— Хмм, — промямлил он, явно уклоняясь от ответа.
Вот так это и было. Мы шли и шли, собаки продолжали все обнюхивать и везде оставлять свои отметины, разговор соскользнул на тонкий лед болезненной темы, и я зареклась соваться в семейные дела Пендрагонов, слишком сложные и непонятные для моего восприятия. Казалось, Артур отдалялся от меня, когда я касалась их.
— А как у тебя дела? — спросила я, беря его под руку и позволяя себе поддаться праздности, которой окутывал нас день.
Он усмехнулся, вздохнул и бросил на меня один из своих косых взглядов.
— Ну, если не считать того, что полстраны собралось у нашего порога, все остальное прекрасно. — Тут Артур засмеялся и посмотрел на меня: — Они думают, что свидетельствуют нам свое почтение, но сколько же из-за них хлопот!
Я засмеялась вместе с ним, оценив комизм положения. Мы спустили собак с поводков и нашли подходящее местечко для отдыха. Я села на траву, прислонившись спиной к пню, укрывшему меня от ветра, и наслаждаясь солнечным теплом. Артур растянулся рядом, потом повернулся, положил голову мне на живот и продолжил рассматривать небо.
Над нами величественно плыли белые, как жемчуг, сказочные облака, и я рассказывала ему о купеческом корабле, который застрял в песках Моркама, когда я была ребенком.
— Похоже на корабли, которые обычно приплывали в Лондон, — задумчиво сказал он. — Я слышал, что саксы не торгуют со странами Средиземного моря, поэтому большие суда теперь не заходят в Темзу, но в старые времена их было столько, что они швартовались к пристани по три в ряд. И сейчас такие корабли иногда заплывают к состоятельным королям на побережье Уэльса.
Я постаралась представить несколько громадных кораблей, собравшихся в одном месте, но это показалось мне совершенно неправдоподобным. Я вздохнула, легко провела рукой по лбу Артура и, пока мы болтали, медленно гладила его волосы.
Собаки подбежали и улеглись рядом, по одной с каждой стороны. Кабаль устроилась под локтем Артура, уютно свернувшись калачиком, а Цезарь сел рядом со мной в сторожевой стойке, охраняя меня, как когда-то Эйлб. Даже большой и шумный шмель не смог отвлечь его внимание; щенок только раз тявкнул и озадаченно потряс головой. В общем это была мирная летняя идиллия, и я лениво думала о том, что не прочь много дней и лет провести в подобной неге, как будто такое было возможно.
Когда мы вернулись на плац, Артур отдал мне поводки собак, что-то пробормотал насчет совместного обеда и исчез в направлении лагеря рыцарей. Большинство всадников уехали с поля в свои лагеря, чтобы рассказать о стременах, а вольные люди по тропинке через луг возвращались в город. Я посмотрела на оставшихся возле деревьев и увидела, что пышная торговка сыром напропалую кокетничает с Грифлетом, складывая свой товар.
— Если ты присмотришь за собаками, госпожа, я помогу Фриде нести вещи, — сказал он с надеждой, когда я подошла к ним.
Светловолосая девушка посмотрела исподлобья, явно задетая моим вторжением, но, услышав просьбу Грифлета, взглянула на меня с явным любопытством.
— Ты из тех знатных, что приехали на свадьбу? — спросила она.
— Она невеста, — быстро сказал Грифлет, смущенный ее неведением, но, тем не менее, пытаясь произвести впечатление знакомством с важной персоной.
Девушка покраснела и присела в поклоне, а я ухмыльнулась и взяла небольшую корзину из кучи вещей, с которой она безуспешно пыталась справиться.
— Все в порядке, Фрида, ты не могла меня знать. У тебе красивое имя… ты саксонка? — спросила я, проявляя не меньшее любопытство, чем она.
— Да, — подтвердила девушка, поднимая остальные сыры на бедро, пока Грифлет собирал ее складной столик. — В этих краях много саксов, — заметила она.
— А саксонские женщины известны своей красотой, — продолжала я, припомнив историю о женитьбе Вортигерна на дочери вождя наемников, которого он пригласил в Британию. — Даже старый тиран был без ума от Ровены и сделал ее своей королевой.
— Я не высокого происхождения, — торопливо вставила девушка. — Мы добрая, крепкая семья федератов и всегда были верны верховному королю, — добавила она гордо.
Мы шли цепочкой мимо зарослей крапивы, а когда тропинка стала шире, Фрида пристально посмотрела на меня.
— Простите мою грубость, госпожа… но каков он, верховный король? — неожиданно спросила она.
Такая откровенность застала меня врасплох, и мне вдруг захотелось ответить ей так же откровенно, признавшись, что я знаю Артура не больше, чем она, по крайней мере в том, что касается его души. Но я пожала плечами и ответила, как мне кажется, в какой-то мере правдиво:
— Он преданный и справедливый человек и всегда в первую очередь думает о своем народе.
— И тебе с ним не скучно? — спросила она, к ужасу Грифлета.
«Нет, если тебя воспитывали для того, чтобы стать королевой», — подумала я, вспоминая слова Игрейны.
Мы остановились у начала улицы, и я, взглянув на свою светловолосую спутницу, улыбнулась. Она неподвижно стояла под лучами полуденного солнца, пытаясь понять, что же из себя представляют молодые король и королева, и мне понравилась ее прямота.
— Скучно? — повторила я. — Вовсе нет, потому что он постоянно стремится улучшить и положение в стране, и жизнь каждого человека. И, — добавила я, видя, что недоверие на ее лице становится все более откровенным, — веселиться он тоже умеет.
Это было ей понятно, и девушка удовлетворенно усмехнулась. На прощание мы все рассмеялись, и я забрала собак с собой, потому что руки Грифлета были по-прежнему заняты столом и корзиной Фриды.
Фрида низко поклонилась и пожелала удачи на свадьбу, а я поблагодарила ее, подумав, что она совсем не такая, какими мне представлялись саксы.
Чем больше я узнавала Артура и его земляков, тем интереснее они мне казались, и я взбежала вверх по ступенькам со счастливой убежденностью, что быть верховной королевой Британии гораздо приятней, чем я предполагала.
Но с приближением вечера, когда черные зловещие тени стали постепенно вторгаться в мою безмятежность, радостное настроение, в котором я пребывала весь день, начало блекнуть.
Мы пришли к Игрейне, чтобы проводить ее в зал на обед, но королева-мать отказалась идти с нами. Голос ее был слабым и утомленным, а лицо бледным, хотя она уверила меня, что просто устала. Однако попросила взять с собой ее юную компаньонку.
— Эттарда достойна лучшего, чем проводить время с больной старухой, — сказала Игрейна, когда девушка вышла к нам. — Совсем невесело прибыть на королевскую свадьбу и ни разу не побывать на торжествах.
