— Буду весьма признательна.
Маркейл остановилась в дверях и слабо улыбнулась ей.
— Доверься нам, Айла. Мы просто стараемся помочь.
Айла подождала, пока Маркейл выйдет, прежде чем уронить голову на руки. Оставшись одна со своими мыслями, она почувствовала на глазах жгучие слезы, осознав, что действительно одна в целом мире в первый раз за более чем пятьсот лет.
Айла могла не разговаривать с сестрой и очень мало видела племянницу, но они всегда присутствовали там в той или иной форме. Сейчас, когда Лавена больше не терпела синее пламя Дейрдре, а Грания умерла от руки Айлы — хотя и случайно, — у нее не осталось никого.
Маркейл утверждала, что она может доверять им. Если бы только Айла могла… Но она видела, что может сделать доверие к кому-то. Она верила, что Дейрдре не убьет ее сестру. А Дейрдре ввергла Лавену в магическое синее пламя, которое она больше никогда не могла покинуть.
Доверие — это не то, на что Айла способна. Не сейчас. Никогда.
И все же она не могла удержаться от желания помочь Маркейл и ее нерожденному ребенку. Айла не могла помешать Дейрдре забрать Гранию, но собиралась сделать все возможное, чтобы защитить Маркейл.
А сила Айлы была сейчас велика. Она только думала, что обладает магией, когда была простой маи. Магией чистой, но не сильной.
Дейрдре заставила ее превратиться в драу. Айла сопротивлялась этому столько, сколько могла, но когда под угрозой оказалась жизнь Грании, сдалась и совершила ритуал.
Она содрогнулась от одного только воспоминания зла, которое захватило ее, когда она произнесла нужные слова и разрезала свои запястья. Ее пальцы рассеянно погладили шрамы — шрамы, которые говорили всему миру, кто она и что она такое.
Зло пыталось взять над ней контроль, и временами ему это действительно удавалось. Но случались и времена, когда она пересиливала его. С каждым разом это получалось легче, так что в результате Айла могла держать зло под контролем.
До тех пор, пока Дейрдре не подключила свою магию.
Раздался легкий стук, дверь открылась, и Арран внес поднос с едой. Она посмотрела на высокого Воителя. Изможденность исчезла, как и белая кожа его бога, и теперь Арран выглядел уверенным и беззаботным.
Он был одним из тех воинов, кого Дейрдре хотела затащить в свою постель. Айла могла понять почему, учитывая красоту Аррана и его мускулистое тело.
— Здравствуй, — сказал он, ставя поднос на кровать.
Айла облизала губы.
— Здравствуй.
— Тебе больно?
Ее удивил этот вопрос. Как могла она ответить? Она веками испытывала постоянную боль.
— Твоя рана, — напомнил он. — Она болит?
— Совсем чуть-чуть. Это ничего.
Он кивнул и отошел назад.
— Тебе скоро принесут ванну.
Айла потянулась к хлебу, ее желудок заурчал от голода.
— Спасибо.
Она не слышала, как Арран вышел, потому что закрыла глаза и наслаждалась вкусом свежевыпеченного хлеба, наполнившим ее рот. Дальше была оленина, а потом вино.
Айла и не думала, что так голодна. Последний раз она ела несколько дней назад, но она могла переносить голод, чему уже давно научилась.
Она как раз заканчивала есть, когда в спальню внесли деревянную ванну, наполненную дымящейся водой. Айла не могла дождаться, когда наконец-то заберется в нее и смоет с себя пот и грязь, разъедавшие ее кожу.
Воду принесли тоже Воители. До сих пор она не видела ни одного слуги. У Маклаудов их нет совсем или им приказано держаться от нее подальше?
Айла не знала имен Воителей, но ей показалось, что она узнала одного из них.
Это его стальные серые глаза пристально наблюдали за ней, как будто выискивая что-то.
Айла проигнорировала его и, как только они ушли, выпрыгнула из постели. Одним движением она сбросила рубашку и одной ногой уже стояла в воде.
Айла со вздохом опустилась в ванну. Хотя ей ужасно хотелось расслабиться и полежать в воде, она не знала, сколько времени у нее имеется до того момента, как за ней придут. Поэтому она не стала медлить.
Откинув вымытые волосы в сторону, Айла дважды намылила все тело. Она как раз ополаскивалась, когда дверь открылась и на пороге возник светловолосый гигант с черными глазами.
Она замерла с поднятой рукой, по груди стекала вода. От выражения его глаз, когда он смотрел на нее, сердце Айлы сжалось и забилось быстрее. Его горячий взгляд блуждал по телу, заставляя ее бороться за каждый вздох и теряться в догадках, как один только взгляд может делать с ней такое.
Воитель открыл рот, закрыл его и открыл снова.
— Я не знал, что ты еще купаешься.
— Я почти закончила.
Его взгляд не дрогнул. Айла опустила руку и ждала продолжения.
Через мгновение он отвернулся.
— Я должен проводить тебя в главный зал.
Он вышел и закрыл дверь прежде, чем она успела что-то сказать.
Сердце Айлы бешено колотилось в груди. Ни один мужчина еще не видел ее голой. Да, ее покрывала вода, зато она была без одежды. Тогда почему перспектива, что этот Воитель все увидит, так взволновала ее? Неужели в Кэрн-Тул она потеряла еще и разум вместе с душой?
Когда Айла встала, чтобы вытереться, она вспомнила, что заметила в его глазах какую-то вспышку, какую-то эмоцию, которой никогда не видела раньше.
Жаль, она не знает его имени. В конце концов, она же просила его убить ее. Он мог бы по меньшей мере назвать ей свое имя.
Айла потянулась за своей одеждой и обнаружила новое платье, свежую сорочку, чулки и туфли. Она поспешила одеться, боясь, что огромный Воитель вернется раньше, чем она закончит.
Туфли оказались велики и все время сваливались с ее ног, поэтому Айла решила не надевать их. Платье было простого покроя, но красивого лавандового цвета, и очень шло ей. Оно оказалось таким длинным, что ей приходилось приподнимать его, чтобы идти, а рукава пришлось закатать. А в целом оно сидело отлично.
На столике у кровати она нашла гребень и расчесала спутанные пряди. Это потребовало больше времени, чем она ожидала, и ее волосы все еще были влажными, когда она подошла к двери.
Как только Айла открыла ее, оказалось, что Воитель стоит напротив в коридоре, скрестив руки на груди. Прежде чем оттолкнуться от стены, он смерил ее своим темным взглядом.
— Как твоя рана?
Его голос был грубым, хотя и звучным, и ее пульс участился.
— Заживает.
— Тебе будут задавать вопросы. Много вопросов.
— Не сомневаюсь. Я пережила гораздо худшее, чем инквизиция.
— Я знаю.
Он так сказал это, как будто сам был свидетелем ее мук. Это заставило ее замереть и гадать, кто же он такой. И почему так воздействует на нее.
