Шерон Пейдж
«Грех и невинность»
Лондон
Май 1818 года
«Ну и как же объяснить мужчине, которому я заплатила, что на самом деле я вовсе не хочу заниматься с ним любовью?» — вопрошала свое отражение в зеркале Джейн Сент-Джайл, леди Шеррингем. Только оно, к сожалению, не могло дать ответов на ее вопросы. Так что спрашивать вслух нет смысла.
Застонав, Джейн принялась мерить шагами комнату борделя, страшась услышать стук в дверь.
Она приехала сюда в поисках своей лучшей подруги Дельфины, леди Тревор. Джейн хотела получить ответы на интересующие ее вопросы. Она заплатила немалую сумму денег за услуги одного из молодых людей, работающих на миссис Броуэм — хозяйку этого заведения, располагавшегося на окраине Мейфэра. Завсегдатаи называли его просто «клуб». Однако Джейн вовсе не собиралась пользоваться оплаченными услугами, поэтому теперь раздумывала, как бы ей уговорить вышеозначенного человека уйти, не тронув ее.
Разозлится ли он?
Джейн вздрогнула.
А что, если он придет в возбуждение? В сердце Джейн начал закрадываться холодный, липкий страх. Она никогда не испытывала ничего подобного со своим ныне покойным супругом, но знала, что возбужденный мужчина может быть весьма агрессивным, если женщина отказывается принять знаки его внимания.
У Джейн никогда не хватало смелости отказать Шеррингему. Она всегда подчинялась его требованиям, испытывая ужас при одной лишь мысли о жестоком наказании в случае отказа. Но с момента его смерти прошло уже тринадцать месяцев, и Джейн не нужно было со страхом и отвращением ждать его в своей постели. Не нужно было искать силы противостоять ему, а потом ненавидеть себя за то, что таких сил не нашлось.
Обхватив себя руками, Джейн продолжала ходить по комнате.
Наверняка небольшая сумма денег поможет пребывающему во всеоружии молодому человеку успокоиться. Ведь он спал с женщинами за деньги, и, стало быть, заинтересован лишь в наживе. Кроме того, миссис Броуэм не испытывала недостатка в богатых клиентках. Так что нанятый Джейн молодой человек будет недолго страдать от отсутствия дамского общества.
При мысли об этом у Джейн подкосились ноги, и она вынуждена была ухватиться за поддерживающую полог опору.
Застланная нарочито ярким покрывалом кровать занимала почти всю комнату. К позолоченным резным столбам, поддерживающим полог, были прикреплены металлические наручники, отделанные внутри бархатом. Желудок Джейн болезненно сжался, когда она рассмотрела узор на столбах: переплетающиеся между собой змеи обвивали нечто похожее на меч или — о, ужас! — на мужское естество.
Джейн вспомнила тот день, когда три месяца назад две ее ближайший подруги рассказали о посещении этого клуба вместе с мужьями. Несмотря на яркое солнце, заливающее своими лучами комнату и несущее с собой обещание теплого весеннего дня, по спине Джейн тогда пробежал холодок.
— Но ведь леди не допускаются в клубы для мужчин, — медленно вымолвила она.
— В этот допускаются, — выдохнула в ответ Шарлотта.
При этом ее глаза стали огромными, и Джейн разглядела в их васильковых глубинах ужас и стыд.
— Это такое нововведение, — пояснила Дел так спокойно, будто рассуждала об увеселительной поездке. — Джентльмены приводят с собой жен, одетых в карнавальные костюмы. По пятницам, например, леди должны наряжаться монахинями. — Потом она понизила голос и опустила ресницы. — У меня на пояснице до сих пор видны отметины ударов кнутом.
Рот Джейн открылся помимо ее воли, и она испуганно охнула. Ей не раз приходилось терпеть побои Шеррингема, но даже он не осмеливался ударить ее кнутом.
И вот теперь Джейн испуганно задрожала, озираясь по сторонам. Господи, неужели этот наводящий ужас клуб стал причиной исчезновения Дел?
В дверь громко постучали, и Джейн подскочила от неожиданности, больно ударившись ногой о кровать.
— Мадам? Позвольте?
Низкий голос мужчины звучал соблазнительно, но Джейн испуганно вздрогнула. Конечно же, этот малообразованный незнакомец внушал ей страх. Другого и быть не могло. Он говорил вежливо. Это хороший знак? Или с более образованным человеком было бы проще договориться?
— Д-да, — заикаясь, ответила Джейн.
Она даже не сняла плаща, под которым было надето черное платье вдовы. Лицо скрывала плотная вуаль. И все же, когда дверь отворилась, Джейн поспешно отвернулась, чтобы никто не смог ее разглядеть, и теперь напряженно ждала, когда мужчина закроет за собой дверь.
В отличие от покойного супруга, источающего отвратительный запах пота и чужих духов, этот мужчина наполнил помещение дразнящими ноздри ароматами бергамота и сандалового дерева. Мужчина показался Джейн чисто вымытым и совсем не пах другой женщиной.
Впрочем, это не имело никакого значения. Джейн нужно всего лишь отделаться от него. Но тогда отчего она так нервничает? В конце концов, она провела в этом проклятом клубе целых полчаса, и ничего дурного с ней не случилось.
Однако прежде чем Джейн набралась смелости взглянуть в лицо незнакомцу, тот спросил:
— Что-то не так, любовь моя?
В голосе мужчины послышалось искреннее беспокойство, а его нерешительность показалась Джейн на удивление трогательной. Очевидно, он не привык к тому, чтобы оплатившая его услуги женщина пыталась спрятаться.
Джейн взглянула в зеркало, в надежде разглядеть внешность жиголо, но в зеркале отражался лишь его бок. Она увидела большую руку в черной кожаной перчатке и длинную ногу, обтянутую тканью ладно скроенных брюк. А еще бедро и плечо.
Да… Он был очень большим и мужественным. Джейн охватила паника, и сердце забилось в груди, точно птаха в клетке. Нет, он не причинит ей зла. Не имеет на это права. Кроме того, она всегда сможет закричать и позвать на помощь.
Она должна найти силы. Ибо дала себе слово, что не станет больше молча подчиняться кому бы то ни было. Сколько раз Джейн давала себе эту клятву и нарушала ее в самый последний момент? И вот теперь из-за ее трусости исчезла Дельфина. И не просто исчезла, а попала в беду.
— Повернитесь, любовь моя.
Собравшись с силами, Джейн обернулась:
— Мне жаль, но…
Слова замерли у нее на языке. Да что там — Джейн показалось, что она вообще лишилась способности думать. Жиголо стоял, лениво прислонившись к стене, и, несмотря на то, что их разделяло несколько шагов, Джейн вдруг показалось, что комната стала вдруг крошечной и с каждой секундой все уменьшается.
Господи, таких широких плеч она не видела никогда и ни у кого. А ноги… Они казались такими длинными, что пока взгляд Джейн скользил от кончиков начищенных ботинок вверх, прошла, казалось, целая вечность.
