В магазине мистера Фарнума, торговавшего всякой всячиной, Адди заказала много поплина и ситца, лент, тесьмы и кружев. Все это прибыло с помощью Тру Блевинса во второй половине марта, в числе двадцати телег, нагруженных до предела разнообразными товарами, начиная от холодильных ящиков до оконного стекла, а также латунного колокола диаметром двадцать четыре дюйма для первой церкви Дедвуда. Адди поместила объявление в «Дедвуд кроникл»: «Высококачественные портьеры и занавеси ручной работы из моего материала с отделкой. Спросить мисс А. Меррит, Маунт Морайа-роуд».
Ее первой клиенткой стала будущая миссис Ноа Кемпбелл, заказавшая занавеси для своего дома, в который они с мужем въедут в июне.
Вторым клиентом был священник, преподобный Бертл Матесон, прибывший дилижансом в начале апреля.
Адди наконец решила присоединиться к Обществу женщин, которое взялось обустроить бревенчатый дом для священника. Члены Общества выскребли и вычистили его, покрасили и отполировали рамы, выкрасили печь и выткали половики. Адди вызвалась сделать занавески на окна.
Но она заболела гриппом и два дня не работала. Когда же почувствовала себя лучше и закончила занавески, преподобный Матесон уже въехал в дом.
В тот день, когда она доставила занавески в его дом, была настоящая весна. Солнце ярко светило, и воздух был напоен свежим ароматом сосновых иголок, омытых дождем накануне вечером. Было очень тепло, так что Адди оставила пальто дома и только набросила шаль с бахромой на свое голубое платье. Она упаковала занавески в корзину, положив туда также молоток и крюки, чтобы их повесить.
Она постучала в дверь, ожидая, что ее откроет пожилой священник. Каково же было ее удивление, когда на пороге появился молодой человек старше ее, быть может, всего на пару лет. Он был одет в коричневые брюки и белую рубашку с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. У священника были красивые глаза, вьющиеся волосы цвета вишневого дерева, приятные черты лица.
— Преподобный Матесон?
— Да. — Он улыбнулся, показав ряд превосходных зубов.
— Меня зовут Аделаида Меррит. Я — член Общества женщин и принесла занавеси для вашего дома.
— Входите, мисс Меррит. — Он протянул руку и обменялся с ней рукопожатием. Проведя ее в дом, он оставил дверь открытой, и солнечный свет затопил переднюю комнату. Он стоял, слегка расставив ноги, и глядел на нее непринужденно и дружелюбно.
— Какой прекрасный день! И какой замечательный сюрприз!
Ей показалось, что последние слова относились не только к занавесям в ее корзинке. Он улыбался ей, лицо его выражало глубокую симпатию.
Его молодость поразила Адди. Узнав его имя — Бертл, она почему-то подумала, что это должен быть пожилой холостяк, так как их предупредили, что у священника нет жены. Адди спросила Сару, уже встречавшуюся с ним, что он из себя представляет. Та ответила только, что у него приятная внешность.
Он полностью отвечал этим словам, стоя перед Адди полный интереса к ее персоне.
— Так вы говорите, занавеси?
— Да. Я открыла свое дело по их изготовлению и вызвалась сделать занавески для вашего дома. К сожалению, они не были готовы к моменту вашего вселения, так как я болела гриппом.
— Гриппом?! Я очень сожалею. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя лучше.
— Да, намного лучше.
Он продолжал улыбаться, так что Адди даже почувствовала некоторую неловкость. Потом резко повернулся, как будто вспомнив что-то.
— Давайте посмотрим.
Он взял корзинку из ее рук и поставил ее на квадратный стол.
— Покажите, что вы сделали.
Когда она вынимала занавеси из корзинки, он обратился к ней:
— Но вы должны разрешить мне заплатить вам.
— Нет, что вы! Это мой вклад в общее дело. К сожалению, я не слишком хорошо готовлю, поэтому я не принесла никакого печенья. И я не слишком люблю выделывать коврики, так что я ничего не сделала и по этой части. Но что касается портьер и занавесей, с этим делом я знакома. Я также принесла и приспособления, чтобы их повесить и укрепить.
Занавеси были сделаны из поплина в мелкий рубчик, с белыми узорами на белом же фоне и вертикальными полосами.
— Конечно, на белом грязь и сажа будут виднее, чем на цветном, так что эти занавеси надо будет регулярно стирать. Но эта комната довольно темная, и я подумала, что такие светлые занавеси смогут ее немного оживить.
— Конечно, смогут. Вы правы, мисс Меррит. Мисс Меррит, не правда ли?
Она посмотрела в его глаза цвета морской волны.
— Да, мисс, — ответила она, и его улыбка стала шире и ярче.
— Мисс Меррит, — повторил он. Наступило молчание.
Она чувствовала себя довольно неловко под его пристальным взглядом.
— Итак, — он хлопнул в ладоши, потер их и продолжил: — Можно я помогу вам их повесить?
Часы, которые она провела в доме Бертла Матесона, были, пожалуй, наиболее удивительными в ее жизни. Он вел себя совсем не как священник. Сначала он взял ее шаль, сложил ее и повесил на спинку стула. Потом еще выше закатал рукава рубашки, встал на стул и начал загонять крюки в верхнюю часть оконных рам, в указанные ею места. И все время говорил и говорил, прерывая свою речь смехом, задавая ей многочисленные вопросы о ней самой и о городе и рассказывая о себе. Он только что закончил семинарию и был полон рвения поработать как следует на своем первом посту. Отец его был священником в Пенсильвании, мать умерла. У него две сестры, обе старше его и замужем. У него был стригущий лишай, из-за которого он лишился половины волос. Тогда он поклялся, что, если Бог поможет ему восстановить волосы, он посвятит свою жизнь служению Ему и станет священником, как и отец. Он откликнулся на предложение из Дедвуда, потому что увидел в нем возможность хорошего начала: новая церковь, установление прочных связей с прихожанами. Он любит ловить рыбу, читать Диккенса, петь и наблюдать закаты.
— Ну, здесь вы не увидите закатов, — заметила Адди.
— Почему же, увижу. Просто они бывают здесь немного раньше.
Его оптимизм был заразителен, а когда он смотрел на нее, она не могла отвести свой взгляд.
— Быть может, мы понаблюдаем закат как-нибудь вместе, — предложил он, глядя ей в глаза.
— Ну, я не думаю. — Она протянула ему занавеску. Он встал на стул, повесил ее, спустился и принял свою обычную позу, уперев руки в бока.
— А почему бы и нет?
— Спросите любого в городе, — ответила она, отвернувшись и беря свою корзинку и шаль, после того как была повешена последняя занавеска.
Он пошел за ней и проговорил ей вслед:
— Я наболтал много лишнего, мисс Меррит. Извините меня. Вы уже убегаете?
Она набросила шаль на плечи, положила молоток в корзинку, повесила ее на руку и повернулась к нему.
