— Я могу пойти домой немного раньше, — спокойно ответил Тим. — Но я должен увидеть рудник! Что изменилось, что нужно изменить… Перед тобой безработный горный инженер, отец! Мне не терпится начать приносить пользу. — И он почти с заговорщическим видом улыбнулся отцу.
Марвин Ламберт бросил взгляд на часы.
— Ну, тогда ты прилично опоздал, — проворчал он. — Мы начинаем в девять.
Тимоти кивнул.
— Я недооценил дорогу. В первую очередь, ее состояние. С этим обязательно нужно что-то делать. Мы должны привести в порядок хотя бы дороги в поселении.
Ламберт мрачно кивнул.
— Всю эту клоаку нужно убрать! Это же кошмар, что творится вокруг рудника! Когда-нибудь я прикажу снести эти так называемые «дома» и запереть территорию. Никто не разрешал этим ребятам ставить там свои хижины.
— А куда им еще деваться? — удивленно поинтересовался Тимоти.
Территорию для рудника с огромным трудом удалось отвоевать у папоротниковых лесов Западного побережья. Если люди захотят селиться вне рудника, они будут вынуждены осваивать новые места; кроме того, им придется далеко ходить. Поэтому везде было принято селить горняков вокруг рудника.
— Мне все равно. По крайней мере с меня довольно этой грязи. Невероятно, как так можно жить! Но я уже говорил — подонки. Они присылают нам из Европы все то, что им не нужно в Англии и Уэльсе!
Тимоти слышал это еще вчера вечером и энергично возражал отцу. Он ведь только что приехал из Англии и знал, что переезд в Новую Зеландию давал работникам европейских шахт скорее надежду на лучшую жизнь. Мужчины надеялись, что смогут зарабатывать там больше, и чаще всего именно самые лучшие и предприимчивые шахтеры месяцами копили деньги, чтобы приобрести билет на пароход. Этого ада, который творится там, снаружи, они не заслужили.
Несмотря на это, Тим решил промолчать. Сейчас продолжать дискуссию бессмысленно. Нужно поговорить с отцом об этом, когда у него будет настроение получше.
— Если ты не против, я хотел бы спуститься вниз и посмотреть рудник, — произнес он, не обращая внимания на ругань Марвина.
Тимоти понимал, что это необходимо сделать, хотя было достаточно взгляда из окна, чтобы потерять к этому интерес. Уже сам вход в шахту не внушал доверия. Его отец не удосужился сделать даже крышу над умывальной, а копёр, судя по всему, соорудили еще в те времена, когда горное дело только начиналось. Как же все будет выглядеть внутри?
Марвин Ламберт пожал плечами.
— Как хочешь. Хотя я по-прежнему считаю, что ты больше понадобишься, когда дело коснется продажи и организации труда, а не под землей…
Тим вздохнул.
— Я горный инженер, отец. В делопроизводстве я понимаю немного.
— Этому быстро научишься, — возразил Марвин. Об этом тоже уже говорилось.
Марвин считал, что полученные Тимом в Европе знания не найдут особого применения. Ему не нужен был инженер, ему нужен был способный продавец или прожженный делец. Тим задавался вопросом, зачем тогда отец послал его учиться горному делу, вместо того чтобы он изучал экономику? Впрочем, он все равно отказался бы заниматься продажей. Он не был рожден для этого.
Тим предпринял еще одну попытку прояснить для отца свои задачи и намерения.
— Моя задача состоит в том, чтобы следить за работой на руднике и оптимизировать методику добычи…
Отец нахмурил лоб.
— Ах, вот как? — произнес он, судя по всему, удивленный этим заявлением. — Недавно изобрели новые методики размахивать зубилом и кайлом?
Тим по-прежнему сохранял спокойствие.
— Скоро для этого будут созданы машины, отец. И уже сейчас существуют эффективные возможности вывозить уголь и отходы. Есть современные техники подпорки шахт, бурения вентиляционных шахтных стволов, всего водоотлива…
— И все это будет в конечном счете стоить больше, чем принесет прибыли, — перебил его Ламберт. — Ну да ладно, если это сделает тебя счастливым. Посмотри все, вдохни немного пыли. Тебе все это быстро надоест…
Ламберт снова уткнулся в свои бумаги.
Тим коротко попрощался и вышел из конторы.
Горнодобывающая промышленность не приносила ему удовлетворения. Если бы ему дали возможность выбирать, он, скорее всего, выбрал бы другую профессию, хотя сама по себе геология — в первую очередь инженерия — интересовала его очень сильно. Однако работа под землей и связанные с ней опасности угнетали его. Тимоти предпочел бы проводить время снаружи, на природе; он с удовольствием строил бы дома, нежели штольни. Восхищало его и строительство железных дорог, и как раз здесь, в Новой Зеландии, этим было бы очень интересно заниматься. Но раз уж ему придется унаследовать рудник, то он готов похоронить все свои личные склонности. Он получил образование горного инженера, причем в Европе уже успел снискать определенную славу в качестве специалиста по вопросам безопасности. Тимоти боялся обрушения шахт и взрывов газа, и его основной интерес всегда был сосредоточен на возможности предотвращать подобные катастрофы. Конечно же, первые, еще непрочные, объединения горных рабочих чаще хотели получить от него совет, чем владельцы рудников. Последние начинали вкладывать деньги в безопасность своих копей только тогда, когда несчастье уже случилось, и, возможно, не один из них вздохнул с облегчением вслед такому въедливому всезнайке, как Тимоти Ламберт. Пусть разоряет своего отца в Новой Зеландии! В Англии никто не горевал из-за его отъезда.
Тимоти повернулся к руднику и попросил двух мрачных мужчин, работавших у подъемника, позвать штейгера. Он не хотел спускаться в шахту без проводника и терпеливо дожидался, когда тот появится. Наконец подъемник со скрипом и грохотом пришел в движение, и Тим, чувствуя, как покрывается гусиной кожей, подумал, меняли ли здесь подъемные тросы. Штейгер оказался еще довольно молодым мужчиной, говорившим с валлийским акцентом и обращавшимся с сыном хозяина рудника скорее с пренебрежением.
— Если опять речь пойдет об объеме добычи, то я уже говорил вашему отцу, что таким образом его не увеличить. Люди не могут работать еще быстрее, а привлечение новых работников ничего толком не даст. Там, внизу, они и так уже друг другу на пятки наступают. Иногда я опасаюсь, что воздуха на всех не хватит…
— Разве не обеспечивается достаточная вентиляция? — Снова нахмурив лоб, Тим подобрал себе подходящий шлем и шахтерскую лампу. Давно уже появились более современные модели. Тим предпочитал бензиновые лампы, которые не только давали свет, но и, кроме того, ореол от них помогал определить содержание метана в воздухе.
