Мэри Маккол - Леди в алом

Замок Чепстон, Лондон, декабрь 1281 года

Впервые за два последних месяца, тяжелых и бесприютных, Фиона ощущала тепло и уют. Наконец-то она наелась досыта, согрелась и приняла горячую ванну. Последнее было для нее настоящей роскошью. Фиона надела чистую одежду и, высушив волосы, тщательно расчесала их. Теперь они свободной блестящей волной падали ей на спину, доходя до бедер.

И все-таки Фиона никак не могла избавиться от ощущения, что во всем происходящем есть что-то странное.

В этот день она должна была приступить к работе в качестве судомойки. Мама считала, что это хорошее место и Фиона сможет зарабатывать свой хлеб честным трудом. Ей не придется страдать от голода и холода, ночевать на грязных улицах и завлекать прохожих мужчин. Мать Фионы была уличной проституткой и знала о тяжелой жизни не понаслышке. Она молила Бога смилостивиться над ее дочерью и спасти от подобной участи. И похоже, ее молитва была услышана.

Сжав кулачки, Фиона постаралась унять охватившую ее дрожь. Платье, которое ей дали, было сшито из очень тонкой шелковистой полупрозрачной ткани. Мать Фионы не могла позволить себе столь роскошный наряд, даже если бы работала тысячу ночей подряд. Нет, такое дорогое платье не могла носить простая судомойка… Тревога охватила Фиону. Ее пугала неизвестность.

— Пойдем со мной. — Пожилая женщина бесцеремонно взяла Фиону за руку и повела через зал к дубовой двери, очертания которой виднелись в полумраке.

Фиона пыталась осознать, что же с ней произошло за эти последние часы. Какой-то незнакомый господин дал ее матери несколько серебряных монет, сказав, что это задаток. Фиона расплакалась, прощаясь с матерью, однако господин поторопил девушку и, посадив ее в карету, привез сюда, в замок на берегу реки. Фиона думала, что ее сразу же отправят на кухню, но она ошиблась. Ее привели в большой зал, а затем показали укромную нишу, где стояла ванна с горячей водой. Фиону вымыли душистым мылом, вытерли мягкими полотенцами, умастили ее тело благовониями, накормили разными лакомствами, а потом одели в алое платье, которое, как ей сказали, выбрал для нее сам владелец замка.

Фионе казалось, что произошла некая ужасная ошибка и ее приняли за кого-то другого. Девушка пыталась возражать, объясняя окружающим, что она простая судомойка. Однако никто не хотел ее слушать. Хотя Фиона была голодна, она отказывалась принимать пищу за роскошно накрытым столом, опасаясь, что недоразумение вот-вот откроется и ее с позором прогонят на кухню. Но приставленная к ней пожилая служанка заставила ее есть.

Никто не обращал внимания на тревогу и беспокойство девушки. Шагая рядом с суровой молчаливой служанкой по огромному полутемному залу, Фиона снова попыталась объясниться с ней, но вскоре оставила бесполезные попытки. К ее горлу подкатил комок, Фиона не могла произнести ни слова. Паника охватила девушку. Ей было всего лишь пятнадцать лет, и за свою короткую жизнь она впервые испытывала такой страх.

— Умоляю вас, — все же с трудом выдавила она из себя, — скажите, что здесь происходит. Мне страшно. Мама говорила, что я буду мыть на кухне горшки и чистить овощи. Я простая девушка и никогда не бывала в господских хоромах.

— Тише, дитя мое, — уже мягче сказала суровая служанка. — Мне известно, зачем тебя сюда привезли. И ты тоже скоро все узнаешь. Потерпи немного.

Наконец они дошли до массивной резной двери. Служанка остановилась и выпрямилась. Дрожь снова пробежала по телу Фионы. Ее пугало выражение суровой решимости, застывшее на лице пожилой женщины. Девушка не знала, что ждет ее за этой дверью.

— Что со мной будет? — сдавленным от страха голосом пролепетала она.

— Ты сейчас познакомишься с нашим господином. — сообщила служанка.

Женщина тихонько постучалась, и из-за двери послышался приглушенный мужской голос. Служанка потянула за шнурок, дверь со скрипом растворилась. Фиона увидела огромную комнату.

Ее охватила робость. Фиона не сразу смогла заставить себя войти. Хотелось повернуться и бежать куда глаза глядят. Но она продолжала стоять, оцепенев от страха. В дверной проем Фиона видела огонь за решеткой огромного очага. Сполохи пламени отбрасывали причудливые тени на большую кровать в углу. У Фионы упало сердце. Внутренний голос подсказывал ей, что, переступив порог, она столкнется с какой-то неведомой угрозой. Обведя взглядом комнату, она наконец заметила хозяина замка. Это был высокий статный мужчина, одетый в черный плащ, капюшон которого скрывал его лицо.

Все в этом помещении свидетельствовало о роскоши и богатстве. На Фиону пахнуло ароматом свежих роз. Девушка обожала цветы. От их благоухания у нее закружилась голова.

Испугавшись, что лишится чувств и станет совсем беспомощной, Фиона отпрянула. О как ей хотелось убежать назад, к маме! Сейчас ее даже не страшила их тяжелая жизнь на улице. Она не могла унять тревогу, от которой сжималось ее сердце.

Служанка крепко держала Фиону за руку, не давая ей сдвинуться с места.

— Ну-ну. Успокойся, — промолвила женщина, подталкивая Фиону к порогу. — Назад пути нет. Наш господин купил тебя, заплатив сполна, и ты не должна заставлять его ждать.

Гэмпшир. Англия, апрель 1292 года

Брэдан де Кантер, старший сын потомственного судьи, предки которого верой и правдой служили королю, стоял посреди улицы под проливным дождем. Чувствуя, что промок насквозь, он крепко выругался. Ему казалось, что он никогда больше не сможет согреться. Промозглая сырость проняла его до костей. Потоки ледяной воды стекали по его плащу. У Брэдана было такое ощущение, словно он плывет по Темзе.

Физические страдания были невыносимы. Никогда еще Брэдан так сильно не мерз, даже в те времена, когда странствовал по миру и ночевал под открытым небом, направляясь в Сен-Жан-д'Акр, чтобы участвовать в битве с сарацинами.

В течение последней недели Брэдану пришлось особенно трудно. Несмотря на то что в дневное время он прятался в лесу, ему и там не удавалось согреться. Из осторожности он боялся разводить костер. И когда сгущались сумерки, Брэдан вновь отправлялся в путь. В окрестностях Лондона бродили шайки преступников, которые вполне могли напасть на одинокого странника.

Впрочем, он и сам был объявлен вне закона.

Тяжело вздохнув, Брэдан поднял голову и взглянул на вывеску над входом в ближайшее здание. Это была какаято мастерская. Сквозь плотную завесу дождя он с трудом разглядел изображение иглы и нитки. Краски совсем полиняли и расплылись под воздействием воды.