Тяжёлый вздох сорвался с её губ. Нынешняя ночь обещала быть долгой.
Час спустя гости собрались под сводами просторного чертога Бейли-Эршир. В зале пахло жареным мясом и пряными травами, лучшее вино из королевских погребов лилось рекой.
За столами, хаотично расставленными по всему периметру, люди короля соседствовали с людьми лорда Синклера. В зале слышались звуки арфы, а юный певец распевал слова баллады о любви и верности. Гости ели и пили. Воздух в зале так и вибрировал от звуков громких голосов и взрывов хохота.
Софи прошла в зал.
Серая колонна скрывала её от глаз посторонних, не мешая ей с интересом разглядывать людей лорда Синклера. Лорд сидел на деревянном помосте по правую руку от короля, ведя с ним оживленную беседу. В кратких перерывах между фразами он неустанно жевал, словно не ел несколько дней. То был раздобревший мужчина в годах, с чёрными волосами, слегка серебрёными сединой. Его лицо раскраснелось от духоты в зале, и на дорогом бархате темнели пятна пота.
Рядом с лордом сидел молодой человек приятной наружности, и если верить словам Элспет, то был его сын, милорд Каллум. Лицом он очень походил на своего отца. Тот же разрез глаз, тот же прямой нос.
Взгляд Софи сместился правее, на леди Эйлин. Она успела переодеться. Теперь на ней красовалось платье цвета спелой вишни, которое подходило ей ещё лучше прежнего. Наклонившись к Уильяму, который седел рядом с ней, леди Эйлин что-то сказала ему, выставив вперёд свои округлые формы, обтянутые бархатом. На красивом лице Уильяма блуждала учтивая улыбка.
Эта картина набила оскомину на зубах Софи, и она отвела взгляд.
Неожиданно послышался дробный стук медных кружек о стол, который тут же подхватили во всех концах зала. Лорд Синклер, промочив глотку сладким вином, держал слово.
Далее тост сменялся тостом.
«За короля!»
«За лорда Синклера!»
Снова «За короля!»
Устав слушать их пьяные речи, Софи направилась в сторону кухни, но на выходе из зала столкнулась нос к носу с Кирсти. На ней было платье персикового цвета, которое делало её похожей на изящную куклу.
— Гленна велела отнести на стол принца вино. Лучше поспеши. Ты же знаешь, она сейчас не в том настроении, чтобы ей перечить, — сказала Кирсти, протянув Софи глиняный кувшин.
Софи прекрасно понимала, о чём толкует Кирсти. Гленна с самого утра ворчала на всех без разбора. Совсем недавно досталось юной посудомойке Ислин, и поэтому никто не желал лишний раз попадаться Гленне на глаза.
В зале было душно и шумно.
Ловко маневрируя между столами, Софи стала пробираться к помосту, на котором король принимал лорда Синклера и его детей.
За столом милорд Каллум рассказывал какую-то историю, развлекая принца Уильяма и леди Эйлин. Его грубоватый смех разлетался по всему залу, и заглушал звуки арфы.
Подойдя ближе, Софи стала молчаливо наполнять их кубки.
Разговор за столом оборвался, и в тот же момент милорд Каллум перевёл влажный взгляд своих серых глаз на Софи, заскользив по её хрупкой фигуре вверх-вниз. Она легко прочитала интерес в его глазах. На ум стразу пришли слова Элспет о его репутации.
— Ваше высочество, в вашем замке всё прекрасно! Даже слуги у вас очаровательны! — проговорил милорд Каллум. У него оказался густой басовитый голос.
Софи не видела, но ощутила на себе взгляд Уильяма.
— А по мне так обычные уличные девки, как в любом трактире, — хмыкнула леди Эйлин. — Вот погоди, под утро сам сможешь в этом убедиться, дорогой братец.
Слова леди Эйлин обожгли Софи хуже калёного железа.
Она бросила на Софи взгляд, полный презрения и брезгливости. Её пухлые губы скривились, отчего вся красота с её лица мгновенно сошла, и она стала походить на жабу.
— Могу вас заверить, леди Эйлин, к Софи это не относиться, — услышала она слова Уильяма. На его лице покоилась улыбка, но в голосе звенела сталь.
Леди Эйлин дёрнулась, словно лошадь, огретая хлыстом.
— Право, сестрица, ты слишком скора в суждениях! — засмеялся милорд Каллум, стараясь разрядить возникшее за столом напряжение.
