— Давайте выбросим их за борт, — предложил Клод сурово, но Алекс увидел в его глазах веселые огоньки. Первый помощник, человек на редкость дисциплинированный и выдержанный, обладал своеобразным чувства юмора, которое сделало его любимцем команды. Однако капитан предпочел не заводить дружбы с Клодом, боясь слишком близкого знакомства с подчиненным, которого, возможно, вскоре придется послать на смерть.
— А что, это идея, — поддержал его шутку Алекс.
— Выкинуть за борт таких хлюпиков — пара пустяков, — с самым серьезным видом заметил Берк.
— Да, за борт, и весь разговор, — продолжал сурово Клод. — Нам и без них может не хватить припасов.
— Двоих мы, конечно, не прокормим, но кого-то одного могли бы, пожалуй, оставить… — добавил капитан.
Мэг испуганно прижалась к Робину, но тот, поглядев на взрослых, только ухмыльнулся.
— Капитан, что-то они вас не боятся, — Клод покачал головой и улыбнулся: розыгрыш явно не удался. — Сдается мне, вы знаете этих пострелят?
— К сожалению, знаю, — ответил Алекс сухо. — Распорядитесь их напоить и накормить, а потом мы обсудим, что с ними делать.
В отличие от шутливой угрозы Клода, холодность старшего друга детей испугала по-настоящему.
— Вы должны раз и навсегда зарубить себе на носу, что нельзя лезть туда, куда не просят, — упрекнул их Берк.
Глаза девочки наполнились слезами, Робин повесил голову — они от души привязались к этому грубому человеку, и его упрек привел их в отчаяние. Увидев, какое действие произвели на них его слова, суровый разбойник смягчился.
— Ладно, ребята, пошли-ка отсюда, — буркнул он, махнув рукой, — пока кто-нибудь из этих лягушатников действительно не решил выбросить вас за борт. — Он неожиданно ухмыльнулся и добавил: — Ну и задам же я им тогда, хоть и ненавижу драться!
Робин не смог удержаться от улыбки — Берк любил хорошую драку больше всего на свете, — но потом посерьезнел и вновь посмотрел на Алекса.
— Простите нас, сэр, нам просто не хотелось с вами расставаться, — пробормотал он.
Алекс на мгновение прикрыл глаза и уже гораздо мягче, чем прежде, произнес:
— Ладно, ступайте приведите себя в порядок, поешьте, а потом мы подумаем, что с вами делать. — Увидев, что мальчик не двигается с места, он добавил с усмешкой: — Добраться до Гавра на барже — это ты ловко придумал.
— Вы были хорошим учителем, сэр, — с намеком ответил Робин. Алекс хотел сказать что-нибудь в том же духе, но не успел — мальчик вместе с Мэг и Берком пошли вниз, в каюту.
— Поворачиваем обратно, капитан? — спросил Клод.
— Нет, это было бы гораздо опасней, чем продолжать идти вперед, — повернулся к нему Алекс. — Вокруг шныряют патрульные корабли англичан, для которых Робин — желанная добыча.
— Что ж, пусть остается — у нас как раз нет подносчиков пороха. На этой работе используют мальчиков гораздо младше его.
— Нет, он не будет подносчиком, — насупился шотландец. — Пусть дети работают на камбузе, убирают каюты, но им не место в пороховом складе. Я не для того убивал и грабил ради этих детей, чтобы они теперь взлетели на воздух.
В глазах Клода зажглась искорка интереса, но он промолчал. Эта черта — отсутствие праздного любопытства — тоже нравилась в нем Алексу. Что он знал о своем первом помощнике? Только то, что бывший офицер французского флота Торбо хотел получать пять процентов от стоимости груза каждого захваченного судна, причитающиеся ему по должности, и что он очень доверял Этьену. Больше Алексу ничего не удалось о нем выяснить, хотя он уже четыре дня обедал со своим помощником. За едой они говорили лишь о делах.
В свою очередь, Клода интересовало прежде всего, насколько Алекс опытен в навигации, и он исподволь старался это выяснить, одновременно воздерживаясь от оценки военных навыков капитана. Что касается человеческих качеств, то, ничего не зная о характере нового командира, бывший флотский офицер не спешил разделить с ним каюту. Однако постепенно они узнавали друг друга. Вот и сейчас откровенное признание Алекса, похоже, стало для первого помощника маленьким открытием. И странное дело: по тому, как тот понимающе усмехнулся, шотландец понял, что по какой-то причине его темное прошлое только укрепило доверие между ними.
Впрочем, сейчас Алекса больше всего волновала судьба несчастных ребятишек. Как обеспечить их безопасность? Взять Робин и Мэг с собой? Чрезвычайно опасно. Возвращаться в Гавр — тоже. Да и останутся ли они во Франции, если удастся их доставить туда целыми и невредимыми? Очень сомнительно, ребята наверняка снова постараются хитростью проникнуть на «Ами»…
Черт побери, как Мэг и Робин выдержали четверо суток в пороховом погребе? Он бы не смог, а вот они выдержали…
Только ради того, чтобы не расставаться с ним…
Лондон
Наконец подошло время последней примерки.
Дженне было не по себе: придется снова неподвижно стоять несколько часов под взглядами портних, терпеть неосторожные уколы булавками и ради чего? Чтобы получить «гардероб невесты», который, возможно, ей даже не понадобится…
Впрочем, примерка стала хорошим предлогом, чтобы хоть на время покинуть опостылевшую гостиницу. Мэйзи в последнее время не давала Дженне и шагу ступить самостоятельно, стараясь при этом лишний раз не выходить из номера: по мнению миссис Кемпбелл, Лондон кишмя кишел мошенниками и негодяями, которые только и думали, как бы навредить почтенным леди. Но присмотр за «гардеробом невесты» входил в обязанности компаньонки, и вдова скрепя сердце согласилась покинуть спасительные стены.
По мере приближения даты отплытия Мэйзи становилась все мрачнее и Неразговорчивее, то и дело принимаясь бормотать себе под нос что-то про пиратов и прощание с цивилизованным миром. Очевидно, предстоящее путешествие ее совсем не радовало. Дженна догадывалась, что компаньонка вызвалась сопровождать ее по просьбе отца, от доброй воли которого целиком и полностью зависела. Такие, как она, не смели перечить лорду Кемпбеллу.
Овдовевшую Мэйзи взяли в дом Кемпбеллов по прихоти матери Дженны, которой вдруг понравилось играть роль благотворительницы. Бедная вдова заняла в семье странное положение — то ли компаньонка, то ли секретарь миледи, не родственница, но и не служанка. Понимая шаткость своей позиции, Мэйзи из кожи вон лезла, чтобы угодить своим благодетелям.
Слушая ее нудные причитания, Дженна с ужасом думала о том, что ей придется почти месяц провести с этой женщиной в тесной каюте.
Единственной отдушиной были короткие часы дневного отдыха Мэйзи — тогда Дженна и Селия уходили из гостиницы и посещали близлежащие торговые ряды или прогуливались в парке, стараясь вернуться до того, как проснется их цербер, иначе нарушительниц спокойствия ждали многочасовые нотации и угрозы написать об их непристойном поведении лорду Кемпбеллу. Ах, как хотелось Дженне побывать в ресторане, побродить по Сент-Джеймскому парку, посмотреть спектакль в театре Ковент-Гарден, но, увы, это было невозможно…
