Он поднял глаза к небу:
— Как я могу забыть?
— Сегодня мы будем ужинать в римском стиле.
Он засмеялся:
— Я отказываюсь надевать тогу.
Она встала на цыпочки и прошептала ему на ухо:
— Только не забудь плетку.
Ему не хотелось отпускать ее одну, но он понимал, что должен преодолеть свои опасения. Диане нужна была полная свобода.
Граф Батский купил диваны с условием, что они будут доставлены немедленно. Когда Дирден поздравил его с браком, Марк понял, что пройдет совсем немного времени, и об этом узнает весь город.
— Леди Диана, как приятно снова вас видеть! — пришла в восторг мадам Маделена, жаждущая узнать хоть что-нибудь об этой девушке, исчезнувшей неизвестно куда и так же странно появившейся.
— Очень мило, что вы меня помните, — сказала Диана невозмутимо.
— Разве можно забыть, как вы выиграли то сражение за зеленое бархатное платье?
Диана улыбнулась:
— Я получила не только платье, но и самого графа. — Она подняла руку, демонстрируя свое новое обручальное кольцо.
— О ваша светлость, чем могу быть вам полезна?
— Ну, у вас прекрасные мастерицы! Не согласились бы вы сшить для меня нечто необычное?
Марк и Диана решили превратить соседнюю со спальней комнату в их личную столовую. Мистер Берк принес небольшой столик и поставил его между двумя диванами, затем среди множества подушек отобрал по всем комнатам подходящие под описание Дианы. Когда Марк не мог их услышать, Диана призналась мистеру Берку:
— Я собираюсь одеться довольно необычно. Вы не очень рассердитесь, если я попрошу Нору обслужить нас сегодня?
— Ни в коей мере, ваша светлость! Только не забудьте: нахальства в ней больше, чем грации.
Диана унесла коробки, полученные у мадам Маде-лены, в персиковую спальню, чтобы Марк не увидел, что она собирается надеть.
Он ожидал, что она появится в короткой белой тунике римской богини Дианы, и надел черный бархатный халат, поскольку они собирались поужинать в сугубо интимной обстановке. Чтобы позабавить ее, он захватил хлыст, напоминающий плетку. Открыв смежную дверь в соседнюю комнату, он увидел, что Диана уже возлежит на своем диване.
Его темные глаза расширились от изумления при виде ее экзотического наряда, оставляющего обнаженной одну грудь. Она держалась уверенно, как может быть уверена в себе прекрасная женщина. Тело его отреагировало мгновенно и однозначно, но граф усомнился, хочет ли он, чтобы его жена выставляла себя напоказ таким откровенным образом.
Не колеблясь ни секунды, он направился к ней. Диана подняла руки и лицо для приветственного поцелуя, хотя и прочитала в его глазах явное неодобрение. Он наклонился, не касаясь ее:
— Я не уверен, что графине стоит…
Она спокойно подняла голову повыше и сказала, почти касаясь губами его губ:
— Не думай обо мне как о графине, думай обо мне как о своей рабыне.
Он застонал и жадно завладел ее губами. Потом отстранился.
— Ты проделывала это раньше.
— М-м-м, — чувственно пробормотала она.
Он снова припал к ее губам и почувствовал, как тает гнев. Пола халата приподнялась, демонстрируя его готовность.
Диана взяла в руки плетку.
— Тебе не нужно второе оружие.
Его глаза горели, и он протянул руку к ее груди.
— Нет! Веди себя прилично и отправляйся на свой диван. Я присоединюсь к тебе во время десерта.
В этот момент вошла Нора с ужином, и Марк помог ей снять тарелки с подноса и поставить их на маленький сервировочный столик, стараясь одновременно загородить своей спиной Диану. Он стеснялся, что Нора увидит его даму полуодетой!
— Мы справимся сами. Это все, спасибо, Нора. — И Марк отправился на свой диван.
— Иди сюда.
— Нет! Я же сказала, что присоединюсь к тебе во время десерта.
— Если ты моя рабыня, то не мешало бы тебе научиться повиноваться приказам! — Он говорил властно. — Иди сюда и покажи мне, что делать с этими подушками.
Она медленно подошла, не отрывая от него взгляда ни на миг.
— Ложись на бок. — Она положила большую подушку ему за спину. — Теперь подложи маленькую подушку под локоть.
Она стояла рядом, нервно проводя пальцами по рукоятке плетки, которую взяла у него. При виде того, как она ласкает плетку, его пронзило желание. Он развязал пояс халата; черный бархат распахнулся, обнажая все его великолепие.
— Ублажай меня! — скомандовал он.
В минуты, когда он проявлял такую властность, Диана жалела, что она не его рабыня. Она слабела от желания. Но оба знали, что все это любовная игра.
Она с наигранной наивностью провела рукой вверх и вниз по его фаллосу.
— Ты очень требователен, — мягко произнесла она.
— Я — мужчина. Я отдаю приказания, твое дело повиноваться.
Они еще не коснулись друг друга, но уже были возбуждены до предела. Под его внешней сдержанностью ощущалась такая властность, что ей хотелось вести себя с ним бесстыдно. Она провела кожаным концом плетки по твердому бронзовому соску, затем по груди и плоскому животу. Когда она легко стукнула по головке его фаллоса, он выдернул у нее из рук плетку.
Диана виновато опустила ресницы.
— Прости меня, — пробормотала она, опускаясь на колени у его дивана. Она коснулась поцелуем вершины его воплощенной мужской гордости, услышала, как он прерывисто вздохнул, и нежно провела языком по всей длине.
Когда он открыл глаза, то увидел, что Диана уже вернулась на свой диван. Она одарила его страстным взглядом, обещающим неземное блаженство.
— Это все лишь аперитив, к основному блюду мы подойдем позже.
— Ах ты, проказница! — прорычал он. — Если тебя тянет на такие штучки, я могу преподать тебе несколько уроков.
На следующее утро они снова скакали в поле. Когда Диана опять проиграла, Марк ухмыльнулся и сказал:
— Сегодня я намереваюсь посадить тебя верхом получше.
— Неужели ты можешь что-то еще добавить ко вчерашней ночи? — протянула она бесстыдно.
— По крайней мере могу попытаться, — подмигнул он ей. — Но ты поняла, о чем я говорю. Поедем покупать тебе кобылу.
— А почему не жеребца?
— Ты можешь выбрать все, что захочешь, но я предпочитаю быть единственным мужчиной в твоей жизни, да и Траян обрадуется подруге.
— Твоего жеребца в Аква Сулис тоже звали Траяном.
Марк улыбнулся, глядя ей в глаза:
— Одним совпадением это не объяснишь, верно?
Он повез ее в питомник в Авебери и позволил выбирать. Диане понравилась молодая кобыла со светлой гривой, похожей на ее собственную.
— Как ты думаешь, она не слишком молода, что бы родить жеребенка? — спросила она мужа.
Внезапно Марк начисто забыл о лошадях. Его охватило яростное желание сделать беременной свою молодую и прекрасную жену.
