— Я бесконечно благодарен вам за помощь, — сказал доктор.
Так и решили: Джасина остается в замке Рувен в качестве гостьи, пока доктор не вернется из Эдинбурга. Девушка провожала отца с тяжелым сердцем. Она волновалась за него и уже скучала. В то же время Джасина не могла не радоваться своей новой жизни в замке.
Ее спальня находилась в одной из башен. Кровать была с балдахином из розового шелка. Джасина никогда не жила в такой роскоши, и никогда ее такие баловали. Нэнси каждое утро разжигала камин и открывала занавеси, а потом приносила Джасине горячего шоколада со сдобным печеньем. Пока девушка завтракала, Нэнси наполняла горячей водой ванну, стоявшую в углу комнаты за перегородкой из слоновой кости.
— Нэнси, я чувствую себя неловко, — смеялась Джасина.
— Наслаждайтесь, мисс, — говорила Нэнси. — Это не будет длиться вечно.
Джасина по обыкновению проводила каждое утро с графом. Днем она читала у себя в комнате или учила французский и латынь, продолжая занятия, которые они начали с отцом. Иногда она заглядывала в детскую, где Сара угощала ее чаем и сплетнями. Если стояла хорошая погода, девушка надевала плащ и отправлялась навещать бедные семьи. Она относила им продукты, которые кухарка собирала для нее в корзину.
Граф обычно ужинал один, но, когда приходили гости, Джасину просили спуститься. За столом обсуждались дела поместья или политика. Девушка внимательно слушала, одновременно рассматривая изысканно обставленную столовую.
В другие вечера Джасина ужинала у себя в комнате или у Сары, а потом бродила по длинным коридорам замка и любовалась картинами. Приходилось щипать себя, чтобы удостовериться, что нет, она не спит, она действительно гостья в замке, которым всегда восхищалась.
Однажды утром граф спросил Джасину, не хочет ли она увидеть те части замка, которые после смерти старого графа стояли закрытыми. Девушка была заинтригована и сказала, что хочет.
Чуть позже она с замиранием сердца остановилась перед огромной дубовой дверью и та медленно, со скрипом отворилась. Перед ними была длинная галерея. На стенах висели портреты первых Рувенов.
Джасина остановилась возле портрета красивой молодой женщины.
— Кто это, милорд? — спросила она.
— Опишите мне портрет, и тогда я смогу ответить, — мягко напомнил он.
Джасина покраснела и принялась описывать картину: женщина с огромными глазами и черными как смоль волосами; на ней было пурпурное платье, а вокруг шеи сверкало бриллиантовое колье.
Граф кивнул.
— Ах да. Это моя бабушка. Ее личные апартаменты располагались в этой части замка. Когда она умерла, деду стало невыносимо сюда заходить и он велел все запереть. Но вчера я приказал, чтобы эти комнаты снова открыли.
Джасина вздохнула, разглядывая портрет.
— Она такая... такая необыкновенная. Платье очень красивое. А колье...
Граф задумался.
— Вы хотели бы увидеть это колье? — спросил он.
Джасина широко распахнула глаза.
— Оно... по-прежнему у вас, милорд?
Граф рассмеялся.
— Это фамильная драгоценность. Идите за мной, Джасина.
Хьюго настолько ясно помнил расположение комнат, что без труда довел девушку до конца галереи, а оттуда свернул в коридор, ведущий в северо-восточную башню.
Словно по какому-то наитию, он остановился у двери, за которой открылась огромная, пышно обставленная комната. Стены были обтянуты желтым шелком. Резная кровать с балдахином была из дуба. Зеркала на стенах были в золоченых рамах. У окна стоял туалетный столик орехового дерева.
Граф принялся водить пальцами по столику, пока не нашел голубой кожаный футляр. Он открыл его, и Джасина ахнула.
Внутри на пурпурной бархатной ткани лежало колье, которое девушка видела на картине.
— Примерьте, — предложил граф.
Дрожащими руками Джасина обернула колье вокруг шеи и защелкнула замочек. Отступив на пару шагов, она взглянула на свое отражение в зеркале туалетного столика.
— Как оно смотрится? — спросил граф.
— Оно... ослепительно... — тихо ответила девушка.
Как жаль, что граф ее не видит! Колье определенно ей к лицу.
Хьюго вздохнул за ее спиной.
— По семейной традиции его передают из поколения в поколение жене старшего сына, — сказал он.
Джасина мгновенно все поняла. Эту часть замка открыли для Фелиции. Эту комнату готовят для Фелиции. И это колье, эта нить бриллиантов и рубинов, ослепившая ее в зеркале, тоже предназначена Фелиции. Трясущимися пальцами Джасина сорвала камни с шеи и бросила их в футляр.
— Пожалуйста... я хочу... вернуться к себе, милорд, — сказала она.
Граф слышал, как грубо колье швырнули в футляр, и не мог понять, в чем дело.
— Что случилось? — мягко спросил он.
— Н-ничего. Я... мне вдруг сделалось дурно. Вот и все.
Граф заколебался, но потом коротко кивнул.
— Как вам будет угодно, — сказал он.
У себя в комнате Джасина упала в кресло перед камином и в смятении уставилась на пламя.
Чем больше времени она проводила с графом, тем острее возмущала ее сама мысль о Фелиции Делиль. В то же время девушка понимала, что это несправедливо. Фелиция не виновата, что она, Джасина, согласилась на предложение графа читать ему. Сама Фелиция уже столько выстрадала в жизни, почему бы ей не ухватиться за последний шанс на счастье?
Ветер стучал в окна и загонял дым обратно в дымоходы. Джасина подтянула к себе ноги и уперлась подбородком в колени. Она строго напомнила себе, что граф нуждается в ее помощи, ему приятна ее компания. Она должна довольствоваться этим ровно столько, сколько это продлится, и не более.
Следующим утром настроение Джасины улучшилось, как и погода. К полудню солнце настолько прогрело воздух, что граф предложил девушке почитать ему на улице. Они сели на изящную железную скамейку возле замковой стены. Граф попросил Джасину почитать стихи.
Солнце пригревало девушке щеки. Она переворачивала страницы и читала стихи мечтательным голосом.
Внезапно граф поднял голову.
— Что это? — спросил он.
— Милорд?
— Я слышу стук колес.
Джасина прислушалась. Теперь она тоже различила этот звук. Мгновение спустя из-за деревьев по другую сторону рва вынырнул экипаж и его колеса загрохотали по каменному мосту.
Когда коляска остановилась у ступеней замка, граф поднялся на ноги. Джасина тоже встала. Ее сердце замерло от дурного предчувствия.
Из замка выбежал лакей и поспешил открыть дверцу. Первым вышел джентльмен в плаще. Он обвел всех присутствующих пристальным взглядом и лишь затем повернулся, чтобы помочь своему спутнику.
