– Да?
– Генрих хочет, чтобы она заняла свое место при дворе леди Марии и жила среди ее придворных. Это большая честь, тем более сейчас, когда Мария проявила смирение и король снова благоволит к ней. Не исключено, что он узаконит ее рождение. – Не дождавшись от Джиневры никакой реакции, Хью добавил: – Пен уже взрослая для такого шага.
Джиневра продолжала молчать. Верно, Пен уже тринадцать. В этом возрасте дети из благородных семей часто селятся в домах высшей знати, чтобы со временем найти себе выгодную партию. Робин уже три года живет у Генри Грея, маркиза Дорсета, чья жена является племянницей короля. Это хорошее место для сына новоиспеченного графа Кендала. И падчерице графа Кендала оказана большая честь – ей предложено служить дочери короля. Король будет принимать участие в судьбе Пен и позаботится о том, чтобы найти ей достойного мужа.
Но Джиневра хотела другого для своих дочерей. Пен еще не готова к тому, чтобы самостоятельно идти по жизни, полной придворных интриг и заговоров, лжи, соблазнов и опасностей. Научится ли она избегать расставленных ловушек? Поймет ли, где правда, а где ложь?
– Мы можем отказаться? – Хью нахмурился:
– Да, если рискнем оскорбить его величество.
– Нет, рисковать не стоит, – скорее обращаясь к себе, чем к Хью, проговорила Джиневра.
– Да, не стоит, – согласился с ней Хью. – Не забывай, что, пока мы живем в Лондоне, Пен будет всего лишь в нескольких милях от нас. Она сможет навещать нас, когда ей вздумается. И при дворе она будет часто видеться с Робином. Он уже неплохо разобрался в придворной жизни и поможет ей найти свою дорогу.
– Если Пен не захочет, я не буду настаивать, – твердо сказала Джиневра, вставая. – И тогда пусть король катится ко всем чертям со своей милостью. Мы вернемся в Мэллори-Холл.
– Если хочешь, мы так и сделаем. Но сначала спроси Пен. Только не высказывай своего предвзятого мнения, – с улыбкой добавил Хью. – Пусть она сама решит.
– Я никогда не настраиваю ее!
– Это ты так думаешь. Пен умеет читать твои мысли и всегда старается угодить тебе.
Подумав, Джиневра была вынуждена согласиться с мужем. Она понимала, что не может стоять на пути у дочери лишь из страха потерять ее.
– Тогда сам скажи ей, – предложила она. – А после разговора пришли ее ко мне в кабинет.
Она ушла, оставив Хью одного.
Полчаса, проведенные Джиневрой в кабинете, показались ей вечностью. Она сидела над раскрытой книгой и нетерпеливо смотрела на открытую дверь.
Наконец она услышала в коридоре легкие шаги Пен.
– Входи.
Пен грациозно прошла в комнату. В платье из розового дамаста она напоминала бабочку. Джиневра взглянула на восторженное лицо дочери, и ее сердце упало, однако она заставила себя улыбнуться.
– Лорд Хью рассказал тебе? – спросила Пен, подходя к столу.
Джиневра утвердительно кивнула:
– И что же ты думаешь о предложении короля?
Пен вопросительно посмотрела на мать, пытаясь угадать ее мысли, но Джиневра продолжала спокойно улыбаться.
– Я думаю, что это здорово, – ответила Пен и прижала руки к груди. – Мне настала пора отправляться ко двору, да, мама?
Джиневра с тоской поняла, что дочь уже приняла решение самостоятельно, не посоветовавшись с матерью. Ну что ж, пришло время признать, что Пен уже взрослая.
– Если считаешь, что пора, значит, пора. – Джиневра встала и, обойдя стол, обняла Пен. – Я буду скучать по тебе, но ведь ты будешь недалеко.
– Да, и лорд Хью говорит, что я смогу часто приезжать домой. И что Робин служит у маркиза Дорсета, а они очень дружат с придворными леди Марии, так что я буду под опекой брата.
Джиневра поцеловала ее в макушку. Робин позаботится о своей сводной сестре. На смену детской влюбленности пришла крепкая дружба. Рядом с Робином Пен не будет испытывать недостатка в поддержке и внимании.
– Ты должна рассказать об этом Пиппе, – сказала Джиневра. – Для нее это будет тяжелым ударом.
Взгляд Пен потух.
– Я буду ужасно скучать без нее. И даже без ее болтовни.
– Только представь, какими вопросами она тебя засыплет, когда ты приедешь навестить нас.
И Пен, и Джиневра разом повернулись на голос. Хью, подбоченившись, стоял в дверях и с понимающей улыбкой смотрел на них. Однако в его взгляде таилась тревога.
На лице Пен появилось мечтательное выражение.
– Да она заговорит меня до смерти. И я буду безумно рада этому.
– Не сомневаюсь. А теперь беги к ней – она, наверное, уже сходит с ума от нетерпения. – Хью подошел к Пен и поцеловал ее в лоб.
Девушка подставила матери щеку для поцелуя.
– Ты действительно не против, мама?
– Против, – честно призналась Джиневра. – Но это не значит, будто я не хочу, чтобы ты делала то, что считаешь нужным. Будь моя воля, я бы всегда держала тебя рядом, но жизнь идет, и от этого никуда не денешься. – Она погладила Пен по щеке. – Мы с Хью всегда будем рядом. Помни, что ты не одна.
– Знаю. – Пен приподнялась на цыпочки и обняла мать. Они на мгновение замерли, тесно прижавшись, друг к другу, потом Джиневра ласково отстранила ее.
Пен взяла руки матери в свои и сказала:
– Пойду поговорю с Пиппой. – Она вышла, закрыв за собой дверь.
– Итак, начинается новая жизнь. – Джиневра подошла к Хью и, прижавшись к нему, уткнулась лицом ему в грудь. Он крепко обнял ее.
– Новая жизнь для графа и графини Кендал. – Он усмехнулся, разрушив торжественность момента. – Возможно, мне следует переделать брачный договор и отписать тебе дом и поместья в Кендале? Ведь старый договор был, скажем так, односторонним.
Глаза Джиневры блеснули.
– Ты имеешь в виду, что сейчас, когда Кромвеля нет, отпала надобность притворяться в том, что ты украл все мое имущество?
– Я бы выразился иначе: поделил, – проговорил Хью, поднимая ее подбородок.
– Ну, в связи с тем, что на деле это выглядит именно так, я бы предпочла оставить все как есть, – сказала Джиневра. – Хватит с нас этих проблем.
– А вот кое-чего не хватит. – Хью лукаво прищурился, облизнул палец и провел им по губе Джиневры.
Она мгновенно поняла его намек.
– Гм, а вот этого всегда будет мало. – Она взяла его палец в рот.
Хью подошел к двери и задвинул щеколду.
Женский головной убор, представляющий собой отделанный драгоценностями жесткий валик, к которому прикреплялась длинная вуаль. Под французский, или верхний, чепец надевался нижний, из простого полотна. – Здесь и далее примеч. пер.
Верхняя мужская одеждаXVIв. с облегающим лифом и широкой, заложенной крупными складками баской.
