— Да, думаю она порадуется этой пикантной новости. О, Рис, то, что она делает с этими ребятишками… великолепно. Я уже не говорю о новом здании, которое они построили в приюте Святого Винсента.
В его глазах заискрились смешинки. — А решилась бы такая стойкая сторонница епископальной церкви принять другую религию?
— Не думаю, что это требуется для такого богоугодного дела. Я просто благодарна, что она спасла шкуру одному мошеннику и отправила его ко мне, на Запад.
Добродушные подковырки сменились нежными ласками. Она откинула прядь волос, постоянно спадавшую ему на лоб, потом подтянулась и нежно поцеловала его в нос.
— Мой живот мешает нам, но я думала об этом… — она погладила его голую грудь под халатом. Он вошел вслед за ней в спальню и закрыл дверь.
— Ты подумала об этом, правда? И что же придумала твоя извращенная головка?
Прислонившись к двери одним плечом, он жаждал посмотреть, что она покажет, и выглядел удивительно сексапильным.
Она сладострастно облизала губы.
— Подойди, узнаешь сам, — пригласила она его, стоя у кровати с широко расставленными руками, силуэт ее фигурки вырисовывался в полумраке газового освещения. Шелковая прозрачная рубашка не скрывала ее пышных округлостей.
— Ты очаровательна, — воскликнул он, отдавая себя в ее объятия.
— А ты слепой и я люблю тебя за это, — шептала она, целовала и дразнила его. Потом выскользнула из его объятий, взяла его за руки и повела к кровати. Она сбросила с кровати одеяло, затем нагнулась и развязала пояс его халата, сняла халат с его плеч, и Рис скинул его на пол.
— Ой-ой-ой, — воскликнула она, любуясь его голым телом с такой смелостью, от которой раньше зарделись бы ее щеки, даже если бы она лишь представила себе такое.
Он ждал, как она поступит дальше.
Соблазнительным движением она стянула через голову шелковую ночную рубашку, ее золотистые прелестные волосы рассыпались по плечам, как накидка. Из-под локонов выдавалась тяжелые, полные груди. Она застонала, когда он взял их в руки, приподнял их, как бы взвешивая. Потом он нагнулся, чтобы поцеловать их. Тори вся изгибалась, подставляя то один, то другой сосок его ищущим губам. Пальцами она перебирала его волосы, прижимая его голову плотнее к себе.
После нескольких мгновений сладкой пытки ее руки скользнули на его плечи и она потянула его на кровать.
— Ложись, — прошептала она. Рис, послушно повиновавшись, растянулся на кровати, а она встала на колени рядом с ним. Ее «пальчики дразнили, щипали, мучили его тело от груди вниз, к животу, обходя его напрягшийся член, потом гладили его упругие бедра. Наконец он издал гортанный звук, приподнялся и весь выгнулся. Она взяла его член обеими руками и стала гладить бархатистую кожу.
Он застонал:
— Пощади, женщина!
— И не подумаю, — прошептала она с горящими глазами. — А теперь ложись на бок, лицом ко мне, — велела она, руководя им убедительным пожатием руки. Потом она отпустила его член и легла на спину задом к нему, положив обе свои ноги на его бедро. Когда его член скользнул по ее телу, она приподняла бедра, чтобы впустить его в себя. — Таким манером… мой живот… не помеха, — прерывисто шептала она.
— Совсем не мешает, — шептал он в ответ, держась за маленькую круглую ягодицу и, приподняв ее, двинул свои бедра вперед до упора и откинул в экстазе голову назад. Он позволил ей задать ритм, самой руководить глубиной и частотой движений, держа свою руку на его бедре. Постепенно медленный темп начал ускоряться, пока с ее уст не сорвалось его имя. Это случалось с ней всегда в момент кульминации. Для него услышать это было уже достаточно, чтобы вместе дойти до вершины блаженства. Рис почувствовал себя в, раю. Это была его Виктория.
Отдышавшись и успокоившись, она слегка отстранилась от него, свернулась клубочком рядом с ним, удовлетворенно поцеловала его мягко и вскользь.
— Как тебе понравился такой прием? — бесстыдно спросила она.
— А что тут думать, черт возьми, отважная русалка, — весело бросил он в ответ.
— Некоторые русалки больше похожи на моржа, которого мы видели в нью-йоркском зоопарке, — фыркнула она.
— Но бывают изобретательные маленькие моржи… или скорее моржихи? — оба они рассмеялись, и он погладил ее живот. Рис приподнялся на локте, чтобы заглянуть ей в глаза. — Это восхитительно. Когда-то ты умерла бы от смущения, если бы легла здесь в такой очаровательной наготе и разрешила бы мне держать руку на этом пухленьком маленьком животике.
— Я помню, как ты накачал меня бренди, чтобы я решилась раздеть тебя, — озорно заметила она.
— И ты возненавидела себя на следующее утро, — дразнил он ее, все еще на снимая своей руки с ее живота. Он почувствовал толчок. — Мы ее потревожили.
Она лениво улыбнулась:
— Она — если это она — не станет жеманницей, какой была ее мать. В конце концов, ей может повезти и она встретит мужчину, похожего на отца, который примирился с такой добропорядочной бескомпромиссной дамой.
— И снял с нее корсет? — спросил он, нежно целуя ее в лоб.
— Корсет? Что это такое? Это было так давно, что я забыла про него, — отозвалась она сонным голосом и заснула в его объятиях.
