— Так как я намерен сейчас ехать с моей женой, — с ударением сказал принц, — то разрешаю вам, господин гофмаршал, теперь же откланяться.
Гофмаршал с минуту колебался, но глаза молодого принца загорелись таким гневом, что старый придворный нашел возможным удостоить Валеску поклоном, на который она ответила едва заметным наклонением головы.
В сопровождении пастора и обоих свидетелей новобрачные удалились из церкви; при этом старушка не могла удержаться от сострадательного взгляда на своего недавнего любимца, стоявшего в каком-то оцепенении; конечно, он должен был уступить место принцу, но ей все-таки было бесконечно жаль его.
Однако Куно фон Бэлов не столько чувствовал горечь от сознания, что его любовь окончательно отвергнута, сколько был поражен и испуган такой развязкой дела. Наконец он решился обратиться за разъяснением к гофмаршалу.
— Ваше превосходительство, — запинаясь произнес он, — неужели это — правда? Неужели это — принц Леопольд?
— Разумеется, он! Разве вы не знаете его? Впрочем он стоит в заграничном гарнизоне, вы же редко бываете при дворе.
— А теперь я никогда уже не покажусь туда! Я не смею показаться туда! — с отчаянием воскликнул злополучный владелец майората. — И кто мог это предполагать?
Гофмаршал невольно прислушался.
— Но что же случилось? Разве вы оскорбили принца?
— Я предложил ему место помощника управляющего, триста гульденов жалованья и полное содержание…
— Барон фон Бэлов… да что вы говорите!..
— И награду к Рождеству! — закончил бедный Куно, чувствуя себя совершенно уничтоженным. — Да еще хотел дать ему нести мой плед… только он не понес.
Гофмаршал серьезно подумал, что при падении вместе с экипажем в голове владельца майората что-то повредилось. Покачав головой, он собрался уйти, но барон фон Бэлов и тут не отстал от него: ему необходим был собеседник, с которым он мог бы говорить о неслыханных событиях, и он до тех пор не успокоился, пока не рассказал всей истории своей встречи с принцем.
Оставшись одни, Зебальд и его помощник обменялись печальными взглядами. Вдруг Галлер заметил на одной из церковных скамей тот самый ящик, содержание которого показалось ему таким подозрительным; теперь он не мог отказаться от удовольствия освидетельствовать его. Ящик оказался пустым, но несколько оставшихся в нем миртовых листочков указывали на его назначение: в нем хранились венок и подвенечный вуаль, которые невеста надела уже в церкви.
— Тут не было никакого динамита, — уныло сказал он, указывая своему начальнику на миртовые листочки. — А я так тогда обрадовался, что можно схватить за шиворот всю шайку! Слава Богу, что до этого не дошло, а то мы засадили бы в тюрьму его светлость, самого принца Леопольда!
Пред домом пастора стоял экипаж, в котором новобрачные должны были ехать на железнодорожную станцию. Валеска удалилась с теткой, чтобы переменить свадебный наряд на дорожный костюм, и в кабинете пастора остались принц Леопольд, бывший адъютант принца, полковник фон Варнштедт, и хозяин дома.
— От всего сердца благодарю вас! — сказал принц, пожимая руку своему старому учителю. — Я высоко ценю то, что вы делали для меня и моей дорогой Валески. Всю ответственность я принимаю на себя и непременно заступлюсь за вас, если бы вас вздумали потребовать к ответу.
Старик добродушно махнул рукой.
— Что можно сделать со мной в этой глухой деревушке? Вероятно все дело кончится одним выговором, но я охотно перенесу его ради вас, ваша светлость. Конечно мне не легко было решиться оказать вам содействие в этом серьезном шаге; дай Бог, чтобы он принес счастье вам и вашей супруге!
— Это так и будет, — серьезно произнес принц Леопольд. — Я не нарушил никакого долга; я только пренебрег традициями. Я — самый младший из принцев нашего дома и никогда не имел в виду вступить на престол; для меня не имеют значения те соображения, которым должен подчиниться наследник престола. Конечно брат будет некоторое время сердиться на меня, а затем примирится с совершившимся фактом, — я его хорошо знаю! В конце концов он согласится, что у меня достало решимости быть счастливым и оказалось достаточно энергии, чтобы завоевать свое счастье. Прощайте, Варнштедт! — продолжал принц, протягивая руку полковнику. — Как вам известно, я оставляю военную службу; я прошу у герцога отставки и буду жить с Валеской в своих имениях; но, где и при каких обстоятельствах нам не пришлось бы встретиться, мы всегда останемся старыми друзьями.
В эту минуту, в сопровождении тетки, вошла Валеску в дорожном костюме.
Ласково кивнув старушке, принц взял жену под руку и сказал:
— Через шесть недель мы вернемся из путешествия; до свидания, милая тетя!
Старушка могла только молча поклониться своему августейшему племяннику, — радостное волнение лишило ее языка. В самых смелых своих мечтах она воображала себя теткой владельца майората; но услышать, как принц называет ее «милой тетей», — такому счастью имени не было!
Через несколько минут молодые супруги уселись в экипаж и вскоре скрылись из вида в сумерках надвигавшегося летнего вечера.
В ту минуту, как они проезжали мимо гостиницы, в маленький садик входили Зебальд и Галлер.
— Вот они и уехали! — сказал первый, глядя им вслед. — Это — просто неслыханное дело! Когда его превосходительство господин гофмаршал явится с таким известием…
— Тогда в нашей резиденции действительно будет взрыв, — вставил Галлер, — только без динамита!
КОНЕЦ.
