Ознакомительная версия.
— У меня еще меньше времени, чтобы привыкнуть к мысли, что придется выходить замуж за совершенно незнакомого человека и стать виконтессой. — Белла осеклась, голос дрогнул. Эллиотт отличался невероятной выдержкой. А она поставила его в весьма затруднительное положение. — Вы очень добры. — Тут он вопросительно приподнял бровь. — Я действительно ценю то, что вы делаете ради меня, ради ребенка. Но прошу вас, поговорим об этом завтра.
— Мы можем поговорить об этом по дороге в Вустер. Я заеду за вами в восемь, если вы будете чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы выехать так рано.
Белла сглотнула. Ей не составит труда встать и позавтракать к этому времени. В доме викария все вставали в шесть. Однако в такое время она испытывала самые неприятные ощущения. А сейчас ей казалось, будто она проспит целую неделю.
— Я буду чувствовать себя отлично. Спасибо. Подготовлюсь к этому часу.
Ее плащ почти высох, дождь перестал. Эллиотт настоял на том, чтобы отнести ее дорожную сумку в экипаж, затем после десятиминутной поездки помог ей выйти. В темноте Белла рассмотрела дом, расположенный в лощине.
— Доуэр-Хаус. — Они подождали несколько минут, дверь со скрипом открылась, на пороге возник древнего вида дворецкий, уставился на них при свете фонаря, который держал в руке.
— Милорд? Моя хозяйка уже отправилась на покой, мисс Дороти в малой гостиной.
— Спасибо, Доусон. Мы сами объявим о своем приезде. Мисс Шелли остановится здесь на два дня. Найдите ей комнату и горничную.
— Милорд. — Старик ушел, шаркая ногами и бормоча про себя: — Горничная, комната, камин.
— Доусону почти девяносто лет, — пояснил Эллиотт, — но он отказывается уходить на пенсию. Остерегайтесь собачки, она начнет тявкать, но, думаю, она вряд ли кусается. — Говоря, Эллиотт открыл дверь и вошел. — Кузина Дороти, извините за столь поздний визит.
Собачонка действительно залаяла. Мисс Дороти вскрикнула, уронила плетеное кружево. Ей потребовалось несколько минут, чтобы восстановить порядок.
— Вы обручены? — спросила она, близоруко глядя на Беллу, когда Эллиотт начал все объяснять. — Как чудесно! Дорогой Эллиотт, вы уже говорили мне об этом? Я не помню и, уверена, не вспомнила бы.
— Нет, кузина. Арабелле пришлось бежать, потому что ее отец не одобряет наш брак.
— Брак с тобой? Это почему же? Если бы речь шла о таком повесе, как Рейф, да упокоит Бог его душу, тогда все понятно. Но речь идет о тебе, кузен?
— Тут замешана политика, — заговорила Белла, чувствуя себя так, будто она курильщица опиума и сейчас видит кошмар. Все казалось столь нереальным. — Папа принадлежит к… — Тут Белла сообразила, что понятия не имеет, к какой партии принадлежит Эллиотт.
— Тори, — договорил он за нее. На этот раз он вмешался весьма кстати.
Мисс Дороти, женщина лет пятидесяти, полная и довольно рассеянная, кивнула:
— Ах, политика. Тогда все понятно.
— Мы поженимся послезавтра, — продолжил Эллиотт, — и если вы найдете Арабелле спальню на два дня, будет очень хорошо. Я сказал об этом Доусону, когда мы вошли. Думаю, он ушел поговорить с миссис Доусон.
— Они позаботятся об этом. — Мисс Дороти лучезарно улыбнулась Белле. — Мне очень нравится сопровождать молодую девушку. Не часто подворачивается такая возможность теперь, когда мама стала слабее, и мы больше почти нигде не бываем. Однако раньше я присматривала за всеми своими племянницами.
— Вы очень добры, мадам. — Белла собрала остатки воли и изо всех сил старалась быть вежливой. Ей казалось, будто она уперлась в запертую дверь, та неожиданно отворилась и она рухнула в пустое пространство. Она падала. — Извините, боюсь, не знаю, как мне следует обращаться к вам.
— Я мисс Абботсбери, но, моя дорогая, все зовут меня мисс Дороти. Кстати, вы уже ужинали?
— Да, мисс Дороти. Спасибо.
— У вас есть ночная рубашка и зубная щетка; Эллиотт, куда это вы?
— Домой, кузина. — Он остановился у двери. — Я просто собирался пожелать вам спокойной ночи.
— Не поцеловав мисс Шелли? — Мисс Дороти жеманно улыбнулась. — Вы ведете себя весьма неромантично! Эллиотт, я ведь не такая суровая дама.
— Конечно. Арабелла. — Он взял Беллу за руки и посмотрел ей в глаза. Та с трудом удержалась, чтобы не вцепиться в него. Они знакомы всего несколько часов, а теперь у нее никого нет, кроме этого незнакомого человека. — Видите ли, утром все будет лучше. — Эллиотт наклонился и поцеловал се в щеку. Она на мгновение почувствовала его теплые губы и дыхание. Прежде чем он выпрямился и отпустил Беллу, та ощутила запах кларета и пряностей. — Кузина, я приеду за мисс Шелли в восемь часов, если только ранний завтрак не создаст вам неудобств.
— Отнюдь нет. — Невинный поцелуй, видно, удовлетворил романтические надежды мисс Дороти. Она ласково улыбнулась ему. Эллиотт ушел. Мисс Дороти обратилась к Белле: — Ну, моя дорогая, думаю, вам хочется лечь спать, правда?
— Да, пожалуйста, мисс Дороти. — Наконец-то она услышала вопрос, на который могла ответить честно и без раздумий. Уютная комната, в которой царил хаос, чуть поплыла. — Это было бы замечательно.
Утром без четверти восемь Эллиотт сидел в закрытом экипаже, направлявшемся в Доуэр-Хаус, и мысленно составлял списки. Оставалось или заниматься этим, или достать флягу с бренди и запить каждую обузу, которую взвалил на него Рейф. Особенно эту обузу. Было бы ложным утешением оплакивать брата, возможно, если он и оплакивал, то брата, какого у него не было: близкого друга, надежного товарища. Рейф, будучи ревнивым и подозрительным, никогда никого не приближал к себе даже в конце жизни.
Однако сентиментальные мысли о братской любви или ее отсутствии не очень помогали управлять запущенным имением с более чем сотней подданных, крайне запутанными финансовыми делами и справиться с этой последней обузой.
Видно, ему суждено жениться на некрасивой дочери никому не известного викария. Почему он не поступил так, как она просила, не отправил ее подальше, обеспечив достаточным количеством денег на поддержку мнимой респектабельной вдовы? Он предположил, что виной всему его проклятая совесть. Иногда Эллиотт думал, что наделен совестью брата и своей собственной, ибо Рейф, очевидно, был лишен этого качества души.
Вчера вечером стало совершенно ясно, в чем заключается его долг честного человека. Если бы она приехала к нему после рождения ребенка, он не предложил бы заключить брак, ибо это узаконило ребенка. Но она приехала, и он получил возможность принять правильное решение.
Всю свою взрослую жизнь он, похоже, старался устранить вред, который Рейф нанес имению, своим подданным, тем, кто попадался на его пути, до сих пор ему удалось лишь удержать от самоубийства одного молодого отпрыска после того, как Рейф разорил того за ломберным столом. Теперь Эллиотту приходилось заниматься еще и этим. Казалось, сильный шторм вынес обломки на берег, а ему приходится справляться со всем сразу.
Ознакомительная версия.
