Ознакомительная версия.
— Говоря по правде, миледи, я сейчас думаю о более важном. Я уже говорил его милости, а сейчас скажу вам, что слуга Пламберри действительно был здесь в тот день, когда в вашей спальне появилась эта гнусная записка. Однако, если верить Полгрейну, слуга не покидал кухни, точнее, это не слуга, а служанка, старая дева по имени Аида, неравнодушная к мистеру Полгрейну, чем приводит его в невероятное смущение и сбивает с толку.
— Иначе говоря, эта самая служанка Пламберри могла совершенно спокойно обосноваться в гостиной с чашкой чая и Полгрейн ничего не заметил бы?
— Боюсь, такое возможно.
— Прекрасно. Но, насколько я помню, вся округа, кроме Карстейрсов, в тот день побывала у нас в гостях.
— Да, кстати, и тот парень, Флеш Сэвори. Не доверяю я ему, миледи. Слишком уж он красив, и нахал изрядный.
— О нем я и не подумала. Нет, Кум, скорее всего, Флеш тут ни при чем, но кто знает? Он приезжал повидаться с его милостью и, возможно, с мисс Эвелин.
— Ах, вот куда ветер дует!
— Ветер всегда дует в этом направлении. Слава Богу, он на своих крыльях принес его милость в Дорчестер, ко мне.
— Когда-то я посчитал бы этот ветер неблагоприятным, миледи, но теперь.., наверное, этот ветер, ставший причиной вашего появления здесь, не такой уж отвратительный. Просто немного необычный.
— Спасибо, — поблагодарила Кэролайн, поднимаясь. — Думаю, мне пора спрятаться под великолепные одеяла, которые Триджигл расстелил на кровати его милости. Вам тоже стоит отправиться спать. Кум. Неизвестно, когда вернется милорд, черт бы его побрал.
Кум снова вытянулся во весь свой немалый рост, так, что Кэролайн пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Не я ношу наследника Найтингейлов, миледи, а поэтому стану дожидаться возвращения его милости и согрею ему стаканчик коньяку.
Кэролайн была не прочь сама отведать хорошего контрабандного французского коньяка, но трудно было даже представить возмущение Кума, если тот узнает, что беременная леди собирается пить спиртное.
— Мисс Марии получше?
— Да, просто небольшой насморк и кашель. Леди Сесилия осталась с ней и просила меня пожелать вам доброй ночи. Скорее всего, завтра они уже спустятся вниз.
Грустно напевая, Кэролайн поднялась по ступенькам, поглядывая на пустую стену, где скоро будет повешен портрет Сесилии Найтингейл. И еще один, двойной — Марии и Норта — бесспорное доказательство того, что жена ЭТОГО Найтингела всегда была верна мужу.
Усталость тяжелым камнем давила ей на плечи. Каждый шаг давался все с большим трудом. Она чувствовала себя тяжелой, как статуя Меркурия, стоявшая в глубокой нише на самом верху лестницы. В последние дни она так быстро уставала. Просто невыносимо! К тому времени, как Кэролайн добралась до спальни, она так изнемогла, что колени ее дрожали и она с трудом повернула ручку двери. В камине уютно полыхал жаркий огонь, отбрасывавший скользящие тени по углам комнаты, и Кэролайн заставила себя подойти к нему и протянуть ладони в напрасной попытке согреться.
Она взглянула на свои руки. Какими они стали худыми, какими бледными! Казалось, вот-вот растают. Голубые вены выступили под тонкой кожей. Что с ней происходит? Может, это просто игра теней и света придает ее рукам такой странный вид? Что-то неладно.
Кэролайн медленно повернулась на почти неслышный шорох за спиной. Ничего. И никого. Но Кэролайн так ослабела, что едва стояла на ногах, не говоря уж о том, чтобы гоняться за наглой мышью в углу. Она сделала два шага и схватилась за спинку кресла. Снова тихий скребущий звук, на этот раз гораздо ближе, за китайской ширмой, которой Кэролайн почти не пользовалась, поскольку стоило ей опуститься в ванну, как немедленно появлялся Норт с соблазнительными планами.
Кэролайн улыбнулась, пытаясь успокоиться. Она так чертовски измучена! Но снова этот дурацкий звук, скорее всего, ничего не означающий и порожденный ее измученным воображением. Не стоит обращать внимания!
Она медленно обернулась к камину. Огоньки плясали, как корнуоллские веселые гномики, потрескивая и кивая красными шапочками, то вот-вот готовые угаснуть, то вновь взлетающие вверх. Но Кэролайн не чувствовала тепла и, скованная усталостью, не могла даже шевельнуться.
Снова шум. Все ближе и ближе. Кэролайн все поняла и напряженно ждала следующего шороха, словно кролик, беспомощно уставившийся в дуло ружья охотника. Испуганная зверушка.., стоит.., ожидает, пока раздастся выстрел, который оборвет ее жизнь… За спиной послышался тихий шепот.
— Кто здесь? — пролепетала Кэролайн. — Что это? Осторожное шипящее бормотание над ухом, бессмысленные, непонятные звуки. Она могла поклясться, что чьи-то пальцы коснулись волос.
— Ты шлюха, — произнес нежный, почти бесплотный голос. — Гнусная развратница, поэтому умрешь, как и остальные.
— Нет, — простонала она. Во рту пересохло, было больно выговорить даже это единственное слово:
— Нет.
И почувствовала, как чьи-то руки обвились вокруг нее. Она вдохнула странный, неуловимый запах, обмякла, и кто-то осторожно опустил ее на пол. Наконец, наконец-то Кэролайн ощутила благословенное тепло, исходящее от камина. И тут неожиданно резкий холод пронзил ее, завладев каждой клеточкой существа.
— Норт! — выдохнула Кэролайн, и в глазах у нее потемнело.
Ветер завывал. В воздухе носились крошечные песчаные смерчи, во рту стоял соленый вкус. Не сознавая, что делает, Кэролайн свернулась калачиком и укуталась в бархатный плащ, но тут же, очнувшись, удивилась, почему вообще его надела. Конечно, она не могла отправиться на прогулку в одном платье, но никак не сумела припомнить, собиралась ли вообще выйти из дома.
Стояла непроглядная тьма. В небе висел тонкий серп полумесяца. Господи, как режет глаза, веки словно распухли, но она все-таки смогла увидеть луну, ощутила на сухих губах соленый привкус, почувствовала мертвящий, пронизывающий до самых костей холод.
Кэролайн вздрогнула и наконец-то полностью пришла в себя. Она лежала на выступающем карнизе под нависшей черной скалой. Кэролайн знала, где находится. Совсем недалеко от утеса в Сент-Эгнес Хед. И поняла, как попала сюда. Кто-то подсыпал в чай снотворное. Кто-то пробрался в спальню и пытался ее напугать шорохом и стуками, а потом прошептал на ухо, что она шлюха и распутница и умрет.., а потом унес из Маунт Хок и притащил сюда. Но кто же это?
Кэролайн попыталась встать, но руки были связаны за спиной, а ноги стянуты веревкой. Она попыталась немного откинуться назад. Теперь ветер уже не бил в лицо, но холод по-прежнему оставался невыносимым.
Где он, этот невидимый враг? Она была совсем одна.
Ужас леденил мозг и лишал способности мыслить и двигаться. Неожиданно перед глазами возникло видение: мама, любимое лицо с ясными, смеющимися зелеными глазами, такими же, как у Кэролайн… Но прекрасный образ тут же растаял, расплылся, и осталось лишь одно светлое воспоминание.
Ознакомительная версия.
