Ознакомительная версия.
С наступлением вечера людей на улице стало меньше, и он не смог бы долго оставаться незамеченным, но ему помог случай – она направлялась на соседний рынок. Он наблюдал, как она покупает хлеб, сыр и яблоки по сниженным ценам, потому что торговцам не терпелось поскорее закрыться на ночь. Осторожно следуя за ней, Уилл подумал, что жители Вены – люди зажиточные. А еще весьма небрежно относятся к сохранности собственных кошельков. Если бы он захотел, мог бы наворовать их с полдюжины. Не в силах побороть искушения и желая убедиться в том, что не лишился навыков, Уилл стянул у Клары кошелек с монетами в тот момент, когда она задержалась у последнего прилавка, прощаясь с торговцем и поправляя покупки в корзине. Он рассудил, что это станет отличным предлогом завязать знакомство.
Следуя за девушкой, он оказался на заброшенной улочке, нависающие вторые этажи зданий которой образовывали затененную аллею. Прибавив шагу, он обогнал ее, резко развернулся, оттеснив к стене дома. Отвесив низкий поклон, вынул кошелек:
– Прошу прощения, мисс, мне кажется, вы обронили это.
Ахнув, Клара отпрянула, но тут же остановилась:
– Почему… это мой кошелек! Я была уверена, что положила его в ридикюль! Как мне отблагодарить вас, господин… – Она запоздало подняла на него глаза. – Вы!
Уилл снова поклонился:
– Уилл Рэнсли, к вашим услугам, мисс.
Тревога на ее лице боролась со злостью.
– Мне следовало бы обратиться к властям, чтобы вас арестовали за воровство!
Он вскинул бровь:
– Как бы вы это сделали? Я ведь вернул кошелек. Если бы власти Вены арестовывали каждого парня, следующего за красивой девушкой, тюрьмы очень скоро оказались бы переполненными до краев. Я не причиню вам вреда.
Она фыркнула:
– А вы, как я погляжу, не отрицаете, что украли его. Подозреваю, с той же легкостью могли бы ударить меня по голове. Ладно, не стану поднимать шум пока. Чего вы хотите?
– Я намерен помочь вашей хозяйке покинуть город.
Она окинула его настороженным взглядом:
– Я говорила ей, что не следует вам доверять. О, не сомневаюсь, вы ей поможете, но лишь для того, чтобы она сделала то, что нужно вам. Совсем как ее никчемный кузен.
Вспомнив искривленные, распухшие пальцы мадам, Уилл почувствовал укол раздражения. Если он когда-нибудь встретится с Тьерри Сен-Арно, заставит его помериться силами с достойным противником.
– Он запугивал ее, не так ли?
– Мерзавец. – Еорничная сплюнула на мостовую. – Я лишь два раза видела, как он ее бил, но она почти всегда ходила с синяками. Не стану ничего вам рассказывать, не хочу причинять ей еще больше вреда.
– Я очень ценю вашу преданность хозяйке. Но помните: если вы сообщите мне какие-то сведения об отношениях мадам с Сен-Арно или с моим кузеном, это поможет защитить ее во время путешествия. Я смогу лучше справиться с возложенной на меня миссией, если буду заранее предупрежден о грозящей ей опасности. Мне нужно знать, кто за ней следит и с какой целью.
На ее лицо будто тень набежала. Уилл понял: она беспокоится о хозяйке.
– Господин Рэнсли, ваш кузен был очень благородным человеком, – наконец, промолвила она. – Вы обещаете беречь мадам?
– Обещаю. – Уилл с удивлением понял, что говорит искренне.
Клара внимательно смотрела на него, все еще колеблясь.
– Вы ведь тоже не хотите, чтобы с ней что-нибудь случилось, не так ли? – уговаривал он. – Давайте так: я расскажу вам то, что известно мне, а вы подтвердите.
Подумав мгновение, Клара согласно кивнула.
– Вы служите у своей хозяйки больше года. Она наняла вас сразу по прибытии в Вену, то есть в сентябре 1814 года?
Клара снова кивнула.
– В последнюю ночь перед тем, как ее кузен бежал из города, он ее избил.
На глаза девушки навернулись слезы.
– Да.
– Сильно? – не сдавался Уилл, изо всех сил стараясь сдерживать рвущийся наружу гнев. Он был почти уверен в том, что она ему расскажет.
– Когда я ее нашла, она была без сознания. У нее были сломаны ребра, рука неестественно изогнута. Она больше суток не приходила в себя. Целый месяц я опасалась за ее жизнь. Негодяй! – яростно воскликнула Клара. – Он обвинил ее в том, что его дурацкий план провалился. А может, просто выместил на ней свою злобу, он из таких людей.
– Вы забрали ее из отеля и перенесли в комнаты пансиона, где выхаживали, а когда она поправилась, поселили на съемной квартире, – подытожил Уилл все, что ему удалось разузнать.
– К тому времени мадам заявила, что готова работать. Первые месяцы я продавала ее драгоценности, потом ее рука достаточно исцелилась, и она сумела орудовать пальцами. Тогда-то она и занялась вышиванием.
– А соглядатаи перемещались с места на место следом за вами?
– Скорее всего, да, но я не подозревала об их существовании до тех пор, пока мадам не сказала об этом, когда поправилась. Сначала я очень испугалась, так как не понимала, что им от нее нужно, но спустя несколько месяцев привыкла.
– Эти парни из местных, не так ли?
– Да. Я разговаривала с некоторыми из них в надежде что-нибудь разведать, но они знают лишь то, что их нанял кто-то из местных. Уверена, за всем этим стоит важная фигура, хотя и не могу представить, кто бы это мог быть.
Уилл запомнил ее слова.
– Зачем мадам так настойчиво хочет вернуться в Париж?
– Полагаю, там осталась ее семья. Она никогда не рассказывала о себе, точно так же, как никогда не ставила свои нужды превыше нужд других людей. Ожидая ее у модистки или на балах, я слышала, как другие горничные судачат о своих хозяйках. Мадам, в отличие от них, не была ни требовательной, ни капризной. Она добра, замечает людей и их беды.
Невидящим взором глядя перед собой, Клара улыбнулась.
– Однажды лакей Клаус подхватил такую сильную простуду, что едва мог дышать, бедняга. Мадам лишь прошла вечером мимо него в холле, направляясь к стойке регистрации, а на следующее утро заставила меня набрать лекарственных трав и приготовить для него отвар. Она вовсе не хотела привлекать к себе внимание или разыгрывать благодетельную леди, просто передала отвар дворецкому и просила проследить, чтобы Клаус его обязательно выпил.
– А вы никогда не задумывались, почему мадам не привезла в Вену собственную горничную?
Клара лишь плечами пожала:
– Возможно, та женщина не захотела ехать далеко. А быть может, у мадам не хватило средств взять ее с собой. Не думаю, что у нее водились собственные деньги. Жалованье мне платил Сен-Арно, он же покупал мадам драгоценности и платья, оплачивал счета за хозяйство. Но денег ей вообще не давал. Когда мы ходили с ней гулять, у нее не находилось даже нескольких шиллингов на мороженое.
Итак, мадам целиком зависела от кузена.
Ознакомительная версия.
