– Господи, Фредерик, оденьтесь!
Я села в коляску, чтобы уехать, но Фредерик, бросив одеяло, вскочил в коляску и потянулся ко мне. Я отодвинулась и переползла на коленях назад.
Я попыталась отодвинуться, но Фредерик схватил меня за талию и привлек к себе. Бросив одеяло на открытое место коляски, он упал на подушку, увлекая меня за собой.
Движения его были мягкими и одновременно сильными. Я не могла высвободиться из объятий, потому что он прижимался ко мне всем телом и крепко держал.
– Николетта, пожалуйста. Дай нам шанс.
– Фредерик, нет. Нет. Не настаивай!
– Николетта, я не должен этого делать, не должен желать того, чего не может быть.
– Фредерик, отпусти меня!
Я пыталась его оттолкнуть, но он был слишком сильным и крепко прижимал меня к себе.
– Николетта. Позволь мне обнимать ангела хотя бы мгновение.
В конце концов, я затихла. На мне все еще было платье из красной парчи, я чувствовала себя под его защитой. Обнаженный мужчина обнимал меня на заднем сиденье коляски. Со стороны это выглядело довольно странно.
– Фредерик, пожалуйста, отпусти меня. Я хочу уехать, немедленно.
– Не могу. Мне нужно обнимать ангела. Николетта, пожалуйста, не отказывай мне. Я никогда не встречал такой красавицы, как ты, это мгновение – венец моей жизни. Сейчас я на седьмом небе. Обнимая тебя, я мог бы умереть счастливым.
Он поднял голову и поцеловал меня в щеку. Я взглянула в его мечтательные глаза и подумала о его упорстве, о том, как он выставляет себя дураком. Он унизил и поставил себя в неудобное положение ради мгновения любви со мной. Я пожалела его.
Лежа в коляске с обнимавшим меня Фредериком, я думала о глупости любви. Часто это демонстрирует езда в неправильном направлении. Я снова попыталась вырваться, но сил не было.
Запрокинув голову, я закрыла глаза, чтобы перевести дух. Фредерик же истолковал мои движения как капитуляцию. Его тело, все еще прижатое ко мне, удерживало меня внизу. Задрав рукой подол, Фредерик принялся ласкать мою ногу, и вдруг его прикосновение стало похоже на прикосновение Дентона. Ощущение удовольствия поднялось вверх по ноге и показалось воспламеняющим. Потом он поцеловал меня в губы. Поцелуй разжег пламя, бушевавшее во мне. Я застонала.
Вдруг некоторые части моего тела возжелали внимания, их стесняла одежда. Когда же Фредерик принялся меня раздевать, я поняла, что раздеваюсь сама.
Он снял с меня платье с удивительной ловкостью и выбросил красное бальное платье из коляски. Фредерик прижался ко мне и потерся возбужденным членом о мои бедра. Я ощутила, как мое тело охватывает желание.
– Николетта, разве это не чудесно? Это мгновение? Ты меня так возбуждаешь. Ах, Николетта, Николетта!
Он учащенно дышал.
– Фредерик, послушай меня. Занявшись со мной любовью, ты умрешь.
Он заглянул мне в глаза и понял, что я не шучу. Пожалуй, далее поверил мне.
– Пусть я умру, любовь моя.
Я предостерегла его. Я не могла с ним драться. Ощутив удовольствие, я сдалась.
Я почувствовала, как он овладел мной. Он вошел глубже, вышел, снова вошел. Он был близок к экстазу.
Я обняла его крепче.
– Николетта, ты такая красивая. Это так… так восхитительно. Ах, Николетта. Господи!
Он продолжал двигаться во мне. Я тоже двигалась, в одном ритме с ним.
Мне отказал здравый смысл, когда я заговорила:
– Не останавливайся! Дорогой, не останавливайся!
– Не буду, нет.
И тут из его горла вырвался хрип.
– Нет, нет, нет! Господи, пожалуйста, нет!
Вскоре Фредерик испустил последний вздох. Я растирала ему руки. Мои усилия, как всегда, оказались тщетными.
– Фредерик, не умирай. Пожалуйста, Фредерик! Я тебя предупреждала. Ах, Фредерик, пожалуйста!
Итак, я стала причиной еще одной смерти.
– О Боже, почему, почему?
Молясь о прощении и горюя о проклятии, я стенала о потере Фредерика, взывая к небесам.
Я надела другое платье, извлеченное из багажа, и убрала красное.
Держа на коленях голову Фредерика, я баюкала его, взывая к Богу. Молила о чуде. Увы! Душа покинула его тело. Я заплакала.
Глава 6
Поймана с поличным
Кто-то хлопал меня по спине. Как ребенка. Сквозь слезы я увидела человека, вытиравшего глаза.
– Не п-п-плачь.
Сознание прояснилось. Меня снова застали с мертвым мужчиной на руках. Одно дело, когда свидетельница – понимающая Мари, и совсем другое – незнакомец, который может сообщить властям о случившемся. И тогда уж мне не избежать виселицы.
– Я не хотела причинить ему вред. Вы должны мне поверить. Умоляю, сэр, пожалуйста, поверьте мне.
– Не п-п-плачь.
Незнакомец был плотным мужчиной лет тридцати, одетым в грубую одежду. Грубое лицо с высоким толстым лбом, лохматые волосы, толстые губы, полные щеки. На его лице я увидела печаль и сочувствие.
– Не п-п-плачь.
Он снова похлопал меня по спине.
– Не п-п-плачь.
– Не буду.
Я вытерла слезы.
– Меня зовут Николетта. Кто вы, сэр?
– Не п-п-плачь.
Глаза его был пустыми. Возможно, он не совсем здоров.
– У вас есть имя?
Человек кивнул:
– Юм.
– Как вас зовут?
– Юм.
– Юм. Необычное имя. Похоже, вы хороший человек.
Он влез в коляску и помог поднять тело Фредерика с моих колен.
– Юм, мне нужно его где-нибудь оставить. Только, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте.
Он кивнул. Впрочем, я не уверена, что он понял, о чем я его прошу.
Поводья скользнули, лошади медленно двинулись по направлению к берегу. В отличие от обычного мужчины, который схватил бы вожжи и остановил лошадей, Юм свернулся в комок и захныкал.
– Юм, не волнуйтесь. Я их остановлю.
Я перебралась на переднее сиденье и обнаружила, что не могу дотянуться до поводьев. Однако мы двигались настолько медленно, что я смогла соскочить на землю и остановила лошадей, схватив коренную лошадь за уздечку.
Коляска остановилась почти у самого берега и небольшого водопада, которым любовались мы с Фредериком.
Я вернулась в коляску и похлопала Юма по спине.
– Юм, не плачь. Не плачь.
Он взглянул на меня совсем как ребенок.
– Красавица.
– Спасибо. Ты тоже. А теперь помоги мне отнести этого человека к устью.
Я жестами объяснила, что надо поднять Фредерика. Потом перекатила Фредерика к краю коляски и опустила заслонку, чтобы Юм смог отнести тело к водопаду.
Когда я отступила, место показалось мне могилой, так что Юм помог мне собрать кусты и цветы, чтобы соорудить вокруг Фредерика нечто вроде усыпальницы.
Закончив, я дала Юму денег и попросила ничего не рассказывать. Не думаю, что он понял меня.
– Юм, помни, что обещал никому не рассказывать.
