На мгновение в глазах Джудит вспыхнул огонек.
— Конечно, станешь. По правде говоря, Леони, хорошо было бы иметь выбор, но раз в дело вмешался король, ты должна понять, что выбора нет. Если отцу придется вынуждать тебя, это разобьет его сердце, но он будет вынужден заставить тебя. Он не может пренебречь распоряжением короля.
— Зато я могу.
— Не будь глупой девчонкой! — бросила Джудит, представив себе столкновение отца с дочерью, в ходе которого слишком многое может вскрыться и все может рухнуть.
— Генриха интересуют только собственные желания, а он желает, чтобы ты стала женой д'Амбера. Ни твой отец, ни ты не бросите вызов королю.
Вспыхнув от гнева, Леони вскочила со стула.
— Оставьте меня, Джудит. Нам больше нечего сказать друг другу.
— Есть что сказать, — мрачно ответила Джудит — Ты поклянешься мне всем святым, что выйдешь замуж за нынешнего владельца Кемпстона.
— Клянусь, что нет.
— Глупая! — резко выкрикнула Джудит. — Ты сама этого хотела. Ричер! — позвала она, и в комнату вошел тот, кого Леони боялась. — Ты знаешь, что нужно сделать, — продолжала Джудит, обращаясь к нему. — Не отходи от нее до тех пор, пока она не принесет клятву.
С этими словами Джудит вышла из комнаты. Она пошла убедиться в том, что в зале никого нет и в ближайшее время не появится. Никто не должен слышать.
Леони попыталась сдержать бешеное биение сердца, готовясь к худшему со стороны этого могучего грубияна. Длинные спутанные волосы и густая борода точно соответствовали его грубым манерам. Тусклые голубые глаза пронзили Леони странным светом, отчего ее охватил страх. Она похолодела при виде кривой ухмылки Ричера.
Той ночью в Круеле леди Амелию терзал страх иного рода. Она не хотела, чтобы ее опять отправили ко двору, где раньше она была лишь одной из фрейлин принцессы Элис, лишь еще одним красивым лицом среди многих. Там она не имела власти, не могла сама распоряжаться собственной жизнью. Ей навсегда придется угождать принцессе, выполнять ее поручения, сносить дурное настроение.
Не имеющую земли вдову, без родственников, в будущем ожидало мало хорошего. Но самое главное, Амелия узнала, что быть женой не так хорошо, как любовницей. Она была любовницей своего мужа до того, как они заключили брак, и впоследствии ее обстоятельства изменились так резко, что, когда он умер, она не горевала. Мужчина будет не так стараться угодить жене, как любовнице, потому что жена не может оставить его, а любовница может.
Еще она знала, что муж занимается любовью не так хорошо, как любовник. Возможно, виной тому была церковь, проповедуя, что акт любви служит только для деторождения, а не для радости. Муж Амелии был внимательным любовником до тех пор, пока они не поженились, а после этого он стал воспринимать союз их тел лишь как обязанность и, как любую обязанность, предпочитал выполнять побыстрее.
Нет, Амелия была не так глупа, чтобы желать еще одного брака, даже со своим нынешним любовником, несмотря на то, что он был красивее всех мужчин, которых она когда-либо залучала в свою постель. Но и оставить его она тоже не хотела. Возможно, он бывает резок, однако положение любовницы Рольфа д'Амбера оказалось гораздо лучше, чем то, на которое она могла рассчитывать. С ней обращались учтиво, почти так, как будто она была хозяйкой крепости Круел. Здесь она обладала такой же властью, как любая жена владельца, и это пришлось ей по душе. Здесь не было другой женщины высокого положения, только служанки, не было той, которой она должна прислуживать. Здесь был только Рольф, а он не просил у нее ничего из того, что она сама не хотела бы дать.
Однако Амелия не питала иллюзий относительно такого положения. Здесь у нее было все, что ей требовалось, но так будет, пока это устраивает Рольфа. Когда сочтет нужным, он отправит ее назад ко двору, и она ничего не сможет сделать. Она могла только оттянуть это время и выманить у него как можно больше подарков, драгоценностей, чтобы при расставании могла купить в Лондоне дом, в котором стала бы предлагать свои прелести.
Если сейчас Рольф отвергнет ее, ей придется вернуться к принцессе или заняться поисками нового любовника. Амелия понимала, что никогда не сможет найти такого мужчину, как Рольф, готового ввести ее в свой дом. Сейчас ей это удалось только потому, что у него не было жены.
Было уже поздно, когда Рольф вошел в свои покои и обнаружил Амелию, глубоко зарывшуюся на его просторной кровати. Она не спала. Амелия следила за ним, когда он прошел через всю комнату к угасавшему в очаге огню. Он не посмотрел в ее сторону, и, заметив хмурое выражение его лица, она промолчала. Не размышляет ли он о том, как сказать ей, что они должны расстаться?
— Амелия, помоги мне снять панцирь. Я уже отправил прочь моего бестолкового оруженосца.
Значит, он знал, что она здесь и что она не спит. Эта простая просьба сказала ей так много, что она едва не рассмеялась. Он не забыл о ней! Он намеревается разделить с ней постель. Она поняла, как он относится к своей будущей жене, раз таковы были его намерения в ночь накануне свадьбы.
Амелия выскользнула из постели. Она не стала надевать ночную рубашку. Это была крупная, будто статуя, женщина двадцати трех лет от роду, с красивой фигурой, которой она гордилась.
Ей не было нужды пользоваться скрытыми под одеждой ухищрениями, чтобы производить ошеломляющее впечатление в плотно облегающих повседневных туалетах. Нагой она держалась гордо, каштановые волосы ниспадали по спине, в зеленых глазах таился соблазн.
Рольф смотрел, как она медленно приближается. Она сразу же почувствовала, какое воздействие оказывает на него.
— Сядь, мой господин, — промурлыкала она. — Я не такая высокая, чтобы снять с тебя тяжелую кольчугу.
Усмехнувшись, Рольф подошел к табуретке, стоявшей возле очага. Амелия взялась за нижний край кольчуги и приподняла его, потом, когда он сел, сняла ее. Некоторые рыцари во время боевых походов не снимали доспехи помногу дней, и от них исходила вонь посильнее, чем от нечищеного стойла, но, насколько ей было известно, с Рольфом так не бывало. Сейчас от него исходил запах пота, его собственный приятный запах.
— Ты отсутствовал несколько дней, Рольф, — произнесла она, слегка наклонившись, чтобы развязать шнуровку на панцире. — Я уже подумала, увижу ли тебя еще хотя бы раз до твоей свадьбы.
Он фыркнул, и Амелия с радостью отметила это про себя. Не слишком ли она рискует, говоря о свадьбе?
— Сэр Эварард был занят на охоте, чтобы добыть припасы к празднику, — продолжала Амелия. — Я же следила за тем, чтобы убрали зал, потому что твой управляющий был слишком занят.
