С тех пор как она вернулась из Эксетера, братья держали ее взаперти внутри частокола, опасаясь датских пиратов. Всякий раз, когда Эльгива выходила за пределы ограды, чтобы съездить в соседний Нортгемптон или поохотиться в их собственных лесных угодьях, ее сопровождала вооруженная охрана и непременно один из братьев. Братья ей уже надоели до смерти.
— Это значит только то, что они покинули наш берег. Пока, — ответил отец. — Тот, кто думает, что они исчезли навсегда, — либо мечтатель, либо полный дурак.
— И к какой категории вы отнесете нашего любезного короля? — спросил его Уфгет.
Протянув свою кружку Эльгиве, он жестом приказал наполнить ее элем вновь, как будто она была всего лишь служанкой. Ее бесили заносчивые манеры старшего брата, хотя справедливости ради нужно отметить, что так же он себя вел и со всеми прочими женщинами. Как будто смысл существования всего женского рода заключался лишь в том, чтобы ему прислуживать. Она налила в кружку эля, но при этом беззвучно выругалась.
Уфгет, откинувшись на спинку стула с полной до краев кружкой, ожидал ответа отца на свою колкость.
— Этельред и мечтатель, и дурак, как ты сам знаешь, — проворчал его отец. — Первый раз ты это увидел два года назад в Камберленде, не так ли? Тогда флот попал в шторм и не смог в назначенное время встретиться с сухопутными войсками, и вся кампания потерпела крах. Она вылилась в пустую трату средств и времени, и все потому, что у Этельреда нет ни дальновидности, чтобы предусмотреть возможные препятствия, ни ума, чтобы к ним подготовиться. А из-за его невероятного невезения постоянно что-нибудь идет не по плану, и в результате — катастрофа. Это повторяется раз за разом. Случай под Уилтоном лишь свежайший тому пример. Не приходится удивляться, что наш король не стремится воевать. Вместо этого он молится, рыдает и мечтает, что все закончится благополучно. Но он не может своими мечтами прогнать викингов. Следующим летом они снова на нас нападут, в этом нет никаких сомнений. Вопрос лишь в том — где.
— Они ведь не нападут на нас здесь, правда? — спросила Эльгива.
Ей хотелось, чтобы ее страхи развеяли. Но, даже если они и придут, поднявшись по реке Нэн из бухты Уош, или по суше двинутся на север из Уэссекса, обязательно зажгут сигнальные костры. У них будет время сбежать.
— Не бойся, — уверил ее отец. — Нигде поблизости они не нападут.
Эльгива заметила, как отец переглянулся с Уфгетом, так быстро, что она даже засомневалась, было ли это в действительности.
— Вы так в этом уверены, милорд, — сказал Вульф.
Отец пожал плечами.
— Свен не станет заходить так далеко в глубь суши, если только он не безумец или если он не готов бросить вызов Этельреду, претендуя на владение всем королевством. Он не сумасшедший, и я не думаю, что у него хватит кораблей и воинов, чтобы захватить всю Англию.
Эльгива потрясенно на него уставилась.
— Вы полагаете, он этого желает? — спросила она. — Вы полагаете, он хочет сесть на трон Англии, помимо Дании и Норвегии?
Эта мысль ее ужаснула. Если это правда, то спрятаться от бойни будет негде. В королевстве не останется безопасного уголка. Боже милостивый, отец, скорее всего, для ее же блага запрет ее в каком-нибудь монастыре, где она и сойдет с ума.
Отец пренебрежительно махнул рукой.
— Не утруждай свою голову этим, дочь моя, — ответил он. — Я вместе с твоими братьями позабочусь о твоей безопасности, что бы ни случилось.
Эльгива фыркнула.
— Мои братья заботятся обо мне уже несколько недель кряду, и я нахожу это невыносимо скучным. Надеюсь, викинги останутся у себя дома. Буду молиться, чтоб их флот, если Вилобородый снова задумает отправиться к нашим берегам, исчез в налетевшем шторме.
— Ты уж нас извини, Эльгива, — сказал Вульф, — если мы не станем уповать на то, что твои призывы будут услышаны. По моим наблюдениям, ты не очень-то усердна в своих мольбах.
Эльгива ничего ему не ответила. Она в действительности не верила в силу молитвы. Какое Богу дело до того, что смертные вытворяют друг с другом? Едва ли то, что происходит в этом мире — плохое ли, хорошее, — как-то его касается. И разве не одному и тому же Богу молятся все христиане? Неужели от Всевышнего ожидают, что он примет сторону той или иной воюющей армии, карая и милуя в зависимости от количества вознесенным Небесам молитв? Такое представление о Боге мог выдумать лишь какой-нибудь самонадеянный мужчина, наподобие ее брата Уфгета, который уже основал аббатство с одной-единственной целью — чтобы там молились во спасение его бессмертной души. Видимо, он уверовал в то, что это обеспечит ему место в Царстве Небесном при том, что на земле он будет нарушать все десять заповедей.
Сама Эльгива совершенно не стремилась попасть в рай. Сейчас она намного сильнее стремилась узнать, что происходит теперь, когда опасность со стороны викингов миновала, во дворце Этельреда.
— Что слышно о королеве? — спросила она отца. — Она спрашивала обо мне?
— Она была весьма рада узнать о твоем благополучном побеге из Эксетера, — ответил ей отец. — Она думала, что ты погибла.
Он обратил требовательный взгляд на Вульфа.
— Я хочу узнать больше о событиях того дня, — сказал он. — Жду от тебя исчерпывающего отчета.
Тон его был ледяным, и Эльгива сейчас не завидовала своему брату. Ему придется признаться, что он задержался, развлекаясь со своей потаскухой. Впрочем, это его проблемы.
— Велела королева мне явиться? — поинтересовалась она у отца. — Я должна вернуться ко двору?
Ей страстно хотелось вернуться в Винчестер, убраться прочь от удушающей скуки отцовского поместья. Она могла поклясться, что сам замок с каждым днем понемногу становится все теснее.
— Королева не велела тебе явиться, — сказал он. — И, по правде сказать, там сейчас мало интересного для тебя. Леди Эмма скорбит о тех, кто погиб в Эксетере. В ее свите сейчас совсем мало женщин, поскольку больше она не может себе позволить. Ее доходы резко сократились из-за того, что армия Свена разграбила и сожгла ее землевладения в Эксетере. Ходят слухи, что она обратилась к своему брату Ричарду, прося о финансовой помощи. Более того, она лишилась благосклонности короля. Он обращается с ней с холодной вежливостью и не позволяет ей присутствовать на заседаниях своего совета.
Эльгива задумчиво теребила маленькую ложечку для соли. Если Эмма вновь наскучила Этельреду, значит, ее возвращение ко двору становится еще более желательным. Она может влиять на короля так, как ее отцу никогда не удастся. К тому же там будут этелинги, а она не оставляла надежды проникнуть в постель к Экберту.
