Над входом в некоторые хижины был натянут тент, около многих горели костры. Таня обратила внимание, что все входы обращены на восток, по направлению к восходящему солнцу. Многие женщины были заняты работой рядом со своим жильем. К Тане никто не приблизился и не заговорил с нею, но все воины и женщины приветствовали Пантеру.
В конце их прогулки Пантера повел Таню туда, где содержались лошади. Молодой воин пытался приручить дикую лошадь. Лошадь была привязана к центральному столбу длинной веревкой, и каждый раз, когда храбрец пытался приблизиться к ней, лошадь начинала ржать и бросаться назад. С большим терпением мужчина ждал, пока лошадь успокоится, и начинал попытки снова. Пантера и Таня долго наблюдали, как воин нежно разговаривал с испуганным животным, вполголоса что-то напевал ему до тех пор, пока, наконец, оно не подпустило индейца достаточно близко, чтобы он смог протянуть руку и дать лошади понюхать ее. Лошадь не позволила мужчине прикоснуться к себе, стояла настороженно и дрожала, раздувая ноздри и втягивая в себя запах индейца.
Пантера отвел Таню назад в свой вигвам. Здесь он привязал ее на более длинный поводок и оставил на попечение Утиной Походке. Весь длинный день она училась растирать в ступке высушенные зерна в прекрасную муку. На ее нежных пальчиках образовались и лопнули огромные волдыри. Вернулся Пантера и швырнул к ее ногам двух убитых кроликов. Несмотря на отвращение, она научилась сдирать шкуру с трофеев и готовить их. Пока кролики тушились в котелке, старая индианка показывала ей, как подготовить шкуру кролика к обжигу на солнце.
Невероятно уставшая, Таня смотрела сонными глазами, как Пантера ест блюдо, приготовленное ею и Утиной Походкой. Она так устала, что сама не хотела есть, но потом заставила себя есть через силу. Уходя на ночь, индианка уносила с собой платье Тани, оставляя ее напуганной и голой. Поскольку никто ее не слышал и всем было все равно, Таня плакала, а потом засыпала на соломенном тюфяке и спала до тех пор, пока не возвращался Пантера.
С первого дня жизнь Тани среди индейцев подчинилась строгому распорядку. Каждое утро она поднималась рано, и, пока Пантера произносил свои молитвы перед входом в жилище, она разводила огонь и готовила еду. Приходила Утиная Походка с ее любимым платьем, а потом они совершали прогулку к ручью, чтобы искупаться и набрать воды. После того, как они приводили жилье в порядок и мыли посуду, день по-настоящему начинался.
В горах наступила весна, и скоро чейинцы покинут свою зимнюю стоянку и последуют за стадами буйволов, минуя просторные равнины. Но прежде нужно сделать некоторое приготовления. Мужчины заостряли свои стрелы, натягивали луки, обучали своих лошадей и проверяли оснащение. Воины, молодые и старые, готовились к войне, тренируясь часами.
Женщины были заняты в такой же степени. Пока солнце не сильно палило, они работали в поле, разрыхляя землю и сажая новые семена. Нужно посадить зерно и оставить его на милость природы, а поскольку чейинцы были кочующим племенем, то, возможно, они вернутся на свою зимнюю стоянку поздней осенью к урожаю, который смогут заготовить на зиму. Они сажали зерно и бобы, тыквы и дыни, выращивали дикую пшеницу и картофель. Осенью они найдут дикий лук, морковь, кабачки и репу, а также поздние ягоды, яблоки, орехи, зерна и мед.
Когда солнце поднималось выше, они уходили в лес и собирали дикую землянику и весенние ягоды. Они выдергивали странные растения, которые Тане никогда раньше не доводилось встречать. Одни из них предназначались для тушения, другие использовались в качестве приправ, а некоторые – в лечебных целях. По дороге они все время собирали хворост. И даже цветы собирались скорее ради какой-то их пользы, чем за их ароматную красоту. Натруженные, они с трудом тащились домой и готовили то, что находили.
Иногда корни, растения и ягоды сначала варили или тушили, а затем разминали, высушивали и растирали в порошок. Другие развешивали и высушивали так, как были. Утиная Походка терпеливо и тщательно посвящала Таню во все сложности приготовлений. В добавление к этому, она научила ее свежевать тушки зверей, которые приносил Пантера, отделять от костей и готовить мясо и рыбу. Казалось, ничто не растрачивалось зря. Часть рыбы они коптили и высушивали, остальную ели. Кости сохраняли и делали из них иглы. Из сальников вытапливали жир и хранили его в водонепроницаемых мешках, так же поступали с гусиным или утиным жиром. Яйца дичи они ели и готовили из них соусы. Черепашье мясо считалось праздничным блюдом, а яйца – деликатесом, как и лангусты.
Каждая полоска мяса животного либо съедалась, либо коптилась, либо высушивалась. Кости и сухожилия находили применение в приготовлении еды, одежды или оружия. Со всем обращались бережно и аккуратно, все пригождалось в хозяйстве. Жир всегда использовался либо как витаминосодержащий продукт, либо в лечебных целях, либо в качестве смазывающего средства. Таня никогда не видела таких бережливых, изобретательных и работящих людей. Они брали у земли лишь то, в чем нуждались, чтобы выжить, а возмещали то, что могли, используя все полностью и разумно. Все остальное, что им могло пригодиться, например кофе, сахар, муку, одеяла, они покупали у правительственного агента майора Эдварда Уинкопа в форте Лион или в форте Ларнд.
Таня постоянно училась чейинскому языку. Пантера, Утиная Походка и другие женщины то и дело показывали ей новые вещи и учили их индейским названиям. Даже дети помогали ей учить и произносить незнакомые слова. Они направляли ее в работе и исправляли ошибки в произношении. С самого первого дня к ней никто не относился плохо, но никто не открывался перед ней и не приветствовал ее. Таня была и белой, и рабыней. Их останавливало только покровительство Пантеры, и они не насмехались над ней и не били ее, как часто поступали с другими пленниками.
Почти каждый день Таня видела своих подруг, но ей не разрешали пообщаться с ними. Поначалу она пыталась, но результат оказался плачевным. Когда она заговорила с одной из них, ее тут же резко дернули за поводок, и слова застряли у нее в горле. Однако это было очень мягкое наказание по сравнению с тем, которым подвергались другие девушки, если они пытались поговорить. Тогда жены их захватчиков или женщины, приставленные для охраны, немедленно избивали их. Они били, пинали ногами, щипали и дергали своих и без того уже измученных жертв. Иногда они били их палками или уздечками до тех пор, пока те не падали на землю, истекая кровью. Девушки быстро научились не замечать друг друга. Это было больно, но куда больнее было не делать этого.
