Елена Арсеньева - Белая дама (Франсуаза де Шатобриан – король Франциск I – Жан де Лаваль де Шатобриан. Франция)

Ознакомительная версия.

Прислуге было объявлено, что госпожа умерла ночью от неизвестных причин. Специальный курьер повез в Париж печальное известие о том, что сеньор Шатобриана отныне сделался вдовцом.

Немедленно после получения известия король Франциск вскочил на коня и верхом помчался в Бретань – хотел успеть до погребения, что было, конечно, невозможно. Он только постоял над свежим могильным холмом, сложил прочувствованные строки:

Душа умчалась ввысь, на небо,

А плоть прекрасная в земле!..

Потом Франциск похлопал по плечу мрачного, молчаливого Жана де Лаваля («Дай Бог тебе утешения, о снисходительнейший из мужей!») – и вернулся в Париж, к своей истеричной герцогине.

Конечно, придворная жизнь полна соблазнов и искушений, а все же… а все же никак не мог король Франциск забыть о Франсуазе. Словно бы кружилось что-то в воздухе, словно бы реяло что-то… Тревога? Печаль? Страх?

У всех влюбленных вещее сердце, когда дело идет о тех, кого они любили так сильно и так долго, даже если эта любовь уже прошла. Именно поэтому Франциск будет столь потрясен вестью, которая дойдет до него в начале 1568 года: Франсуаза де Шатобриан умерла не сама по себе – она была жестоко убита своим ревнивым мужем!

Кто проболтался? Откуда взялся слух? Неведомо. Но уже ходила в округе страшная история о черной, обитой бархатом, потайной комнате, о шестерых мужчинах, которые принесли туда бессильную Франсуазу, о двух хирургах, которые по капле выпустили из нее кровь – на глазах мрачно молчавшего Жана де Лаваля…

Невозможно было в такое поверить, но Франциск поверил. Или почти поверил? Во всяком случае, он отправил расследовать преступление человека, которому вполне доверял: коннетабля де Монморанси.

Анн [1] де Монморанси прибыл в Шатобриан и встретился с Жаном де Лавалем. На другой день после беседы, которая состоялась с глазу на глаз, коннетабль отъехал в Париж, а когда появился при дворе, сообщил Франциску, что на губернатора Бретани, верного вассала короля, была возведена злобная клевета. Он чист перед Богом и законом, а прекрасная Франсуаза умерла – увы, мир праху ее! – своей смертью.

Ну что ж… Франциск, повторимся, вполне доверял Анну де Монморанси. Он в последний раз уронил слезу в память своей великой любви – и постарался забыть о прошлом. И если даже и доходили до него странные слухи о том, что Жан де Лаваль почему-то изменил свое завещание и, вместо того чтобы оставить Шатобриан племянникам (родных-то детей у него с Франсуазой не было), вдруг отказал великолепный замок, прилегающие земли и все доходы с них коннетаблю Монморанси, – даже если король и прознал о столь необычном решении владельца замка, оно его взволновало очень мало. И уж конечно, до него не доходили слухи о даме в белом платье, которая теперь в ночь с 16 на 17 октября бродит по Шатобриану, подбирая длинные рукава, из-под которых струится кровь, простирает руки к темному лесу, куда однажды ускакал от нее ее возлюбленный… ускакал, чтобы никогда больше не воротиться, – и зовет, зовет его:

– Франциск! О мой возлюбленный король! Вернись ко мне!

Он не вернулся к ней к живой, не вернулся к ней к мертвой… Ибо, как уверяла мудрая и остроумная Маргарита Наваррская, нет в мире ничего, что не было бы забыто!

Анн во Франции и женское, и мужское имя, так же, впрочем, как Мишель, Николь, Андре, Клод и т. д. (Прим. автора.)

Ознакомительная версия.