Два бледнолицых иностранца: один шатен, другой — с копной седых волос, гораздо старше своего спутника, — сошли с лошадей. Они были в странных льняных костюмах, в пробковых шлемах, которые обычно предпочитали английские археологи. У Хепри пересохло во рту. Джабари приветствовал их и проводил к шатру Хепри. С живостью, удивительной в таком пожилом человеке, седовласый англичанин побежал вперед.
Внезапно он остановился. На Хепри смотрели глаза точно такого же голубого цвета, как и у него.
— Боже милостивый, это правда, — скрипучим голосом медленно сказал мужчина по-английски. — Вы вылитый Майкл, когда он был в вашем возрасте.
Хепри в панике взглянул на Джабари. Но лицо его брата осталось бесстрастным.
— Кеннет, я ваш дедушка. Долгие годы я молился о том, чтобы найти вас. Я Чарльз Тристан, герцог Колдуэлл, — продолжал приезжий.
Подошел более молодой англичанин. Он носил бакенбарды, у него были пышные усы и редкие светло-коричневые волосы.
— Привет, — сердечно сказал он. — Я Виктор Эдвардс, ваш троюродный брат со стороны отца. Какое счастье, что мы наконец нашли вас.
Хепри был так потрясен, что пошатнулся.
— У меня нет родственников в Англии, — тихо произнес он на ломаном английском. — Моя семья погибла от рук врагов из другого племени много лет назад. Племя Аль-Хаджидов убило моих родителей и брата.
— Да, — в голубых глазах старого джентльмена светилось сочувствие. — Но не тебя. И теперь я нашел тебя. Ты Кеннет Тристан. Ты мой наследник.
— Наследник? Что такое «наследник»?
— Я твой дедушка, Кеннет, — повторил он.
«Дедушка? У него был другой дедушка, Нкози, и он вместе со своей женой поехал навестить племя Аль-Хаджид». Хепри умоляюще взглянул на Джабари, но шейх продолжал невозмутимо глядеть в сторону. Как это может быть? Он был Хамсином, воином ветра. Египтянином. Он скакал по пыльным пескам. Он был братом величайшего из шейхов пустыни. А сейчас странные англичане, приплывшие из-за моря, говорят, что это не так. Что он чуть ли не наследник герцога! Нет, он должен выпроводить этих незваных гостей.
Он высоко поднял ноги, показав им подметки своих башмаков.
— Уходите отсюда. Я вас не знаю, — бесцеремонно сказал он.
Конечно, они не могли понять, каким грубым был этот жест. Они же были англичане. Но Джабари разгневался.
— Хепри! — резко одернул он. Затем продолжил мягко: — Веди себя достойно. Хамсины всегда вежливы со своими гостями. — И обратился к двум английским джентльменам:
— Аллах васалан. Я приглашаю вас в свой шатер.
Новость о приезде гостей распространилась со скоростью песчаной бури. В то время как египтяне — слуги англичан сгружали вещи, Джабари лично угощал англичан. Кофейная церемония была особой честью, которой он удостаивал только самых почетных гостей. На ней присутствовали также Элизабет и Назим-Рамзес со своей женой-англичанкой Кэтрин. Толпа любопытных осаждала шатер, желая взглянуть на герцога и его племянника.
Хепри был горд за своего брата, который искусно поджарил на маленькой жаровне зеленые кофейные зерна, остудил их в деревянной миске и смолол в ручной мельничке-кофемолке. Оба англичанина сидели поджав ноги на толстом красном ковре, наблюдая за приготовлениями, и о чем-то тихо переговаривались. Джабари не удалось произвести на них впечатления. Хепри сложил руки на груди, с негодованием глядя на иностранцев.
Когда кофе был готов, шейх вежливо налил его для своих гостей в две маленькие пиалы. Бесценный фарфор хранился в семье многими поколениями. Англичане пробормотали слова благодарности и сделали по глотку. Губы Виктора скривились в едва скрываемой насмешке. Хепри воспринял это как оскорбление. Он пил свой кофе, наслаждаясь острым привкусом кардамона. Манера англичан заедать кофе финиками доставила ему тайную радость. Финики подслащивали горький напиток. Нет, эти люди не могли быть его семьей. Они даже не умели пить кофе.
Хепри продолжал пристально смотреть на герцога Колдуэлла, черты лица которого так напоминали его собственные. Это было несомненное сходство. Мир покачнулся перед его глазами, когда он услышал слова иностранца. Тот рассказывал Джабари о том, как важно было ему найти своего внука.
Когда шейх согласно кивнул головой, Хепри внутренне запротестовал. Нет! Этот человек не был его родней! Толпа с нескрываемым любопытством глазела на гостей. В стороне он увидел Рашида, теперь одетого в синие одежды их племени. Воин пристально смотрел на английских гостей. Вдруг Рашид встретился взглядом с Хепри, затем развернулся и ушел.
Смущенный и неуверенный, Хепри вернулся мыслями к Бадре. Что, если иностранцы захотят увезти его в свою страну зеленой травы? Все его существование было подчинено одному — охранять ее, смотреть за ней. Хранить свою любовь и желание, погребенными глубоко в сердце. Она до боли была нужна ему. Нет, он не оставит ее.
— Хепри, — сказал Джабари по-арабски. — Твой дедушка обращается к тебе с вопросом.
«Не мой дедушка», — подумал он возмущенно.
— Я продолжал надеяться, что ты или твой брат еще живы, — сказал седой англичанин. — Кеннет, вы являетесь наследником одного из самых громких титулов Англии. Вы унаследуете огромное состояние и недвижимость. Я понимаю, как это может быть для вас трудно, но прошу вас вернуться в Англию вместе с нами.
Наследство? Титул? Он взглянул на Джабари, который быстро переводил его слова на арабский. Хепри почувствовал еще один удар. Уехать из Египта ради богатства? Кому нужно богатство? Ему принадлежат все богатства вольной пустыни.
— Кто звал вас сюда? — яростно выкрикнул он.
— Я звала, — сказала Кэтрин своим мягким голосом. Жена Назима — теперь Рамзеса — выглядела обеспокоенной. — Мой отец, граф Смитфилд, был хорошим другом пашей семьи. Я написала своему отцу о голубоглазом воине, живущем в племени Хамсинов, семью которого убили, и он немедленно рассказал все вашему дедушке.
Телохранитель Джабари обнял жену за талию.
— Кэтрин хотела как лучше. Ей хотелось, чтобы ты нашел свою настоящую семью.
«Настоящая семья. Далекая — далекая семья вынуждает его уехать. Нет, он не уедет. Его земля — это сухая пустыня и скалистые ущелья. А не чья-то чужая земля воды и травы. Как он оставит горячее синее небо и желтый песок? Как он оставит свой любимый Египет?» — Хепри оглядел всех присутствующих. Элизабет была взволнована. Джабари и Рамзес — мрачны. Кэтрин смотрела на него умоляюще:
— Он хороший человек, Хепри. Ты происходишь из хорошей семьи, твой род такой же знатный, как и у любого из египетских царей. Он твой дедушка, — сказала она.
