с помощью Церкви. Вокруг таких было достаточно. Епископ являлся убежденный йоркистом, и в 1467 году стал лордом канцлером, оказавшись на посту, забранном у него при восстановлении династии Ланкастеров. Как только Эдвард вернулся, Стиллингтону возвратили его должность. Спустя несколько лет он подал в отставку, и, когда Эдвард принялся немного тревожиться из-за высокопарных претензий Генри Тюдора в отношении английского трона, епископ был послан в Бретань - с надеждой убедить ее герцога выдать самозванца королю.
Старания Роберта Стиллингтона завершились крахом, и позже, одновременно с казнью Кларенса, он попал в Тауэр в связи с неким таинственным делом, о котором Ричарду ничего не было известно. Тогда казалось мелким задавать вопрос еще и об этом, да и Эдвард обошел проблему стороной. В любом случае, вскоре епископа освободили.
В настоящий момент Стиллингтон находился перед Ричардом со срочными известиями, которые он объявил предназначенными исключительно для ушей Его Милости герцога Глостера, так как даже не представляет, каким окажется произведенное ими впечатление.
Горя от нетерпения, Ричард поторопил епископа объясниться, и тот выпалил: 'Мой господин, покойный король не был по-настоящему женат на Елизавете Вудвилл'.
Герцог в изумлении впился в собеседника взглядом.
'Да, мой господин', - продолжал Стиллингтон, - 'это - правда. Я очень хорошо знаю, о чем говорю. Мне лично пришлось прислуживать Его Величеству, когда он давал обеты другой даме. Святая истина, - она ушла в монастырь, но тогда, когда король проходил через брачный обряд с Елизаветой Вудвилл, - данная госпожа еще была жива'.
'Мой господин епископ, вы осознаете, о чем сейчас мне рассказываете?'
'Разумеется, осознаю, мой господин. Я долго размышлял на эту тему. Лишь один раз мне пришлось вспомнить об обсуждаемом эпизоде, да и то с человеком, которого я считал самым непосредственным образом заинтересованном в произошедшем, - с Его Милостью герцогом Кларенсом'.
'Вы рассказали об этом моему брату!' Ричард смотрел на епископа в ужасе. 'Но когда...когда?'
'Точно накануне его смерти'.
Теперь все становилось ясно. События встали ровно на свои места. Стиллингтон попал в Тауэр. Джордж утонул в бочке с мальвазией. Его Милости Кларенсу не оставалось никакого иного выхода, кроме как умереть, владея знанием подобного характера.
Насколько же глубоко Джордж Кларенс был заинтересован в произошедшем тогда, если это значило, что он, а не сын Эдварда, является наследником трона!
И Его Милость герцог Кларенс перешел в мир иной. Эдвард о нем позаботился. Одновременно он приказал взять под стражу Стиллингтона, и епископ неожиданно обнаружил себя запертым в стенах Тауэра.
Но почему Эдвард позволил его освободить? Однако, разве данный поступок для него не типичен? Брат всегда верил в лучшее в каждом человеке. Стремился находиться с людьми в добрых отношениях. Ричард мог представить, как Эдвард говорит Стиллингтону: 'Дайте мне слово, что вы больше никому об этом не расскажете, тогда получите свободу, заплатив обычный штраф'. И епископ пообещал ему молчать, что и делал до текущего момента. Конечно, теперь Стиллингтон от своей клятвы освободился.
Ричард медленно произнес: 'Вы сказали, что мой брат женился...еще до того, как прошел через брачный обряд с нашей королевой'.
'Я сказал это максимально понятно и подчеркнуто, мой господин. Ибо мне лично выпало производить то венчание'.
'У брата было множество возлюбленных...'
'Наша королева относилась к их числу, мой господин'.
'Несомненно, тут оказалась замешана любовь...'
'Нет, нет, мой господин. Той дамой была леди Элеонора Батлер, дочь графа Шрусбери. Когда король увидел ее, она уже являлась вдовой'.
'Кажется у Эдварда имелась склонность к вдовам или чужим женам', - пробормотал Ричард. 'Продолжайте. Дочь старины Тэлбота'.
'Ее мужем был Томас Батлер, наследник лорда Сэдли. Дама оказалась на несколько лет старше нашего короля'.
'И женщин постарше он тоже любил', - прошептал Его Милость Глостер задумчиво.
'Король прошел с ней через брачный обряд. Когда он женился на Елизавете Вудвилл, Элеонора Батлер еще являлась его супругой. Леди удалилась в монастырь, и, как мне удалось узнать, там и умерла в 1468 году'.
'Значит, она умерла после заключения Эдвардом брака с Елизаветой Вудвилл'.
'Именно, мой господин. Вы понимаете, что это значит?'
'Что Елизавета Вудвилл была королевской любовницей, а проживающий теперь в Тауэрском замке принц - незаконнорожденный'.
'Точно так, мой господин'.
'Мой господин епископ, вы поразили меня до глубины души. Прошу вас, ничего и никому об этом не рассказывайте...никому, кто бы перед вами не оказался, вы меня слышите?'
'Мне следует хранить молчание, мой господин, пока я не получу у вас разрешение на открытие правды'.
'Я высоко ценю ваш приход ко мне'.
'Я подумал, что моя тайна таит в себе нечто, должное поведать'.
'Ее следует держать под замком. Мне надо над ней поразмыслить. Решить, как и стоит ли вообще что-то тут предпринимать'.
'Понимаю, мой господин, и даю вам в этом мое слово'.
'Благодарю вас, мой господин епископ. Вы правильно сделали, что рассказали мне'.
Когда Стиллингтон ушел, Ричард всматривался в даль, представляя открывшиеся перед ним горизонты.
Джейн Шор стала счастливее, нежели была раньше, после смерти короля. Для нее было открытием, что она начала искренне заботиться о человеке, которого намеревалась обмануть и на которого в течение долгих лет хранила обиду. Но и Гастингс сильно отличался от самоуверенного молодого человека, пытавшегося похитить Джейн. Госпожа Шор превратилась для него в растянувшееся на годы наваждение, регулярно появляющееся рядом с королем и чарующее своими волшебными свойствами. Отныне Уильям обнаружил, - и добросердечность, и нежный ум и несравненная красота - все это принадлежит ему.
Друзья падали от смеха. Они дразнили Гастингса, называя остепенившимся. Его супруга, Екатерина Невилл, дочь графа Солсбери, уже давно испытывала равнодушие к интрижкам благоверного. У них родились три сына и одна дочь, поэтому союз можно было считать в некотором роде удачным. Ни один из четы не пытался вмешаться в жизнь другого, поэтому сэр Уильям находился к королю ближе, нежели кто-то еще на этом свете. Эдвард даже сказал, - после смерти их следует похоронить бок о бок, добрыми друзьями, какими они являлись в
