назад очередную любовницу и разорвавший возобновившуюся было связь с леди Кэмпден, Рейн намеревался провести вечер за картами, а потом приятно развлечься у Мадам Дю Мои, в самом элегантном борделе города. А теперь, если он поддастся на шантаж Женевьевы, ему придется увидеться с оной леди хотя бы раз.
Рейн нахмурился. Хватит ли еще одной сладострастной ночи для того, чтобы убедить похотливую графиню, что не стоит подвергать опасности жизнь ее престарелого, но все еще ревнивого супруга?
Возможно. Если бы только Рейн мог контролировать свой ветреный нрав — а это слишком часто не получалось.
В темных недрах экипажа Рейн заворчал. Вечно что-нибудь не так. Ему необходима перемена места, нужно что-то иное, свободное от жестких рамок светского общества, — хоть он и не слишком с ним считался. Нужно что-то такое, что наполнит его L жизнь смыслом. Ему так не хватало этого с тех пор, как пришлось покинуть армию и вернуться в Лондон.
И сейчас, больше, чем когда бы то ни было, ему стало ясно, что меньше всего ему нужна еще одна проклятая женщина!
— Вишь его, Джоли, дочка?
— Придет. Можь ставить на него свой последний грош. Как раз пробил час. Чертов козел буит здеся меньше чем через пятнадцать минут — как всегда.
Броуни засмеялся — из глубины его груди послышался резкий скрежет.
— И впрямь, крошка. Его поганое лордство регулярно как месячные у осторожной девки.
Джо почувствовала, что залилась краской. Пора бы ей уже привыкнуть к непристойным шуткам Броуни — она выслушивает их каждый день два последних тяжелых года. Честно говоря, она и сама переняла немало из этого щеголеватого арго и часто и умело пользовалась им, чтобы незаметно скользить среди несчастных оборванцев, с которыми была вынуждена жить на грязных лондонских улицах.
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно: Джоселин Эсбюри, некогда — образец изящных манер, а теперь воровка и взломщица, подозрительная тень среди последних отпрысков Сити, могла даже получать удовольствие от того, что в состоянии поразить слух самого блатного обитателя трущоб и на равных общаться с последней шлюхой на пристани Святой Катерины.
— Бона он! — крикнул Такер, худенький светловолосый мальчуган лет тринадцати, которого они с Броуни приняли в свою маленькую оборванную компанию. — Карета за угол свернула. Тама, вишь — под фонарем. Вот-вот будет в проулке.
— Тихо! — шепнула Джо.
В соответствии с тщательно продуманным планом, они затаились за изгородью, шедшей от стены особняка до самой улицы. Это было всего в нескольких метрах от того места, где должен остановиться экипаж виконта. Всего лишь на расстоянии пистолетного выстрела от того места, где выйдет из коляски, направляясь в дом, высокий широкоплечий человек — человек, обрекший ее на годы нищеты и страданий.
Джоселин вытащила из-за пояса тяжелый пистолет. Девушка была одета в выцветшие саржевые панталоны, скрывавшие изящные изгибы ее тела, в домотканую кофту с длинными рукавами и некогда элегантный, а теперь рваный и поношенный жилет, расшитый поблекшей золотой ниткой. Коротко остриженные черные волосы были скрыты под низко натянутой на лоб шерстяной шапкой.
Господи, дай мне мужество, оно мне так нужно.
— Приготовились.
Джо сжала в руке пистолет и затаила дыхание. В любой момент коляска виконта может остановиться, и он спустится на мостовую. Еще мгновение, и Джоселин Эсбюри выйдет из-за изгороди, чтобы исполнить свою клятву мести.
— Приехали, ваша милость, — лакей отворил дверь экипажа и отступил, пропуская Рейна.
Все еще размышляя над тем, как поступить сегодня вечером, Стоунли схватил свою касторовую шляпу с узкими полями и вышел из экипажа. Лакей закрыл дверцу.
Но всего через несколько шагов Рейн почувствовал, что его груди коснулась холодная сталь, и услышал, как щелкнул курок.
— Порядок, хозяин.
Пожилой мужчина, с небольшим брюшком, длинными седеющими волосами и густыми усами показался из-за изгороди с пистолетом в руках.
Юноша ростом сантиметров на тридцать пониже Рейна тоже выступил вперед.
— Ваше сиятельство, по-моему, ни вам, ни вашим людям не стоит делать резких движений.
Рейн кинул быстрый взгляд на кучера и дал лакеям знак оставаться в стороне. Он заметил, что у него за спиной появился худенький светловолосый мальчик с презрительным выражением лица.