— Прошу простить меня, ваше высочество, я никогда не отличалась особым терпением, — произнесла леди Эйлин, одарив Уильяма своей самой очаровательной улыбкой.
Когда Софи отходила от помоста, её пальцы, сжимавшие ручку кувшина, будто одеревенели. Она шла по коридору, едва не обронив кувшин, который для чего-то унесла обратно с собой, вместо того, чтобы оставить его на столе.
Злость и обида обуревали её.
«Ведьма!» — подумала Софи, вспоминая лицо леди Эйлин.
Позади послышались торопливые шаги, заставившие Софи вынырнуть из своих мрачных мыслей и обернуться.
«Принц Уильям. Что он здесь делает в коридоре для слуг?» — удивилась Софи.
Приблизившись к ней на расстоянии вытянутой руки, он остановился. Его взгляд блуждал по её лицу.
— Ваше высочество? — Софи крепче прижала к себе кувшин с вином.
— Софи… — Её имя тихим вздохом слетело с его губ. Казалось, он и сам не понимал, зачем пошёл за ней. Потом, будто придя в себя, он сказал: — Не принимай слова леди Эйлин всерьёз.
— Что вы, я и не думала!
Он кивнул, и уже собирался уходить, но неожиданно остановился. Его взгляд заскользил по её платью.
— Ты чýдно выглядишь, Софи.
Не произнеся больше ни слова, он развернулся и ушёл так же быстро, как и появился, оставив Софи растерянно смотреть ему вслед.
Глава VIII
Софи вернулась в пропахшую жареным мясом кухню, ощущая смятение, растерянность и… неизъяснимый трепет. Слова Уильяма продолжали звучать в её голове. Снова и снова.
Её щёки зарделись, словно заря, стоило припомнить его взгляд. Столько всего было в том взгляде: томительная нежность, искреннее беспокойство, нескрываемое восхищение…
Софи прижалась спиной к каменной стене, ощущая её шероховатость, и постаралась унять бешеный стук своего глупого сердца.
Кувшин так и прилип к её рукам, и в какой-то момент ей показалось, что твёрдая глина треснет под её пальцами, так сильно она сжимала. Опомнившись, она переправила его на стол.
В кухне было шумно и душно.
Крики, смех и перебранки подвыпивших слуг не смолкали. Пока Гленна отвлеклась (а ей было на что!), они успели где-то раздобыть и поживиться пряным элем.
К слову, Гленну она застала возле грубо сколоченного стола, расположенного в центре кухни. Та отдавала последние распоряжения на счет жареного с грибами и яблоками кабана, что аппетитно лежал на подносе, а медовая глазурь стекала по его спине и бокам. Когда нерадивые кухарки едва не опрокинули кабана на каменный пол, Гленна разразилась отборной бранью. Её лицо стало красным, руки затряслись.
У Софи возникло непреодолимое желание покинуть кухню, но в зал возвращаться хотелось и того меньше. Вряд ли она стерпит нападки леди Эйлин снова.
Её мысли прервало появление Кирсти, в серых глазах которой плескалось озорное веселье.
— А этот лорд Синклер вовсе не дурак! — Она опустилась на стул. — Пока я находилась в зале, он всё соловьем распевал королю и королеве, как хороша и прелестна его дочь, и что женщины в его роду плодовиты, словно кошки!
Кирсти разразилась заливистым смехом, а Софи вспомнила своё "знакомство" с прелестной леди Эйлин. Тихая злость снова протянула к ней свои руки. Сколь очаровательна эта женщина снаружи, столь же она отвратительна изнутри!
— Между прочим, милорд Каллум решил не нарушать традиций, — усмехнулась Несса. — Я видела, как он бросал пылкие взгляды через стол на леди Катрину, но отец не спускает с неё глаз. Вероятно, наслышан о репутации милорда Каллума.
Послышался их тихий смех, который был моментально оборван разъярённым взглядом Гленны. Они замолчали, и разбрелись в разные стороны.
После полуночи время тянулось бесконечно долго.
Софи всё ждала, когда утихнут последние аккорды музыки, и гости разойдутся на ночлег, но стрелки часов давно перевалили за три часа ночи, а гомон в зале не смолкал. Подвыпившие глотки продолжали выкрикивать тосты, громко стучали медные кубки, опускаясь на стол.
