Определённо, любому, кто находил предмет гончих более привлекательным, чем Каролина Старлинг, было место в Бедламе note 6.
— Ты ведь собираешься отправиться туда и сыграть роль галантного рыцаря, да, Дэр?
Терренс искоса взглянул на Стю поверх своего бокала с мадерой. Его лучший друг лишь закатил глаза.
— Должен сказать, Дэр, что я скучаю по былым дням. Тогда ты вздрагивал от одной лишь мысли о женитьбе и понятия не имел о морали. — С трудом держа равновесие на взятых напрокат коньках, Стю встал рядом с Дэром, и они стали наблюдать, как все делают вид, что отлично проводят время на самом худшем приёме с катком, который можно было придумать. Стю продолжил брюзжать: — Тогда ты произносил больше трёх слов в одном предложении.
Терренс удивлённо приподнял бровь.
— Знаю, это ужасно несправедливо с моей стороны, старина, но, Боже, Дэр, ты мне сейчас напоминаешь напыщенного сноба, который или думает, что я идиот, или считает разговор со мной ниже своего достоинства.
— Если честно, то и то, и другое.
Стю безрадостно рассмеялся, подняв руки словно в неистовой молитве, и в ужасно драматичной манере, которая абсолютно ему не подходила, воскликнул:
— Он заговорил!
Терренс лишь усмехнулся:
— Мне нужно исполнить свой рыцарский долг. — Он вложил опустевший бокал в протянутую руку Стю и отправился спасать прекрасную Каролину.
Мисс Шелтон-Харт бросила его, потребовав, чтобы он отвёз её обратно домой, ещё когда они не проехали и половину пути до пристани Суон-Лейн, где Морленды решили провести свой приём. Она говорила, что замёрзла, устала, и назвала ещё дюжину других ужасных неудобств, к которым Терренс перестал прислушиваться почти в ту же самую минуту, когда они покинули городской дом Шелтон-Хартов.
И хотя это действительно было нехорошо с его стороны, Терренс чувствовал себя безмерно счастливым. Девица была ужасно противной, и тот факт, что она стояла на втором месте в списке походящих невест, сделанном Стю, ещё сильнее убедил Терренса, что этот список и гроша ломаного не стоит.
Терренс обогнул лакея, пытавшегося справиться на льду с тележкой с едой, и мило подъехал к Каролине.
— Каролина, — сказал он, опуская руку на её изящную талию. — Покатайтесь со мной.
Дональд сморщил свой довольно длинный нос.
— Лорд Дэрингтон, — сказал он немного глумливо. В самом деле, парню не стоило ухмыляться, это нисколько не улучшало его внешнего вида. — Я слышал, что вы решили покинуть свою сельскую нору и вновь присоединиться к светскому обществу.
— Вы правильно услышали. — Терренс оттолкнулся одной ногой, увозя с собой Каролину и оставляя Дональда с его ехидством.
Они двигались молча. Каролина вполне прилично держалась на коньках. Он обратил внимание, что они идеально подходили друг другу, скользя бок о бок. Так же, как они идеально подходили друг другу, стоя лицом к лицу.
Вывод: они определённо друг другу подходили.
— Благодарю вас, — наконец произнесла она.
Терренс удивлённо на неё посмотрел. Она была красива. Капюшон отделанной мехом шубки обрамлял её лицо, мягко касаясь её раскрасневшихся щёк и сверкающих глаз.
— Вы прекрасно выглядите, — сказал он. — Розовый цвет вам к лицу.
Каролина ещё сильнее покраснела и быстро отвела взгляд, изображая неподдельный интерес к оркестру из десяти человек, расположившемуся на пристани.
— Осмелюсь сказать, что вы невероятный лжец, лорд Дэрингтон. — Она издала тихий звук, который, вероятно, мог означать смех, но Терренс знал, что это не так. — Я уверена, что никто никогда не назовёт меня прекрасной.
— А я назвал.
Она заморгала, глядя на него, и на этот раз её смех был искренним.
— Да, действительно.
Терренс пытался придумать, как произнести то, о чём он хотел спросить.
— Вы же не можете считать себя уродливой, — получилось у него. Не совсем то, что хотелось, но в принципе неплохо.
— О, конечно же, нет, — быстро сказала она. — То есть… Я не говорю, что это факт, что я не уродлива… Я хочу сказать… — Она покачала головой. — Вероятно, я сама не знаю, что такое говорю, но достаточно сказать, лорд Дэрингтон: я знаю, что не уродлива, но я и не красива. Видите ли, я совершенно определённо не отношусь ни к одной из этих крайностей, а нахожусь как раз где-то посередине.
— Значит, вы идеальны.
Она споткнулась и чуть было не упала, но Терренс крепко её держал. Она, определённо, совершенна, думал он, обнимая её за талию. Не слишком узкую и не слишком широкую, а абсолютно идеальную.
Он вспомнил, как податливы были её губы, как её сладостное дыхание смешивалось с его собственным, и решил, что леди Каролина Старлинг была больше, чем совершенством. И к этому не имел никакого отношения тот факт, что ему хотелось бросить её прямо на лёд и совратить, чтобы её глаза засияли как изумруды.
Правда, дело было вовсе не в этом.
Ну, может, лишь отчасти.
Но в основном это было потому, что её глаза становились зелёными, удивительного цвета папоротника, когда она плакала. И когда целовала его или кричала на него. В леди Каролине Старлинг была страсть, которая однажды сделает какого-нибудь мужчину очень счастливым.
Если этот самый мужчина когда-нибудь сумеет её разглядеть. Терренс мрачно взглянул на лорда Пеллеринга.
Лорд Пеллеринг никогда не поймёт, что в Каролине скрыта такая страсть. Он, вероятно, понятия не имел, что страсть может таиться в ком-то, кто не лаял на луну и не гонялся за лисами по лесам.
Вообще-то в последние несколько дней Терренс начал надеяться, что, возможно, он лучше всего подходит для того, чтобы раскрыть эту страсть и более равномерно поддерживать её горение.
На самом деле он был практически убеждён в этом.
Но убедить в этом леди Каролину будет нелегко. Задача была сложной, но оно того стоило.
Сначала Терренс лишь слегка сжимал ее руку, но теперь переплёл свои пальцы с её.
Он ощутил грудью, как она поёжилась.
— Вы замёрзли?
Вместо ответа Каролина лишь покачала головой.
— Почему вы плакали в театре?
Она замерла, но, по-видимому, сразу же расслабилась, прислонившись к нему. Она снова покачала головой, на этот раз ещё и вздохнув.
— Я не знаю, — тихо ответила она.
— А-а.
Она вновь застыла, но в этот раз её напряжение так и не прошло. Терренс понял, что где-то каким-то образом снова обидел её. Ему, определённо, хорошо это удавалось.
Каролина пошевелилась, словно хотела освободиться. Однако, несмотря на то, что из-за этого они чуть не упали в сугроб, Терренс продолжал крепко её держать.
