Матильда ушла. Лежа на кровати, Фаллон еще долго размышляла над тем, что ей рассказала Матильда. Фаллон и сама видела, как изменился Аларик. В юности он был полон задора и огня и готов неистово сражаться, чтобы искоренить существующее в мире зло. Сейчас он стал суровее и холоднее. Фаллон попыталась представить себе, что он перечувствовал, когда умерла его жена. Да, это нанесло ему глубокую рану.
Но затем пришла новая любовь, сможет ли он принять ее?
В Лондоне Аларик тоже думал о Фаллон. Однако его мысли не отличались особой нежностью. Целый день он вместе с Вильгельмом и приближенными нового короля тщательно взвешивал, кто как сражался при Гастингсе и какого вознаграждения заслуживал. Стараясь соблюдать справедливость, раздавали земли, титулы и пенсии. Будут довольны все, кроме английских крестьян, размышлял Аларик. Народ привык к тому, что им управляют таны, занимающие законное место в окружном суде. Сейчас же править будут чужестранцы, которые не знают ни языка, ни обычаев Англии.
Этот вечер Аларик провел с Роже и Ролло, при них находился и юный Ричард. Было очень много выпито. Последние несколько месяцев Аларик был в сплошных разъездах. Он посетил многие графства, города и деревни и всюду пытался выяснить настроение людей. Волна насилия, кажется, пошла на убыль. Вильгельм приказал, чтобы проявляли милосердие к людям, которые сдались на милость победителя. Он понимал, что восстания в ближайшие годы неизбежны и подавлять их нужно безжалостно. Нет, он хотел покончить с жестокостью по отношению к простым людям.
Они пили и смотрели в огонь камина. Роже проговорил:
— Как все-таки странно! Мы захватили Англию, а мечтаем о своем доме. Мы поносим англичан за то, что они не складывают оружие, а сами все время воюем. Ведь война — это способ нашего существования.
— Моего — это точно, — согласился Ролло.
— А я мечтаю о мире, — так же негромко продолжал Роже. — О доме и очаге, о красавице-жене, которая тебя там ждет. Прийти, погладить мягкие шелковистые волосы… посмотреть в глаза цвета полуденного неба…
Ричард кашлянул. Роже спохватился, замолчал и выпрямился в кресле.
Некоторое время Аларик ничего не отвечал, затем вдруг швырнул кубок в огонь.
— Смотри, не обманись. Голубые глаза могут предать так же, как и любые другие.
— Она дочь Гарольда, — напомнил Роже, смущенно поежившись.
Аларик встал, подошел к камину и посмотрел на друзей.
— Да, конечно, она дочь Гарольда.
Стало быть, он должен бороться с ней всю жизнь? Стоит ли? Может ли быть иначе?
Тем не менее в этот вечер, как и во многие предыдущие, Аларику было тоскливо сознавать, что Фаллон так далеко. Ему хотелось обнять ее и ощутить ее трепет. Как она сейчас выглядит? Об этом он не решался спрашивать в письмах к Матильде. Заметна ли уже ее беременность?
Она ушла от него. Она так хотела сокрушить Вильгельма, что пошла к конунгу, хотя уже знала, что беременна, и вряд ли еще успела забыть его поцелуи.
Это было для него источником постоянных мучений. Он мечтал о том, чтобы простить ее. Ему хотелось верить в то, что она действительно рада ребенку, что Дамьен предсказал правильно и что его сын родится здоровым.
— Если бы она была моей, я бы не отослал ее!
Это сказал Роже. Оценив выражение лица Аларика, Ролло поднял друга на ноги.
— Я думаю, нам пора отдыхать! — сказал он и потянул Роже за собой. Аларик опустился в кресло. Ричард принес ему еще вина, и Аларик, потягивая из кубка, с любопытством посмотрел на оруженосца.
— Давай, выкладывай… Я вижу, ты хочешь что-то сказать.
— Сир, только то, что леди Фаллон — прекраснее, чем утренняя заря, чем золотой закат. Она как ветер, она как огонь, она…
— Предательница, — сухо перебил юношу Аларик. Он потер виски, но затем улыбнулся и поднес кубок к губам. — Ты мне скажи вот что. С самой первой встречи с ней я понял, что от Фаллон жди одних неприятностей… Я знал, что могу успешно сразиться с любым воином на поле боя, но от нее нужно бежать… Так в чем дело, парень? То ли губы ее краснее, чем у других женщин? То ли волосы у нее мягче и шелковистей? То ли глаза какие-то колдовские? А может, у нее походка какая-то особая, так что нельзя не залюбоваться?.. Так что все-таки ранит сердце, берет душу в плен и заставляет постоянно думать о человеке?
— Я… э-э… думаю, что любовь, сир, — ответил Ричард.
— Да, но ведь я поклялся больше не любить, Ричард… потом это так глупо — полюбить именно ее.
— Не совсем, сир. Я уверен, что она вас тоже любит.
— Она меня любит! — горько произнес Аларик. Он тяжелым взглядом посмотрел на Ричарда — Может, она поэтому вступила в сговор с викингом? Может, поэтому я застал их, когда они целовались?
— Но ее чуть не вырвало…
Аларик некоторое время удивленно смотрел на Ричарда, затем рассмеялся. Он поднялся, слегка покачиваясь, — столько он не пил со времен своей юности.
В этот момент он всей душой стремился к Фаллон. И в то же время боялся, что она продолжает оставаться опасным врагом и будет таковым всю жизнь.
Ибо Фаллон не согнется и не сломается.
— Ричард, король на Пасху отправляется в Нормандию. Ты хочешь увидеть мою родину?
— Очень!
— Тогда решено. Отправимся вместе с ним.
Аларик опередил короля и в сопровождении Ричарда направился в Руан. К этому времени он настолько истосковался по Фаллон, что почти лишился сна.
Матильде доложили о приезде Аларика, и едва он спешился, как она вышла навстречу. Он крепко поцеловал ее, сообщил, что Вильгельм жив и здоров, и они направились в зал. Аларик огляделся по сторонам, ища глазами Фаллон.
— Где она? — обратился он к Матильде. В голове зашевелились беспокойные мысли. Он вспомнил, как они расстались, и у него засосало под ложечкой. Он знал, что ни один разумный мужчина не должен доверять красивой женщине, тем более дочери Гарольда. Она обязана воевать с ним, и глупо, что он этого не понимает. Он подумал, что и в будущем его ждет невеселая перспектива.
— Я сообщила ей, что вы подъезжаете, — огорченно сказала Матильда. — Должно быть, она сейчас появится.
— Мой господин! — К Аларику подошел Фальстаф, они обнялись.
Внезапно появилась Маргарет. Аларик холодно ей улыбнулся. Повернувшись, он увидел Фаллон. Она была спокойной и неотразимо-красивой. На ее лице не было и намека на улыбку. Она вновь была в белом. Черное облако волос ниспадало, почти достигая колен.
Внезапно в нем поднялась злость. Он был зол на себя за то, что тосковал по ней, что позволил ей завладеть всеми его мечтами. Эта ведьма знала, что он околдован ее красотой, и постоянно испытывала его терпение.
Аларик оторвал взгляд от Фаллон и направился к Маргарет, которая весело смеялась и готова была приветствовать его вместе с другими дамами и рыцарями. Поцелуй Маргарет длился дольше обычного. Когда закончились приветствия, Аларик снова огляделся и не увидел Фаллон.
