— Все равно, он был не виновен, это просто повод для начала войны. Язон сказал, что Минос послал его в Афины якобы для разведки, заранее зная, что его схватят.
Дамос удивился: о чем думает Язон, забивая ребенку голову такими вещами?
— Андрогея убил бык. Это был несчастный случай.
— Неужели? Разве это не подходящий повод для начала войны?
Дамос стер пот со лба. Она еще молода и бездумно повторяет все суждения Язона, будучи уверена, что только он один может быть прав.
Что останется от ее убеждений, когда она узнает, для чего на самом деле Язон купил ее?
— Кроме того, все знают, что не верность Миносу сдерживает Геркона, а трусость. Из-за этого Мессалона будет следующей жертвой после Афин.
— Ты думай, прежде чем говорить. У царя везде есть свои шпионы, — Дамос похолодел от мысли, что Геркон может сделать с этим ребенком.
— Ну давай, ешь, — предложил он, думая, что еда отвлечет ее от этого неприятного разговора. — Тебе нужно поправляться.
Взяв миску, она улыбнулась.
— Пахнет хорошо. Эх, Дамос, хотела бы я готовить так же, как и ты. Язон говорит, что все, что я ни приготовлю, на вкус походит на подметки от сандалий.
— У каждого из нас свои способности. Тебе везет в состязаниях.
Она покачала головой.
— Я бы хотел быть даже наполовину таким способным, как ты. Несправедливо, что ты умеешь и готовить, и шить, и лечить. Остается удивляться, что ты стал военным.
— Едва ли я сам желал быть солдатом, — его тон опять стал жестким; он не хотел вспоминать о прошлом, о тех днях, когда он был ремесленником, расписывающим фресками стены дворца Ярроба.
Ика посмотрела на него с удивлением.
— Но если ты не хочешь, то почему продолжаешь служить под руководством Язона?
«Клятва верности», — подумал Дамос. Если бы он мог тогда знать! Он, наверное, пожалел бы о своем обещании. Желание стать царем Мессалоны — это одно, но использовать для этого невинных людей — совсем другое.
— Наша судьба не всегда в наших руках, — сказал он вместо этого. — Нужно научиться терпеть и принимать жизнь такой, какая она есть, особенно тогда, когда становишься старше.
Ика фыркнула.
— Тридцать три года — не так уж ты и стар. Язон говорит, что человеку столько лет, на сколько он сам чувствует.
Опять. Дамос уже не мог этого слышать.
— Язон говорит это, Язон говорит то. Неужели у тебя нет собственных мыслей? Мне кажется, такое почитание довольно нелепо.
— Но, Дамос, как же не уважать Язона? Он же настоящий герой.
— Крепкое тело и бойкий язык еще не делают из человека героя, — заметив, как внимательно она на него смотрит, Дамос смягчился: — Пусть он останется просто человеком, не более и не менее.
Ика склонила голову, словно переваривая эти слова, но его надежда на то, что девочка хоть что-то поняла, исчезла, как только она прыгнула с места и побежала приветствовать человека, появившегося из темноты.
К огорчению Дамоса, это был Язон.
Язон заметил знакомую парочку перед костром. Он постоял, нахмурившись; ему становился дорог смех Ики, его добродушная, мягкая улыбка. О боги, если придется отдать своего раба царю, это будет очень неприятным событием.
Язон вздрогнул при такой мысли. «У меня нет выбора, — убеждал он себя. — Единственный способ добиться руки Дафны — это предложить Ику в качестве выкупа».
Поправив узел, который он нес подмышкой, Язон решил не раскисать и шагнул вперед. «Все мы игрушки в руках судьбы, — повторял он про себя, — мы должны играть роли, которые придумали для нас боги».
Когда Ика подбежала поприветствовать его, Язон почувствовал себя неловко: он знал, что мальчик заслуживает теплых слов, но не мог ничего придумать. Он повернулся к Дамосу, надеясь, что тот что-нибудь скажет, но Дамос промолчал.
«В конце концов кто он такой, чтобы указывать своему начальнику, как следует поступать с рабом? — Чувство вины переросло в раздражение. — Я здесь главный и буду поступать так, как сочту нужным», — подумал Язон.
— Язон, — приветливо сказала Ика, — Дамос говорит, что у тебя до сих пор болит голова. Хочешь, я тебе ее разотру?
Язон не мог смотреть ребенку в глаза.
— Не беспокойся, Ика. Мне достаточно будет лекарства. Ты его приготовил, Дамос?
— Вот оно, а также и твоя еда.
Дамос протянул чашу с дымящимся отваром. Только это могло уменьшить боль, и поэтому Язон выпил его одним глотком.
— Я не хочу есть, — сказал он, — и у меня мало времени. Многие воины завтра участвуют в играх, и мне приказано обеспечить безопасность острова.
— Ты сегодня говорил с Герконом?
— Да.
— И что же?
Неужели он должен докладывать обо всем? Дамос обращается с ним, как с ребенком.
— Геркон даст ответ завтра утром, — ответил Язон насмешливо.
— Ты предложил ему то, что он хотел?
Язону не понравился этот вопрос. Он, конечно, любит мальчишку, но должен подарить его — и Дамос понимал это.
— Но не сейчас же обсуждать этот вопрос, — резко отозвался Язон. Понятно, что Ика следит за их разговором. Он протянул чашу обратно Дамосу.
— Я не для этого пришел сюда, я принес Ике подарок.
— Мне? — ребенок казался воплощением удивления.
— Да, тебе. Вот. — Язон протянул сверток Ике. Он готовил речь, в которой хотел похвалить успехи своего ученика, но, столкнувшись с таким непосредственным восторгом, опять почувствовал, что ему не хватает слов.
— Я заметил, что твоя туника обносилась… я подумал… если ты хочешь участвовать в играх, я желаю, чтобы ты показал себя…
Ика прижала к груди черно-красную тунику. Маленькое подобие язоновой формы, она была сделана из первосортной шерсти.
— Ты бы лучше ему подарил меч, — заметил Дамос, — это подарок для настоящего бойца.
— Но мне и это нравится, — сказала Ика, все еще сжимая тунику. — Мне еще никто ничего такого не дарил. Мне вообще никто ничего не дарил. Я… я и не знаю, что сказать.
— Приготовься получше к завтрашнему утру, — под грубыми словами Язон постарался скрыть свое волнение. Он и сам еще никому ничего не дарил и не знал, как это делается.
— А как насчет вчерашнего поединка? — решил вмешаться Дамос. — Ты еще не похвалил его за вчерашние успехи. Или у тебя нет слов, чтобы выразить свое восхищение?
Язон повернулся и с трудом заставил себя взглянуть Ике в глаза. Они смотрели мягко и покорно, но внутри них светилась некая властная сила, которая проникала в самые потаенные уголки его сознания. Неожиданно боль в голове исчезла и превратилась в какое-то смутное чувство в нижней части живота.
Язон отвел взгляд. Он никогда не увлекался мальчиками и впредь не собирается…
