Люди рассказывали, что приключилась страшная история. Маргарет прослышала, что у Луи есть любовница — красивая девушка из местных крестьян и что та носит в чреве ребенка графа. Воспылавшая бешеной ревностью Маргарет велела схватить девушку, когда муж отлучился из замка, отрезать ей нос и губы и бросить в каземат, где та вскоре и скончалась. Когда же граф, вернувшись, узнал о случившемся, то потерял разум от гнева и посадил жену в такой же каменный мешок без окон, куда через отверстие в двери подавали только хлеб и воду. Если она еще не умерла, то и по сию минуту находится там.
— Конечно, он безумец, этот граф, — говорила Изабелла, а про себя добавляла, что именно потому он и сбежал от нее несколько лет назад.
Большинство мужчин таковы… Вот хотя бы Педро Кастильский, за которого чуть было не вышла замуж бедняжка Джоанна. Не зря многие считают, что смерть от чумы оказалась для нее лучше замужества: его недаром прозвали Жестоким, ходят слухи, он сам отравил и свою жену, и любовницу отца и избавился от большого числа людей, предав их мучительной смерти…
Когда слышишь такое, разве захочешь замуж? Да никогда! Ей хорошо и так, возле отца, который говорил и продолжает говорить, что не хочет с ней расставаться.
Однако ее сестры, принцессы Мария и Маргарет, не согласны с ней. Ну и пусть! Маргарет давно влюблена в Джона Гастингса, графа Пемброка, чей отец умер, когда тому был всего год, и ребенка взял под опеку сам король. Джон рос вместе с королевскими детьми, и они с Маргарет давно подружились, а потом и полюбили друг друга.
— Джон не годится в мужья принцессе, — говорила Изабелла, на что та отвечала ей, что Джон годится всем.
— Даже тебе, — ехидно добавляла она, намекая на неумеренное тщеславие Изабеллы.
Изабелла только презрительно пожимала плечами, она не любила встревать в споры с Маргарет, потому что та обычно выходила из них победительницей, — недаром она с Джоном проводила столько времени за книгами, что просто противно глядеть. В последнее время к этой парочке присоединился еще один любитель литературы, паж из окружения их брата Лайонела. Они не только читали книги, но и сами что-то писали — и Маргарет, и Джон, и их новый дружок по имени Джефри Чосер [15].
А принцесса Мария была уже обручена с другим Джоном, графом де Монфор, претендующим на владение провинцией Бретань, но его позиции не были крепкими, и это заставляло короля Эдуарда постоянно откладывать заключение брака.
Однако Маргарет ждать не хотелось. Она твердо решила — или Джон Гастингс, или никто. Беспокоило только отношение отца к этому браку, потому что Изабелла права: Джон был не слишком родовит.
Зная, что Изабелле отец ни в чем еще ни разу не отказал, Маргарет надеялась, что он ответит согласием и ей — на единственную просьбу.
К ее радости, так и произошло: после некоторого колебания он дал позволение. Филиппа же от всей души одобрила этот брак, она знала, как они любят друг друга, видела, что у них обоих незаурядный ум и общие интересы, и была довольна, что дочь будет с ней почти рядом.
— Хорошо, если бы все наши дочери выходили по любви, — говорила она мужу, и тот, улыбаясь, отвечал, что она очень хорошая и добрая женщина, но чересчур наивная, потому что в королевских семьях так почти не бывает.
* * *
Казалось, в этот год мечты о браке носились в воздухе, потому что несколькими месяцами позже принц Джон Гонт женился на Бланш Ланкастер.
Это событие дало новый повод для разговоров о том, что его старший брат, Черный Принц, стал заядлым холостяком и, наверное, так никогда и не женится. Некоторые при этом вспоминали Джоан Кент и скандал, связанный с ее тайным браком, и говорили, что, как видно, Черный Принц до сих пор сохнет по этой красавице, хотя она давно уже уехала вслед за мужем, Томасом Холландом, на континент.
Все соглашались, что принц Эдуард всю жизнь отдает войне и армии, наследуя в этом славу и умение отца и прадеда. При этом, отмечали люди с одобрением, он никогда не пытался ни словом, ни делом набросить тень на славу отца или тайком раньше времени пробираться к королевскому трону. Напротив, у отца с сыном было во всем полное согласие.
Да, приходили почти все к общему мнению, он прекрасный воин и достойный наследник престола, но вот ему бы еще поскорее жениться и тоже подарить стране наследника…
А тем временем… Тем временем король Эдуард вернулся к прежним планам.
Он решил, что наступило время для продолжения войны на континенте и завоевания окончательной победы и французской короны: Давид, король Шотландии, показал себя никудышным правителем, и Англии не приходилось в ближайшее время ожидать с этой стороны каких-либо осложнений, а заключенное с Францией перемирие подошло к концу.
Эдуард снова покинул остров во главе армии, оставив Филиппу в расстроенных чувствах. Однако ему не пришлось вступить в битву, потому что Карл, старший сын французского короля Иоанна, все еще находившегося в английском плену, не захотел выставить войска против англичан. И в это время произошло странное и страшное событие, показавшееся королю Эдуарду и его воинам пророческим вмешательством внешних сил.
В канун Пасхи погода внезапно переменилась и наступили такие холода, что многие английские солдаты умирали — у них останавливалось сердце, и они падали с лошадей на землю прямо во время марша. Такого никто еще не видывал.
А в понедельник, сразу после праздника Пасхи, разразилась буря. Тоже внезапно. В середине того дня стало темно, как ночью, ветер достиг неимоверной силы, небеса разверзлись и осыпали градом армию короля Эдуарда. Молнии сверкали тут и там, громыхал гром, и после ослепительных вспышек все вокруг казалось еще темнее.
Люди были уверены, что наступил конец света, много воинов и коней погибло тогда от ударов молний и градин, некоторые из них были с куриное яйцо.
Конец света все же не наступил, но в том, что все это явилось знаком свыше, означавшим Божий гнев, сомнений ни у кого не было. Только отчего Бог проявил такую немилость к войску короля Эдуарда? Ответ мог быть один: он не одобряет притязаний английского короля на корону Франции и не хочет позволить ему воплотить их в жизнь. Разве в силах даже самый великий воин и полководец сопротивляться воле Господа?
Эдуард пребывал в смятении. За несколько дней он лишился более тысячи воинов и около шести тысяч коней. Что делать?..
Король нашел решение. Буря была еще в разгаре, когда он спрыгнул с коня, снял шлем и, подставив непокрытую голову ударам града, освещенный частыми вспышками молний, вскричал во всю мощь своего голоса:
