Но вдруг за спиной зазвучала точно такая же мелодия, какая лилась из часов на его ладони. И Альфаро Сикейрос и Чарльз Брандергас, забыв о своем поединке, повернули головы.
Прислонясь спиной к стене таверны, стоял Ретт Батлер. На его ладони сверкали золотые часы полковника Брандергаса и из них лилась музыка. В другой руке Ретт сжимал револьвер, нацеленный на Альфаро.
— Извини, Чарльз, — улыбаясь, произнес Ретт Батлер, — мне пришлось позаимствовать твои часы. Но думаю, ты на меня в обиде?
— Нет, — ответил полковник.
— А теперь игра будет честной, — твердо сказал Ретт Батлер, не сводя ствола своего револьвера с Альфаро Сикейроса, — Чарльз, подними свой револьвер. А когда кончится мелодия твоих часов, можете стрелять. Я знаю, они тебе дороги, но я тебе их верну.
Альфаро Сикейрос зло заскрежетал зубами, а Чарльз Брандергас поднял револьвер, отстегнул приклад и спрятал его в кобуру.
Звучала минорная мелодия, медленно поднимался дым с кончика сигары Ретта Батлера и, вознесясь к карнизу, улетал подхваченный ветром. Повторялась одна и та же грустная музыкальная фраза.
Альфаро Сикейрос нервно сжимал и разжимал пальцы, готовый в любое мгновение выхватить свой револьвер из кобуры.
Еще дважды повторилась мелодия и механизм смолк.
Ненависть и желание отомстить у честного человека сильнее, чем желание выжить у подлеца — Чарльз Брандергас первым успел выстрелить.
Альфаро Сикейрос, схватившись за простреленную грудь, медленно осел в пыль.
Чарльз Брандергас медленно прикоснулся ладонью к полям своей шляпы, по-военному отдавая честь Ретту Батлеру. Тот протянул ему часы и полковник блестящими от слез глазами взглянул на портрет своей сестры.
Потом он перевел взгляд на распростертого в пыли Альфаро Сикейроса и ненависть искривила его губы. Нагнувшись он дернул за цепочку часов, зажатых в руке мертвого преступника. Но пальцы Альфаро так и не разжались, тогда Чарльз Брандергас наступил сапогом на запястье руки и вырвал часы.
Он положил их рядом на свою ладонь и поднял крышки. Часы играли в унисон и с обоих медальонов на полковника и Ретта Батлера смотрело одно и то же лицо, навечно оставшееся молодым.
— Чарльз, ты отомстил, — сказал Ретт Батлер, когда механизмы часов смолкли.
— Да, — ответил полковник, тяжело вздохнул и произнес:
— Прощай, Ретт.
— Но ведь мы еще должны вернуть деньги и получить награду за бандитов, — напомнил Ретт Батлер, — мы же партнеры.
— Я делал это не ради денег, — ответил Чарльз Брандергас, — как-нибудь в другой раз.
Но, Чарльз…
— Нет, все деньги принадлежат тебе. Ты их честно заработал. И смотри, Ретт, постарайся дожить до моих лет.
Мужчины крепко пожали друг другу руки.
— Может, передумаешь? — еще раз попытался уговорить полковника Ретт Батлер, когда тот уже сидел на коне.
— Нет, Ретт, это вопрос чести. Будь ты на моем месте, ты бы тоже отказался от денег, — и полковник пришпорил коня.
Ретт Батлер стоял, приложив руку козырьком к глазам, и смотрел вслед всаднику. Вскоре фигура всадника превратилась в маленькую черную точку, за которой клубилось легкое облако пыли. Мысленно попрощавшись с полковником Брандергасом, Ретт Батлер взялся за дело.
Он свалил в фургон тела мертвых бандитов. Ведь за голову каждого из них, живого или мертвого, была назначена награда. Вся шайка целиком стоила не меньше сорока тысяч долларов. К тому же, Ретт Батлер понимал, что вернув банку деньги в целости и сохранности, он получит большую премию.
С такими деньгами можно было возвращаться на родину в Чарльстон.
Фургон, груженый мертвыми бандитами, не спеша двигался по направлению к Бергтауну. На козлах сидел Ретт Батлер, надвинув на глаза шляпу, в уголке рта тлела наполовину выкуренная сигара. Он понимал, что его карьера охотника за преступниками окончена. Что получив деньги, он сможет вернуться на родину. Но дорога домой никогда не бывает скорой, она извилиста и чревата опасностями. Ретта поджидали новые приключения.
Еще не раз его жизнь висела на волоске. Но всегда он оставался честным и справедливым и, поэтому выходил победителем.
До того, как Скарлетт исполнилось двенадцать лет, ее привлекали мальчишеские игры.
Она могла самозабвенно, целыми часами, носиться по окрестным лугам с ватагой чернокожих ребятишек, лазать через заборы, разорять птичьи гнезда.
Ее мало увлекали игры ее младших сестер, она недолюбливала куклы, а предпочитала им игру в ножики. И тут ей не было равных. Она могла выполнить все замысловатые фигуры без единой ошибки, обставив всех своих соперников.
Эллин иногда с ужасом смотрела на забавы своей старшей дочери. Но Мамушка успокаивала ее.
— Милая, — своим вкрадчивым голосом говорила толстая негритянка, — это все пройдет, ведь все девочки в конце концов понимают, что главное в этой жизни — выйти замуж.
— Так-то оно так, — вздыхала Эллин, — но мне кажется, Скарлетт никогда не одумается.
Тогда Мамушка сокрушенно качала головой и напоминала Эллин, какой та была в детстве.
— Ведь ты, дорогая, тоже не слушалась родителей.
— Но я совсем другое дело, — возражала Эллин, — я играла в куклы, избегала мальчишек…
А Мамушка тут же вспоминала какой-нибудь случай из жизни Эллин, который говорил совсем об обратном.
И тогда Эллин во всем соглашалась с ней.
— Может, лучше, если Скарлетт переболеет подобным в детстве, — говорила тогда она.
И Мамушка тут же соглашалась со своей хозяйкой.
— Конечно, милая, я как ни стараюсь, не могу представить себе нашу Скарлетт, играющую в ножики, когда ей исполнится шестнадцать лет.
Эллин улыбалась, представляя себе такую картину.
— Конечно же, — вновь говорила Мамушка, — тогда она будет думать о кавалерах, о женихах, будет ездить на балы и все пойдет, как надо.
А мистер О’Хара, который души не чаял в своей старшей дочери, почему-то очень спокойно смотрел на ее занятия.
Его совершенно не раздражало то, что Скарлетт бегает с детьми рабов, играет с ними в довольно странные для девочки ее возраста игры. Он смотрел на это сквозь пальцы, понимая, что со временем Скарлетт образумится и что человека невозможно сделать насильно счастливым.
Он сам должен дойти до этого своим умом.
Ведь мистер О’Хара был именно из таких людей, который добился чего-то в жизни не потому, что этому учили его родители, а потому, что до этого он дошел сам, своим умом, своими руками.
