– Здесь! – указала она рукой на то место, где река, расширяясь, огибала рощу ольховых деревьев, уходившую вдаль.
Медленно развернувшись, корабль направился к берегу. Вскоре под килем «Ворона» зашуршал прибрежный песок. Гребцы тут же втянули весла и попрыгали за борт. Девушка с замиранием сердца смотрела, как они, проведя корабль по отмели, вытащили его на берег.
– Фиона!
Она перебралась через борт и бросилась прямо в протянутые к ней руки Дага. Неподалеку от них Рориг вынес на берег Бреаку.
Фиона не могла оторвать взгляда от чернеющей у нее под ногами земли. Ирландия! Наконец-то она вернулась домой! Ей хотелось упасть на колени и поцеловать эту милую сердцу грязь.
Тяжелая рука опустилась ей на плечо, прервав ее восторженные размышления.
– Пошли. – Короткий приказ Дага послужил сигналом для остальных, и викинги молча углубились в лес. Фиона чувствовала напряжение, овладевшее ее спутниками. Его нетрудно было угадать по тому, как нервно они то и дело поправляли висевшие на поясах боевые топоры. Когда за их спинами стихло журчание реки, молчание вокруг нарушалось только звуком тяжелых шагов да однообразным шорохом дождя в листве.
Неожиданно Даг придержал свою спутницу за локоть, и они остановились, только когда все догнали их, он повернулся лицом к Фионе.
– Теперь тебе придется вести нас. Ты должна знать кратчайший путь через этот лес.
Идя впереди колонны викингов, Фиона направилась по той самой тропинке, но которой она так часто бегала в детстве. Когда они проходили через густую чащу, в глубине которой скрывалась избушка ее тетки, она чуть приостановилась, но тут же снова продолжила путь. Даже если Сиобхан все еще живет здесь, не стоило внезапным появлением пугать ее. Когда будет ясно, что стало с Дунсхеаном, они без труда смогут вернуться сюда.
Наконец лес поредел, и они вышли на открытое пространство у подножия холма, на вершине которого стояла крепость. На месте прежнего поселения кое-где поблескивали слабые огоньки, свидетельствуя о том, что люди до сих пор живут здесь; но издалека трудно было понять, сколько их осталось.
– Мы с Фионой пойдем вперед, – негромко распорядился Даг, – а все остальные будут ждать нас на этом месте. Если мы не вернемся до восхода солнца, ступайте за нами и будьте готовы к сражению.
Эллисил и другие викинги лишь молча кивнули, и тут же Фиона ощутила на своем плече руку Дата, слегка подталкивавшую ее вперед.
Вид обугленных бревен ограды вновь пробудил в памяти Фионы ужасные воспоминания; но теперь Даг был с ней рядом – с кошачьей грацией он бесшумно двигался плечом к плечу с ней.
Неожиданно впереди показался белый силуэт какого-то животного, и из темноты донеслось злобное рычание. Сердце Фионы сжалось, но тут же она торжествующе воскликнула:
– Тулли! Это же Тулли!
Громадная собака долго и обстоятельно обнюхивала ее, затем направилась к Дагу.
– Будь осторожен, – предупредила Фиона. – Тулли не любит незнакомцев.
Даг протянул к собаке правую руку ладонью вверх и негромко заговорил с ней. Через несколько мгновений Тулли уже лизала его руку, повизгивала и виляла хвостом, словно извиняясь за неласковую встречу.
Фиона не могла скрыть удивления.
– Как ты это сделал? Клянусь, мне еще не приходилось видеть, чтобы Тулли так быстро признавала мужчину, особенно в боевых доспехах.
– Животные всегда понимают, что я друг и не причиню им вреда.
– И все же это просто чудо. – Фиона покачала головой. Потом она подняла взгляд на огонек, горевший в темноте прямо перед ними.
– Как жаль, что Тулли не может говорить, а то наверняка рассказала бы нам, кто здесь теперь живет.
– Согласен, но все-таки нам не следует мешкать, – напомнил ей Даг. – Если мы до рассвета не вернемся, Эллисил и остальные последуют за нами, и тогда один Бог знает, что может случиться.
Они двинулись через главный вход, и Фиона стала отмечать про себя сожженные и вновь восстановленные постройки. Рядом с почерневшими остатками пиршественного зала был разбит огород, а из загонов в глубине селения доносилось хрюканье свиней. Струйки дыма тянулись из отверстий в крышах нескольких хижин, построенных из остатков сгоревших построек.
Даг остановился около одной из таких хижин.
– Покажись им, – сказал он. – То, что мы прошли такой путь, не встретив часовых, может означать лишь, что здесь живут только спасшиеся члены твоего клана.
Кивнув, Фиона подошла к завешенному шкурой входу в хижину. Откинув полог в сторону, она негромко произнесла:
– Кто тут есть живой?
– А ты сама кто? – раздался изнутри испуганный женский голос.
– Я Фиона, дочь вашего прежнего властителя.
В хижине воцарилось молчание, затем зашуршало чье-то платье. Фиона отступила в сторону, и тогда изнутри выглянула женская голова.
– Фиона, это и в самом деле ты?
– Несса!
Женщины бросились друг другу в объятия.
– Благодарение всем святым, ты жива! – воскликнула Несса. – А мы-то были уверены, что викинги убили тебя или, еще хуже, продали в рабство.
Фиона только кивнула в ответ; по лицу ее градом катились слезы.
– А как Дювесса и другие женщины, они тоже спаслись?
– Ну да. Мы пересидели набег в подземелье, как ты нам велела, а когда осмелились оттуда выбраться, пожар уже уничтожил почти все. Правда, у нас осталось зерно от прошлого урожая и еще кое-какие запасы, но без мужчин в этом году удалось посеять и собрать очень мало.
Голос женщины дрогнул. Только тут Фиона вспомнила, что муж Нессы погиб одним из первых вместе с ее отцом.
– Эту работу пытались взять на себя мальчики, но они еще слишком слабы, и почти никто из них не умеет пахать.
– Мальчики? – возбужденно переспросила Фиона. – А кто из них выжил?
– Твой сводный брат Дермот, а еще Ниалл, Ахлин и Мюрреан. Дубхаг тоже оправился от ран, хотя теперь он не совсем в себе. Все они скрывались в лесу, так что у проклятых викингов не было времени их там разыскивать – эти звери были заняты тем, чтобы захватить все сколько-нибудь стоящее, а остальное сжечь…
И тут Несса заметила Дага. Голос ее прервался.
– Что это за человек? – спросила она, сразу подавшись назад. – Ведь не привела же ты с собой кого-нибудь из викингов?
Фиона молчала, подыскивая слова. Понадобится немало месяцев, чтобы Несса смогла поверить, что Даг ей вовсе не враг, думала она. Но как сейчас убедить эту женщину, постоянно живущую в страхе перед всеми норманнами?
– Это Даг Торссон, – наконец ответила она. – Хотя мы еще не заключили союза перед лицом Бога, я считаю его своим мужем.
Глаза Нессы стали огромными, как блюдца, а рот некоторое время открывался и закрывался, словно у рыбы, выброшенной на берег.
