– Мы же не в гостинице! – шепнула лукаво Жанна.
– И не в замке, – подтвердил тихо Жерар, решительно разворачивая ее к себе. – Опять тот же кошмар – ты рядом, за ширмой, но путь к тебе сторожит госпожа баронесса. А сейчас ты здесь, мы одни, и я сдержать себя не могу. И не хочу. И не буду…
Жанна последний раз бросила взгляд на дом напротив, увидела виконта, сидящего в кресле, который даже не подозревал, какие интересные вещи творятся в доме напротив. И от этого ей стало вдвойне приятно.
– Это безумие! – шептала страстно Жанна Жерару в коротких промежутках между поцелуями.
– Безумие, – соглашался Жерар и начинал целовать ее еще горячее.
И Жанна таяла, таяла, уплывала неизвестно куда, и мгновение становилось равным часу, и мир вокруг изменялся, и всему этому не было названия, а были только объятия Жерара, страсть и любовь. И тягостное напряжение последних дней смывала волна наслаждения.
– Я тебя люблю, – шептал Жерар, как заклинание. – Я тебя люблю…
* * *
Когда рыжий пират, Масрур и Жаккетта вернулись, Жерар и Жанна стояли по разные стороны от окна и внимательно следили за улицей.
– Ну и как ваши дела? – спросил вежливо Жерар, не отрывая взгляда от улицы.
– Хорошо! – обрадовалась Жаккетта. – А нам внизу попался хозяин дома, я спросила, почему такие прекрасные комнаты пустовали, и он мне все рассказал.
– Что же? – холодно поинтересовалась Жанна, пытаясь скрыть смущение и незаметно поправить криво зашнурованное второпях платье.
– Место рядом со сборщиком налогов считается дурным, потому что все в городке обходят его стороной, – ликующе сообщила Жаккетта. – Хозяин хочет поднакопить денег и съехать отсюда подальше. Потому как, он говорит, недолго тому дому стоять, красный петух по нему плачет.
– Он, наверное, удивился, что виконт этот дом снял, – предположила Жанна, дергая рукав рубашки, который никак не хотел расправляться, как ему положено.
– Ага, удивился, – охотно подтвердила Жаккетта. – Но я сказала, что этот господин сумасшедший, – так он сразу все понял и успокоился.
– А он не удивился, что мы этот дом сняли? – спросил Жерар, чей костюм был в полном порядке и поэтому он чувствовал себя куда увереннее жены.
– Удивился, – призналась Жаккетта. – Но мы, когда уезжали, сказали ему, что эти комнаты нужны вам, госпожа Жанна, для тайных любовных свиданий. Потому что придворной даме в замке это делать неудобно. Ну, чтобы он отвязался. Он, похоже, не очень-то поверил. А когда мы сейчас вернулись, хозяин вдруг сказал, что может безвозмездно, то есть без прибавки к плате за комнаты, дать чистые льняные простыни. Уж не знаю, что в его голове случилось.
Жанна и Жерар – оба – густо покраснели.
Жерар вспомнил подозрительный скрип за дверью, на который в пылу страсти не обратил внимания. Ему очень захотелось выйти и треснуть хозяина по морде, чтобы не подглядывал. Но он сдержал себя и просто подошел к двери, чтобы хоть сейчас хозяин не имел возможности ни подслушать, ни подсмотреть.
– Мы сейчас с Масруром здесь приберемся, – командовала Жаккетта. – Станет чисто и уютно.
– Надо вернуться в замок до бала – ведь ты должна успеть сделать мне флорентийский каскад, – напомнила Жанна. – И должна вам сказать, что наши наблюдения тоже были не пустыми. Виконт сейчас в доме, кого-то ждет.
Рыжий пират подошел к окну, глянул – и сказал:
– А я знаю кого. Только что в его дом зашел Людовик Орлеанский собственной персоной. А вы знаете, почему имя Людовик так любимо нашими королями?
Жаккетта хотела сказать привычное «не знаем», но Жанна, получившая кое-какое образование в монастыре, с удовольствием ее опередила:
– Знаем! Ведь это имя Хлодвиг[30]. И Карл Великий дал своему сыну это имя в честь знаменитого меровингского короля Хлод-Вига. То есть «Прославленного в боях», наследника Хильдерика.
– С образованными дамами неинтересно жить! – разочарованно заявил рыжий пират.
– Разумеется, – улыбнулась Жанна и процитировала по памяти епископа Григория Турского: «После кончины Хлодвига его сыновья Тьерри, Клодимир, Хильдебер и Клотар приняли в наследство королевство и разделили между собой на равноценные части. А королевство Хлодвига было обширным, ибо он победил своих врагов Сигебера, Харариха, Рагнахара, Рихара, Ригномера и забрал их земли себе».
– Какое варварство, – возмутился рыжий пират. – От одних имен словно песок на зубах.
– Это я завела речь о Хлодвике? – с удовольствием уточнила Жанна.
Рубашка наконец-то поддалась, и Жанна почувствовала себя одетой почти прилично.
– Скажите лучше, чем может быть вызван визит Орлеанского к Бурбону?
– Когда принцы лилий начинают вот так вот шастать друг к другу в гости после совместных пирушек, речь, скорее всего, идет о зарождении нового заговора, – меланхолично сообщил рыжий пират. – Странные дела творятся: наследников короны мы наблюдаем, а госпожу Фатиму не наблюдаем… Интересно знать почему?
Масрур что-то сказал.
– Не знаю, – ответил ему рыжий пират. – Может быть, и потащит.
– Кого потащит? – удивилась Жаккетта. – Куда?
– Масрур говорит, что не потащит же виконт госпожу Фатиму на бал. А я думаю, что на бал, может быть, и не потащит, а в замок вот – запросто. Но Масрур хочет этой ночью попытаться-таки проникнуть в дом сборщика налогов и выяснить все самому. Потому что если даже там не будет госпожи Фатимы, то обязательно должны остаться следы ее благовоний. А это нам скажет, что она здесь и жива.
– Конечно, жива, скажете тоже! – обозлилась Жаккетта. – И вообще, хватит болтать, мне еще госпоже Жанне прическу делать. Выходите отсюда, я буду подметать!
* * *
По дороге обратно Жанна чуть не заснула в экипаже, и обессиленный Жерар чувствовал себя не лучше. У обоих глаза закрывались сами собой.
Жанне не хотелось ни на какой бал, ей хотелось вытянуться на кровати в полный рост, обхватить руками подушку и уснуть.
Видя такое положение вещей, рыжий пират велел Жанну не будить, и она около часа продремала прямо в экипаже, склонившись на плечо Жерара.
Жаккетта бдительно стерегла сон влюбленных внутри, Ришар – снаружи, а рыжий пират пошел прогуляться по замку.
Вернулся он с новостями, что Луи Орлеанский в замке.
И пора бы госпоже Жанне просыпаться, вечер не за горами.
Жанна нехотя оторвалась от Жерара. Вышла из экипажа. Сделала вид, что она около конюшни вообще случайно, – и в сопровождении Жаккетты пошла к башне, предвкушая длиннющий подъем наверх. Рыжий пират и Жерар решили остаться пока внизу, помочь с украшением гвардейского зала для бала, чтобы лишний раз не попадаться на глаза госпоже де Шатонуар.
