Барбара Картленд
Любовь к шпиону
1890
Симона бродила по дому, очарованная его убранством. Для нее было настоящим приключением приехать в Германию к школьной подруге Каролине фон Хоненталь.
Когда Симоне исполнилось семнадцать, родители решили, что ей следует завершить образование во Флоренции, где, по отзывам людей сведущих, располагалась лучшая школа Европы для юных девиц. Там они изучали искусство старых мастеров живописи, а также постигали мастерство создания элегантных интерьеров, что, вне всякого сомнения, пригодилось бы им в будущем, когда они выйдут замуж.
Прежде образованием Симоны занимались гувернантки и самые разные учителя, но, по ее собственному признанию, наиболее глубокие знания она почерпнула от отца.
Лорд Белгрейв был известным политиком, и его доклады о состоянии современной Европы на заседаниях палаты лордов неизменно привлекали всеобщее внимание.
Для него стало горьким разочарованием отсутствие сына и наследника.
Поэтому он задался целью дать дочери такое же блестящее образование и воспитание, какое мог бы получить его сын, если бы он у него был.
В родительском поместье Симона ездила верхом на самых лучших и самых резвых лошадях из отцовской конюшни и, несмотря на протесты матери, научилась стрелять.
— Понять не могу, — говорила леди Белгрейв, — зачем тебе это нужно? По моему мнению, хотя со мной наверняка не согласится ни один мужчина, убивать кого-то — это жестокое и, разумеется, неблагородное занятие.
— Мама, я не собираюсь никого убивать — ни птиц, ни даже кроликов, — возражала Симона, — но папа полагает, что, если мне придется путешествовать по миру, такое умение будет нелишним, я всегда смогу постоять за себя.
Леди Белгрейв только беспомощно разводила руками:
— Ну уж если твой отец хочет, чтобы ты стала путешественником и исследователем, каким он сам был в молодости, тогда мне придется проститься с надеждой увидеть тебя замужней женщиной и матерью достойного семейства.
Симона только смеялась в ответ:
— Мама, до этого еще очень далеко, и потом, я действительно хочу сначала повидать мир.
Конечно, это отец настаивал, чтобы они ездили отдыхать в разные страны. Они уже несколько раз побывали во Франции, а однажды ездили в Испанию. И когда возник вопрос о дальнейшем образовании Симоны, лорд Белгрейв выбрал школу во Флоренции, куда отправляли дочерей все аристократические семьи Европы.
— В нынешнее время английские дети должны получать знания космополитического масштаба хотя бы потому, что Англия правит половиной мира, и очень важно, чтобы мы понимали наших соседей по планете.
—Я согласна с вами, друг мой, — отвечала леди Белгрейв, — но, милый Эдвард, вы забываете, что Симоне скоро будет восемнадцать, и нам надлежит обеспечить ей достойный выход в большой свет Лондона, позаботиться о том, чтобы она была представлена королеве.
—Да я об этом не забываю, дорогая леди Белгрейв. И все-таки было бы замечательно, если бы наша дочь провела последний год обучения именно во Флоренции. Вы не хуже меня знаете, что это один из красивейших городов мира.
Барон, как всегда, настоял на своем, и Симону отправили во Флоренцию.
Именно там она познакомилась и подружилась с Каролиной — очень славной девушкой из Германии, чья семья жила в Берлине.
Благодаря этой дружбе Симона довольно быстро овладела немецким языком, а Каролина усовершенствовала свой английский.
Леди Белгрейв ждала возвращения дочери и планировала уже в апреле открыть для приемов свой лондонский особняк, но Симона сообщила, что получила приглашение от Каролины погостить в Германии. Ей очень хотелось поехать к подруге, с которой после года совместной учебы у нее было много общего.
— Вся надежда на папу, — вздыхала Симона. — Уверена, он тоже решит, что для меня это отличный шанс усовершенствовать свой немецкий.
— Ты и так хорошо им владеешь, — улыбнулась Каролина.
— Папа наверняка захочет, чтобы я владела языком в совершенстве, и это будет самым сильным аргументом в пользу того, что мне позволят принять твое приглашение.
Симона не ошиблась в своих предположениях.
Леди Белгрейв лишь пожаловалась, что когда дочь вернется, наряды для ее дебюта в свете придется готовить в ужасной спешке.
Симоне же было гораздо интереснее поехать в Германию, нежели заблаговременно беспокоиться о новом гардеробе. Вот вернется из поездки, тогда и станет думать о том, что надевать на все те бесчисленные балы, которые по плану матери ей предстояло посетить.
Каролина много рассказывала ей о Германии, но Симона не ожидала, что Берлин окажется столь большим и впечатляющим городом.
Дома, мимо которых они проезжали по широким улицам, были такими огромными, что больше походили на дворцы.
Особняк барона фон Хоненталя был из числа наиболее роскошных.
Благодаря родителям и курсу обучения во Флоренции Симона хорошо разбиралась в изысканных предметах обстановки, и ее потрясло убранство многочисленных комнат.
Ей казалось, что она попала в сказочный дворец.
Девушке даже из очень состоятельной английской семьи трудно было представить, что можно жить в окружении такого избыточного буйства замысловатой позолоты. Ей еще предстояло убедиться, что немцы отдают предпочтение главным образом пышности стиля рококо.
В день их с Каролиной приезда барон давал большой обед в честь своих старых друзей, которые навестили его в Берлине.
На следующий день они были приглашены на ленч к каким-то родственникам, жаждавшим повидать Каролину после возвращения из Флоренции. Их дом оказался таким же большим и не менее роскошным.
Симоне трудно было сосредоточиться на беседе, поскольку ее окружали картины и предметы искусства, подобные тем, что она видела в выставочных галереях. За каждым из них Симоне чудилась длинная и захватывающая история почище любого романа.
Первые два дня после приезда у девушки просто не было времени побыть одной и сосредоточиться на своих впечатлениях.
Ее познакомили с огромным количеством людей, и, как говорила Каролина, каждый из них был человеком незаурядным.
Сегодня Симона впервые оказалась предоставленной самой себе, когда ей не нужно было спешить из одного огромного дома в другой или ездить по широким проспектам в элегантном экипаже, запряженном парой великолепных породистых лошадей.
«Наконец-то у меня будет возможность все здесь рассмотреть», — подумала она не без удовольствия. Симона осталась одна, потому что Каролина договорилась о визите к дантисту и баронесса ее сопровождала.
