– О, нет! Ничего подобного, – виконт опять потянул шейный платок и окинул девушку таким похотливым взглядом, что она снова ощутила прилив уверенности в себе. – Я всегда питал слабость к темноволосым женщинам. Из них выходят ласковые, послушные, кроткие любовницы. Вы тоже такая… Вполне в моем вкусе.
Виконт нахмурился, когда Маргарит, почувствовав, что ее оценивают, словно кобылу, шарахнулась в сторону.
Девушка в замешательстве опустила глаза и уставилась на свои руки. Намерения лорда ей не нравились. Однако его следующее замечание тут же привлекло внимание Маргарит.
– Простите мне мои слова, но я что-то не припомню у вас подобной решительности.
– Ну, да. В этом отношении я изменилась.
Она и прежде не отличалась кротостью, но обсуждать это с виконтом не стоило. Если ему нравится считать ее таковой – пусть.
– Я просто решила, что обязательно должна кое-что испытать прежде чем…
Маргарит споткнулась на слове. Она чуть не сказала «умру».
– Прежде чем что? – подсказал Соммерс.
Девушка облизнула пересохшие губы и поудобнее устроилась на диване.
– Прежде чем утрачу всякий шанс устроить свою жизнь.
Он кивнул. Очевидно, ее расплывчатый ответ удовлетворил лорда.
– Понятно. Ну, я в некоторой степени вами увлечен. В этом мои чувства не изменились, – виконт окинул девушку взглядом. – Нам надлежит подписать договор? У меня есть аккуратный домик на Давентри-сквер. Скромный, но, безусловно, лучше других.
Маргарит покачала головой.
– Нет. Не стоит этого делать.
Он захлопал глазами.
– Нет?
– Милорд, у меня есть кое-какие требования, и, если вы не против, я поверю вам на слово. Не нужно никаких договоров.
Маргарит предпочла бы не оставлять письменного свидетельства своего морального падения. Если она переживет этот год, то не станет продолжать свою карьеру любовницы богача. Маргарит предпочла бы, чтобы ее похождения остались в тайне. Жизнь любовницы стала пожизненным уделом ее матери. Не ее. Нет, этот красивый лорд послужит какое-то время ее целям. В настоящий момент.
– Чего же вы хотите, мисс Лоран?
На сей раз, задав свой вопрос, он посмотрел на Маргарит трезво, сосредоточенно и решительно, как всякий, кто заключает деловое соглашение. И девушка снова ощутила укол разочарования. Где же та страсть, которую она искала?
– Я хочу провести зиму в Испании. Точнее, три месяца. Я не претендую на дом и длительные отношения. Три месяца. Вы. Я, – Маргарит решительно посмотрела виконту в лицо. – Я хочу приключения. Хочу страсти. А после…- ее голос замер.
И какого черта лицо Кортленда возникло в ее памяти? Получше времени не нашлось? Как он смеет вторгаться в ее мысли? Девушка предположила, что дело в его мужественности, в его мужских достоинствах, так сказать. Она подумала о страсти, и в голове возник непрошенный образ.
Взгляд Соммерса, устремленный на Маргарит, потеплел.
– Разве я могу отказаться от подобного предложения?
Девушка судорожно вздохнула от облегчения. Дотоле она не сознавала, насколько сильно волнуется.
– Так вы согласны на мои требования, милорд?
Виконт поднял голову и изучающе посмотрел на Маргарит.
– Мне давно пора устроить себе отпуск, а впереди Рождество. Ведь я с ужасом жду этого времени года… чертовы родственнички слетаются как мухи. Я бы с куда большей охотой сбежал в солнечную Испанию. С вами, моя дорогая. В сущности, ваша идея ниспослана мне провидением.
Девушка вздрогнула от его слов, прозвучавших то ли странно, то ли кощунственно.
Лорд Соммерс подошел к Маргарит и опустился рядом с ней на диван. При этом он с изощренностью, достойной женщины, расправил свой ярко-синий пиджак. Маргарит едва не передернуло, когда холодные пальцы виконта схватили ее ладонь, лежавшую на коленях.
– И когда же нам надлежит приступить к делу?
– Я готова прямо сейчас. Мы можем уехать незамедлительно.
А потом она вспомнила, что ей еще нужно навестить сестер. Маргарит не заботило, что она поклялась поступать вразрез с предсказаниями мадам Фостер. Девушка не могла не встретиться с родственниками. Они же ее сестры, семья, по которой она всегда тосковала. Одна единственная краткая встреча никому не повредит.
Лорд ответил ей прежде, чем Маргарит успела отречься от своего заявления.
– Боюсь, я не могу уехать ранее следующей недели. Мне нужно несколько дней, чтобы привести дела в порядок и сделать приготовления к нашему отъезду, – он улыбнулся. Усмешка вышла неожиданно ребячливой. – Солнечная Испания! Блестящая идея! – его внимание сосредоточилось на Маргарит, взгляд виконта опустился на ее губы. – Да и лучшего попутчика мне не найти. Мы великолепно проведем время. Вы получите свою страсть. И даже, осмелюсь утверждать, с лихвой.
Девушка улыбнулась. На это она и рассчитывала. Умирающая женщина в ней молила о большем, требовала большего.
Когда виконт подался вперед и прижался губами к ее рту, Маргарит убеждала себя, что ощущает возбуждение, что прикосновение мужских губ опьяняет ее, хоть отдаленно напоминая чувства, охватившие ее в лапах того негодяя из трущоб. Увы, девушка обманывала себя.
Она не почувствовала ничего.
Маргарит, однако, поцеловала Соммерса в ответ, решив испытать хоть что-то. Хоть толику того пожара, что запылал меж ней и Кортлендом.
Ничего.
Когда виконт оторвался от ее губ и отстранился, Маргарит печально вздохнула. Лорд, очевидно, счел, что она в восторге от его посредственного поцелуя.
– Голубушка моя, чуть позже вы получите куда больше, – пообещал он.
Девушка кивнула и выдавила из себя улыбку.
– Я на это рассчитываю.
Хотелось бы ей рассчитывать, что в следующий раз все пройдет как по волшебству.
Той же ночью ей приснился сон. Такое случалось нечасто.
Обычно Маргарит спала крепко, беспробудно и на следующее утро ничего не помнила о своих сновидениях. Они таяли как дым. Так было со времен Пенвича. Ослабевшая, голодная девочка проваливалась в сон, как в бездну. Маргарит всегда просыпалась в той же самой позе, в которой ложилась в кровать: свернувшись на боку, а ее ночная сорочка даже не обматывалась вокруг ног.
Этой ночью все было по-другому. На сей раз Маргарит осознавала свои грезы. Ее чувства разыгрались, словно она испытывала все наяву и участвовала в происходящем.
Она находилась в своей комнате. В пансионе. В своей собственной кровати, отчего вполне можно было решить, что это не сон, а явь. И все же Маргарит знала, что она спит. Иначе, отчего бы ей находиться голой на краю постели? Причем сидеть, а не лежать.
В комнате был кто-то еще.
Странно. Доселе ей случалось делить свою комнату лишь с домовладелицей, миссис Доббс. Еще удивительнее, что Маргарит, одетая, в чем мать родила, держалась нагло и гордо, голышом ей было очень удобно.
