— Тебе надо отдохнуть, Руарк, — возразила Энджелин. — Сейчас же возвращайся в постель! А поговорить мы можем и позднее.
— Нет, не позднее, а немедленно, — отрезал он. — Иди сюда!
Недоумевающая Энджелин позволила Руарку подвести ее к кровати и усадить. Он сам лег рядом, а она, скромно сложив руки на коленях, ждала, что он скажет.
— Так чего же ты хочешь, Руарк? — наконец спросила она, помолчав.
— Тебя, и ты прекрасно это знаешь! — взволнованно и резко ответил он и тут же, смягчившись, добавил: — Ну, как ты можешь сидеть здесь с таким суровым видом, когда прекрасно знаешь, как я хочу тебя? Да у меня внутри все болит от этого желания!..
Взгляд Энджелин был все так же безмятежен. Руарк между тем продолжал:
— Ну, к чему все эти уловки? Почему ты избегаешь меня? За последние две недели моя жизнь превратилась в ад, а ведь, по-моему, ты и не собиралась возвращаться в Виргинию! Разве не так?
Он требовал ответа и одновременно боялся его услышать.
— Почему ты так думаешь? — слабо попыталась защититься Энджелин. — В конце концов, у меня есть домик в Виргинии, и теперь, когда я выиграла пари…
— Энджел, — прервал ее Руарк, — посмотри на меня.
Стоило ей взглянуть ему в глаза, как она оказалась не в силах продолжать игру. Глупая гордость, уже давно загнавшая ее в угол, испарилась, и Руарк по глазам Энджелин догадался, что маскарад окончен.
— Хватит, Энджел. Не надо больше хитрить, лгать, изворачиваться. Ответь мне честно, раз и навсегда — ты останешься со мной?
Ее взгляд стал задумчивым и глубоким.
— А ты этого хочешь?
Руарк просунул руку под густую шапку ее темных локонов и ласково погладил шею Энджелин.
— А как ты сама думаешь?
Его пальцы продолжали нежно скользить по ее затылку и шее. Отдавшись этой ласке, Энджелин вздохнула:
— По-моему, это прекрасно — быть богатой и ни от кого не зависеть. Теперь я смогу сама принимать решения. Отныне никаких обязательств… и никаких пари, да, Руарк?
Она подняла на него глаза и вопросительно улыбнулась.
— Согласен! — смеясь, ответил он.
Наклонившись, Руарк легонько поцеловал Энджелин.
— А, кроме того, ты всегда была независима и богата — ведь у тебя есть ум, мужество, стойкость, красота. Ты даже сама не представляешь, насколько ты богата…
— И все же сегодня я богаче, чем вчера, на трех чистокровных жеребцов. Так что запомни, Руарк Стюарт, — как только ты станешь излишне самоуверенным, я тут же укладываю вещи, беру сына и уезжаю от тебя — на одном из моих скакунов! — поддразнила она его. — А может быть, выставлю их на состязание — пусть потягаются с твоими!..
Руарк довольно улыбнулся:
— Делай что хочешь, Энджел! Главное — ты со мной. А жеребцы — дело наживное…
Он нежно привлек ее к себе.
— Только никогда больше не шути так со мной, Энджел. Не говори, что уедешь, даже не думай об этом. Обещай, что никогда меня не бросишь! — настойчиво и вместе с тем умоляюще обратился он к ней.
На мгновение лицо Руарка исказила мука.
— Два года! Подумать только — мы с тобой потеряли два драгоценных года нашей жизни, которых уже не воротишь… Ну, как я мог быть таким идиотом? Мне следовало жениться на тебе в первый же день! Не мудрено, что Ти Джей набросился на меня с кулаками — только так, видно, и можно меня вразумить…
Энджелин, улыбнувшись, нежно погладила жуткую ссадину на щеке Руарка.
— О, боюсь, что пара его тумаков предназначалась мне! — весело воскликнула она. — Просто Ти Джей — настоящий джентльмен и ни за что не позволил бы себе ударить даму…
Руарк снова поцеловал Энджелин, и на этот раз ее уста с готовностью открылись ему навстречу. Откинув голову, она вся отдалась восхитительному, сладостному ощущению — снова почувствовать себя в его объятиях…
Оба понимали — теперь их ничто не разлучит. Нагнувшись к Энджелин, Руарк произнес с тихой нежностью:
— Я люблю тебя, Энджел…
Она открыла глаза и улыбнулась. Его взгляд светился любовью и нежностью.
— Я тоже люблю тебя, Руарк.
И добавила с лукавой усмешкой:
— Хотя в данный момент ты и похож на Квазимодо…
Он неосмотрительно расхохотался и тут же схватился за скулу:
— Ой!
Нагнувшись, Энджелин легонько провела губами по его лицу.
— Ну вот, теперь все быстро заживет…
Он попытался расстегнуть ее платье, но израненные пальцы плохо повиновались.
— Проклятый Ти Джей! — воскликнул Руарк, тряся рукой. — Может быть, родная, ты поцелуешь и ее, чтобы не болела?
Энджелин осторожно зажала его руку в своих ладонях и покрыла нежными поцелуями каждую косточку.
— Ну вот, теперь все быстро заживет!
Сощурив свои чудные сапфировые глаза, она начала расстегивать брюки Руарка.
— Я расцелую тебя всего, мой любимый, и боль пройдет!
Так оно и случилось, к огромному удовольствию обоих…
В шесть часов, когда Руарк и Энджелин спустились к обеду, они обнаружили, что все общество уже собралось в гостиной. Руарк и Ти Джей несколько минут не сводили глаз друг с друга, а потом одновременно воскликнули:
— Неужели и я так же выгляжу?!
И тут же, расхохотавшись, крепко пожали руки друг другу. Оба понимали — недавняя потасовка поставила последнюю точку в их извечном соперничестве. Отныне их будет связывать только дружба.
За обедом Энджелин объявила, что намерена остаться с Руарком. Эти ее слова вызвали всеобщее облегчение, но, впрочем, никого не удивили. Но вот когда вслед за тем присутствующие услышали, что молодая пара вместе с Томми отбывает в Виргинию, чтобы немного пожить отдельно, протестующим возгласам не было предела. Но Энджелин и Руарк стойко выдержали нападки прабабушки, деда, дяди и тетки и остались тверды в своем решении — Томми поедет вместе с ними.
По окончании обеда Энджелин поднялась наверх, чтобы проверить, все ли в порядке у Томми, а мужчины тем временем удалились в библиотеку — выкурить сигару и выпить стаканчик бренди. Генри не захотел присоединиться к ним и предпочел остаться в обществе женщин, намеревавшихся сыграть в карты.
— А ты будешь играть с нами, детка? — спросил он, когда Энджелин вернулась.
— Нет, папа.
— Тогда, дорогие леди, мы можем начать. Как говаривала моя достойная матушка, — провозгласил Генри, тасуя карты, — «Радость состоит не в том, чтобы выиграть, а в том, чтобы играть».
«Вот что значит, у человека легко на душе. Он готов говорить с нежностью даже о бабушке Скотт!» — подумала Энджелин, с любовью вслушиваясь в прибаутки отца.
— Ну, мои дорогие дамы, так в чем сегодня будет состоять наша радость?
— Давайте сыграем в косых Джеков, — предложила Сара.
— Вы, наверное, имеете в виду одноглазого Джека, дорогая? — догадался Генри. — Ну что же, принимается! А вам, мисс Майра, предоставляется право сделать первый ход.
