– Могу представить, – не скрывая насмешки, улыбнулся Торн. – Но вы поступили правильно, привезя ее сюда.
Именно в этот момент во дворе появилась Эми и, не сдерживая радости, воскликнула:
– Торн!
Когда он встал поприветствовать ее, она, весело смеясь, кинулась к нему на шею. Торн позволил поцеловать себя в щеку, но потом расцепил ее объятия и отстранил на расстояние вытянутой руки.
– Привет, дитя, – ласково сказал он.
Голубые глаза Эми заискрились, когда она глянула вверх на него.
– Можете больше не называть меня так, я уже выросла.
– Верно. Вижу, ты стала красавицей.
– Да, стала. – Она горделиво покрутилась перед ним, демонстрируя свой бархатный костюм для верховой езды, а потом упала в кресло, не дожидаясь, пока Торн займет свое место, чтобы продолжить разговор.
– Так рада видеть вас, Торн, и ваш роскошный остров. Как я мечтала побывать здесь, особенно после ваших рассказов о Кирене и его очаровательных легендах.
Диана невольно поморщилась. Ей пришлось практически насильно заставить Эми подняться на палубу пакетбота. Но было приятно видеть, с какой легкостью кузина держала себя с Торном. Бросалось в глаза, что их соединяла добрая тесная дружба. Для Эми пошло бы на пользу, если бы взрослый мужчина занял место ее покойного брата.
– Итак, Диана уже поговорила с вами? – Эми сразу перешла в наступление. – Вы попросите вашу тетушку?
– Да, твоя кузина все объяснила мне, и я пообещал обдумать предложение.
– Торн, пожалуйста! – Наклонившись вперед, Эми коснулась его рук и умоляюще улыбнулась.
Не было заметно, чтобы Торна это тронуло.
– Можешь сколько угодно хлопать ресницами, девочка моя, но куда как более прожженные, чем ты, дамы пытались обвести меня вокруг пальца, и, увы… я сказал – подумаю.
Вознамерившись было надуться, Эми тут же передумала:
– Я прошу не только за себя, но и за Диану. Она не будет против, чтобы передать меня под покровительство вашей тетки. В действительности Диана просто мечтает умыть руки, чтобы заниматься своим рисованием.
– Эми, – одернула Диана кузину, – я не собираюсь умывать руки.
Девушка посмотрела на нее невинными глазами:
– Но если тебя примут в академию, на меня не останется времени. Ты прекрасно это знаешь.
– В академию? – заинтересовался Торн.
Никто, кроме Дианы, не мог ответить на этот вопрос.
– У меня появился шанс поступить в Британскую академию изящных искусств.
– Это та, что соперничает с Королевской академией искусств, так ведь?
– Совершенно верно.
– Для нее будет высокой честью поступить туда, – встряла Эми. – Они еще ни разу не принимали к себе женщин. Но Диана, естественно, беспокоится, что скандал, случившийся с ней, может оказаться слишком большим препятствием.
Когда брови Торна поползли вверх, Диана почувствовала, как вспыхнуло у нее лицо. Уверенная, что он вновь пристально рассматривает ее, она, засуетившись, стала наливать себе чай. Тем временем заговорщически понизив голос, Эми продолжала как ни в чем не бывало:
– Диана у нас что-то вроде «вавилонской блудницы». Из-за того скандала она не может вывести меня в свет. Вот откуда у нее желание отомстить. Когда-то ее обманул охотник за приданым, и теперь она полагает, что все мужчины такие.
– Эми, – попыталась остановить кузину Диана, – у Торна может сложиться превратное мнение о твоих манерах.
Торн лениво рассматривал свою подопечную.
– Это точно.
Улыбка на лице Эми поблекла, и она недовольно пробурчала:
– Умоляю, прости, Диана. Я наговорила лишнего.
– Конечно-конечно, – отозвалась Диана.
– Почему бы тебе не оставить нас, – предложил Торн. – Нам с твоей кузиной нужно поговорить.
– О, конечно… Если вы позволите покататься на одной из ваших лошадей.
– Согласен. Найди старшего конюха, он запряжет. Тебе можно доверить коней, но только не поводья двуколки. Верхами тебя не занесет в канаву, как тогда, когда я попытался научить тебя править.
– Ох, Торн, теперь я управляюсь с лошадьми намного лучше…
– Недавно я приобрел несколько арабских кобыл. Они идеально тебе подойдут. Кроме того, их нужно выгулять.
– Арабские? Роскошно! – С сияющей улыбкой Эми вскочила, запечатлела на щеке Торна звонкий поцелуй и умчалась.
От ее беззаботности у Дианы стало легко на сердце. Перехватив взгляд Торна, она объяснила:
– Я не видела ее такой веселой со дня смерти Натаниеля. Может, приезд сюда окажется единственным средством, чтобы отвлечь ее от этого никчемного увлечения.
Торн скривился:
– Ваша дилемма понятна. Красота и доброе наследство делают Эми прекрасной добычей для охотников за приданым. Вдобавок, как мне помнится, у нее и характер не сахар.
– Она очень много пережила.
Торн скользнул взглядом по лицу Дианы.
– Надеюсь, вы объясните мне ее слова, касающиеся вашего прошлого. Слышал, что были какие-то сложности, но не знаю ничего конкретного.
Диана притворно улыбнулась. Не было никакой необходимости рассказывать о себе Торну, но ей вдруг захотелось, чтобы он понял ее.
– Часть того, что сказала Эми, – правда, – подтвердила она, пытаясь выглядеть беззаботной. – Я попалась в ловушку, потому что не смогла получить свое наследство. Он переоценил размеры моего состояния и недооценил возможности дяди защитить меня.
– А сейчас вы озабочены тем, что Эми совершает такую же ошибку, влюбившись в искателя денег. – Он не спрашивал, и Диана знала, что ему не нужен ответ. – Полагаю, этот скандал приключился несколько лет назад?
– Да. В мой первый сезон в Лондоне. Мне было восемнадцать, на год меньше, чем сейчас Эми. Я до безумия влюбилась в одного джентльмена, в такого же художника, как и я. Брак был возможен, потому что у него имелся титул, но вот в карманах было совсем не густо. Так что мой дядя Бэзил даже не стал рассматривать его предложение. Тогда я согласилась на побег. – Диана тихо засмеялась. – Стыдно признаться, но он полностью покорил меня. У него была душа художника, язык поэта, а мне, ослепленной, не хватало знания жизни. Мне казалось, что мы сможем устроить наше будущее, стать знаменитыми и богатыми благодаря искусству. Если бы он попросил, я готова была жить на чердаке. Но у него были другие планы на наш счет. Он решил, что сумеет вынудить дядю уступить, как только мы поженимся.
– Поэтому вы бежали в Шотландию? – спросил Торн.
– Мы попытались. Но экипаж, который мы наняли, сломался меньше чем в одном дне пути от Лондона. Это позволило дяде Бэзилу перехватить нас. Когда он поклялся, что не отдаст мое скромное наследство, пока мне не исполнится двадцать один год. Мой суженый неожиданно пошел на попятный, объявив о долгах, которые не могут ждать. И меня вернули домой, униженную. – Она горько улыбнулась. – Теперь, наверное, понятно, почему с тех пор меня считают падшей женщиной?
