— Останься, — велел Домициан Павлину, хотя взгляд его был прикован к мальчишке. Павлин отошел к стене. С какой радостью он бы слился с ней!
— А ты, мальчик, сядь.
Викс сел на черную шелковую подушку у ног императорского ложа.
— Надеюсь, тебе нравится твоя новая комната.
Викс вопросительно посмотрел на него.
— У тебя есть язык? Я ведь тебе его пока не вырезал. Впрочем, я это еще успею сделать.
И вновь этот взгляд.
— Если ты отказываешься говорить со мной, подай мне вон тот графин. И не пытайся найти на этом столе оружие. Я приказал убрать все острые предметы.
Помешкав пару секунд, Викс все-таки передал императору черный графин. На фоне черного цвета вино казалось кроваво-красным.
— Вино притупляет боль в моей ноге, — изобразив удивление, император посмотрел на перевязанную ногу. — Впрочем, по словам врача, рана заживет быстро.
Викс пожал плечами.
— А мне можно вина?
Домициан с бесстрастным лицом передал ему собственный кубок. Викс демонстративно вытер рукавом ободок, сделал глубокий глоток и вернул назад.
— Итак, — император откинулся на черные полушки. — Что мне с тобой делать?
— Ты мог бы отпустить меня, — предложил Викс.
— Нет, это мне не подходит.
— Почему бы не попробовать?
— Верно.
Они пристально посмотрели друг на друга.
— У тебя здесь все черное, я гляжу. — Виск обвел взглядом триклиний и звякнул цепями на запястьях. Павлин отметил про себя, что не просто так, а чтобы скрыть, что руки у него трясутся. — Даже жуть берет.
— Я еще не решил, что мне с тобой делать, Верцингеторикс, — задумчиво произнес император. — Я мог бы бросить тебя на растерзание львам на арене. Или оскопить. Скажи, ты был бы не против петь таким же нежным голосом, что и твоя мать?
— У меня нет слуха.
— Тогда будешь гладиатором. Наверно, как и твой отец. Кстати, кто он?
— Не знаю.
Звяк-звяк.
— Лжешь, — вкрадчиво произнес Домициан. — Ну ничего, я это выясню.
— Тогда давай, выясняй. Мне самому интересно.
Звяк-звяк.
— Живо прекрати.
— Что прекратить?
Звяк-звяк.
— Это свое звяканье. Оно действует мне на нервы. У бога тонкий слух.
— У нас у всех свои недостатки.
Звяк-звяк.
— Ну хорошо.
Звяк.
Они уставились друг на друга. Павлин открыл было рот, однако тотчас закрыл. В преторианских казармах ему не раз приходилось разнимать драчунов, однако в этот поединок лучше не ввязываться.
— Ты все равно меня убьешь, разве не так? — спросил Викс у императора.
— Это мы еще посмотрим.
— Знаю я эти посмотрим. Мне рассказывали. Боги давят смертных как муравьев.
— То есть ты считаешь меня богом?
— Кто тебя знает, цезарь, — ответил мальчишка с улыбкой. — По крайней мере, кровянка у тебя идет, как у простого смертного.
Домициан посмотрел на перевязанную ногу.
— Ты ударил меня ножом, — произнес он, якобы с удивлением. — Вот уже четырнадцать лет, как я занимаю этот трон, и на меня никто ни разу не покушался. До тебя.
— Все когда-то бывает впервые.
— Не для меня. Я господин и бог.
— Это точно.
Молчание.
— Надеюсь, ты понимаешь, что твоя мать, скорее всего, уже мертва? Я приказал моим преторианцам вышвырнуть ее за городские стены. И если ее до сих пор не ограбили и не убили, то она должна валяться без сил в какой-нибудь придорожной канаве, и мне не составит большого труда ее найти.
Викс посмотрел на императора.
— Мне ничто не мешает уже завтра отправить моих людей на ее поиски и привести ее во дворец. Скажи, ты был бы этому рад?
Викс столь резко подался вперед, что Павлин схватился за кинжал.
— Оставь ее в покое, — сказал мальчишка императору.
— Это с какой стати? — спросил тот слегка снисходительным тоном.
— Давай заключим сделку. Оставь в покое ее. Оставь меня себе.
— А ты наглец. Оставить тебя, чтобы ты при случае вогнал мне в спину нож?
— Чтобы жизнь не казалась скучной.
«Ты с ума сошел, — подумал Павлин с чем-то похожим на восхищение. — Но ты явно не так глуп, как я о тебе думал».
Домициан в задумчивости наклонил голову.
— Скажи, ты боишься меня?
Викс посмотрел на него словно на идиота.
— Одно твое слово, и тот красавчик у стены выпустит из меня потроха. Конечно же, боюсь. Уже почти обосрался от страха.
Домициан вопросительно посмотрел на него.
— Тебе же гордость не позволяет заключить сделку с рабом, — продолжил подначивать императора Викс. По его лбу градинами катился пот. — Ты, лысеющий урод…
Долгая, колючая пауза. Павлин поморщился. Нужно быть врагом самому себе, чтобы осмелиться подшучивать над поредевшей императорской шевелюрой. Последний, кто это сделал…
— Это почему же? — задумчиво отозвался Домициан. — Не думаю, что гордость мешает мне заключить сделку с рабом, Верцингеторикс.
Викс протянул ему руку. Невероятно, но император ее принял. Ладонь к ладони. Плоть к плоти. Пальцы сомкнулись. Костяшки побелели. Кто же первым поморщится от боли?
Они продолжали смотреть друг другу в глаза. Ни тот ни другой не разжал пальцев.
— Ну что ж, — добродушно произнес в конце концов Домициан, — думаю, ты меня не разочаруешь. Твоя мать всегда доставляла мне удовольствие своей храбростью, но, похоже, ты превзошел ее, Верцингеторикс. Или просто Викс?
— Только мать завет меня Викс.
— Я вполне мог бы быть твоим отцом, будь ты на пару лет младше. Интересно… впрочем, нет, вряд ли.
— Нет, бог все-таки есть, — пробормотал Викс, и Павлин наконец смог увести его.
— Ты с ума сошел, — едва слышно прошипел он. — Кто так разговаривает с императором? Это даже хуже, чем ударить его ножом.
— Мама говорила, он любит играть с людьми в игры, — простодушно ответил Викс. — Вот я и решил попробовать.
Он увернулся от Павлина и принялся поправлять тунику, и префект заметил на светлой ткани темное пятно. Оказывается, храбрец обмочился!
— Смеешься надо мной? — свирепо спросил его Викс. — Только попробуй, и я пущу тебе из носа кровянку. Красавчик преторианец, ты думаешь, что ты такой смелый? — И он попробовал толкнуть Павлина в грудь.
— Нет, — вздохнул Павлин. — Я над тобой не смеюсь.
И он повел Викса назад в его комнату.
Императорский двор гудел. Павлин слышал за спиной перешептывания.
— Вы слышали, этому мальчишке отвели комнату рядом с императорскими покоями.
— Император брал его вчера с собой на заседание Сената.
