– Вот так-то лучше! – произнесла Габриэль со зловещей улыбкой и бросилась к месту драки, прихватив с собой багор.
Противник Натаниэля стоял к ней спиной. Габриэль подняла руки с багром вверх, а затем обрушила его на спину врага. Раздался звук сломанной кости, и полицейский упал на колени.
Прайд ошеломленно посмотрел сначала на одного поверженного врага, а потом – на другого.
– Кажется, ты справилась с ними обоими, – проговорил он.
– Да, но этот не умер. По крайней мере, мне так кажется.
Габриэль откинула назад волосы и обхватила себя руками.
Неуправляемая шхуна рыскала в разные стороны, повинуясь ветру.
Габриэль вся была в синяках и крови, под глазами легли черные тени, лицо было белее мела. Но Натаниэль подумал, что никогда не любил ее больше, чем в эту минуту. Он теперь по-настоящему оценил эту женщину.
Габриэль устало усмехнулась.
– Да ты у меня настоящий боец, – ласково проговорил Прайд, погладив жену по щеке.
– Я сражалась за то, во что верю, – твердо сказала она. – За то, что люблю… Сражалась, как могла.
Прайд посмотрел ей прямо в глаза. Его взгляд вновь был полон любви.
– Пойди посмотри, что можно сделать для Дана и остальных. Надо повернуть шхуну, и кто-то должен присмотреть за гротом.
Габриэль направилась к трем неподвижным фигурам с кляпами во ртах, привязанным к поручням. У Дана из раны на голове сочилась кровь. Другой моряк, совсем еще мальчик лет семнадцати, был без сознания. У третьего англичанина была сломана рука, и обломок кости торчал из разорванной раны.
Эти раны не были получены в драке; в душе у Габриэль поднялась волна ненависти к Фуше, когда она развязывала пленников.
– Подонки! – взорвался Дан, когда кляп был вынут из его рта. – Они несколько часов издевались над маленьким Джеми!
Дан осторожно положил паренька на палубу. Габриэль вспомнила о слышанных ею ужасных криках боли и отвела глаза от ножевых ран на груди матроса.
– Натаниэлю надо помочь управиться с парусами, – проговорила она спокойным голосом. – Вы сможете помочь?
– Постараюсь, – проговорил Дан и, с трудом преодолевая боль, направился к Натаниэлю.
Габриэль спустилась вниз, в каюту, в поисках чего-нибудь, чем можно перевязать сломанную руку. Взглянув на поверженных Прайдом врагов, она с удивлением обнаружила, что они оба дышат. А она-то была уверена, что муж задушил одного гарротой. На шее у француза была синяя полоса, но воздух со свистом вылетал из его рта.
Вернувшись на палубу, Габриэль аккуратно перевязала руку моряка, подложив какой-то обломок вместо шины, чтобы рука была в неподвижном состоянии.
Моряк благодарно улыбнулся, но делать что-либо он был не в состоянии.
– Габриэль!
– Да?
Она подошла к штурвалу.
– Подойди сюда. – Прайд обнял ее за плечи и повернул к себе. – Держи штурвал. Помнишь, чему я учил тебя тогда, на реке? Как ловить ветер и управлять парусами?
– Кажется, помню, но этот парус гораздо больше.
– Не важно, принцип тот же самый. Смотри вверх на парус. Его края должны быть наполнены ветром и не должны полоскаться. Старайся удержать шхуну в таком состоянии, чтобы ветер все время дул тебе в щеку. Вот сюда.
Натаниэль ласково дотронулся рукой до ее щеки, а потом нагнулся и нежно погладил это место губами. Габриэль поняла: он вспомнил, как ударил ее именно в эту щеку.
Габриэль взялась за штурвал.
– Я все сделаю как надо, – уверенно произнесла она.
– Знаю. Пойдем, Дан, надо избавиться от этих мерзавцев. Они связали четверых полицейских, спустили на воду шлюпку и погрузили на нее противников.
– Может, их кто и подберет, – сказал Натаниэль, перекрикивая шум ветра, дующего с прибрежных скал. – Будем надеяться, мы сможем убраться отсюда, пока еще кто-нибудь не появился.
Прайд взглянул на жену. Она уверенно держала штурвал, расставив ноги, и то и дело поглядывала на грот. Никакая другая женщина не сравнится с ней. И в ее маленьком пальчике больше смелости, чем в целом десятке бравых вояк.
Правда, обида Натаниэля на то, что она обманывала его, не прошла, тем более что он действовал в интересах Талейрана. Но Прайд четко представлял себе, как все это началось. Ему была известна сила страсти Габриэль, и лорд понимал, как она хотела отомстить за смерть любовника. Он бы сам так же поступил, окажись на ее месте. И вдруг Прайд понял одну вещь: Габриэль никого не предавала. С самого детства у нее было две родины – Англия и Франция. И она никогда не могла повернуться спиной к какой-нибудь одной из этих стран.
И он любил ее. За смелость, за честность, за страсть, теплоту, великодушие…
И она носила его ребенка.
Прайд подошел к жене.
– Отдай штурвал Дану.
Габриэль отступила от штурвала, устало пожав плечами, стараясь не обращать внимания на боль, терзающую все ее тело после ночной потасовки.
– Я уже настоящий моряк, – произнесла она, улыбаясь.
Эта улыбка так тронула Прайда, что у него потеплело в груди. Он обнял жену, но внезапно она прижала руки к шее и, пробормотав: «Господи, сейчас-то почему?» – бросилась к поручням, Ее рвало. Но она ничего не ела, поэтому приступ быстро прошел, хотя голова сильно кружилась.
– Что такое, дорогая? – спросил Натаниэль, прижимая жену к себе. – Море, как зеркало.
– Меня все время тошнит в это время, – проговорила она. – У тебя, случайно, нет кусочка хлеба?
– Хлеба? Нет. Зачем он тебе?
– Это единственное, что помогает. Так противно, Натаниэль. А Элен тошнило?
– Кажется, нет. – Он облокотился на поручень; его лицо было серьезным и недоуменным… – Но как же это произошло?
Габриэль еще раз устало улыбнулась:
– Ты полагаешь, что есть еще какой-то способ?
– Ты же понимаешь, о чем я говорю. – Прайд потер затылок. – Но как ты смогла?.. – спросил он.
– Эй! – перебила его жена. – Для этого нужно два человека, я думала, ты знаешь.
– Да, конечно. – Прайд отбросил волосы со лба Габриэль. – Но я боюсь.
– Чего? – спросила она, дотрагиваясь до его рта. – Я без отдыха скакала десять часов. У нас была, мягко говоря, тяжелая ночь. И я все еще здесь, смотри! И все еще беременная! Я сильная, Натаниэль. Может, это не очень-то хорошо для женщины, но я прошла суровую школу.
– Знаю. – Прайд взял ее за подбородок. – Бедный твой рот.
Лорд нежно поцеловал разбитые губы своей жены.
– Но ты понял, почему я…
Ей нужно было, чтобы муж сказал вслух то, о чем Габриэль уже догадалась.
Он прикрыл ее рот пальцем:
– Все позади, Габриэль. Мы оба совершали ошибки. Мы не до конца доверяли друг другу, и, может, не без причины, – добавил он. – Доверие приходит вместе со знанием. Нам понадобилось долгое время, чтобы как следует узнать друг друга.
