Мойра действительно была голой — она выглядела, как всегда, великолепно — и держала в руке пистолет, нацеленный прямо ему в сердце.
— Какой неприятный сюрприз, — пробормотала она довольно спокойно, что шло вразрез с яростью, блеснувшей в ее глазах. — Надеюсь, что в следующий раз, когда ты решишь застать меня врасплох, твой пистолет будет готов до того, как ты подойдешь к двери. Я слышала, как ты взводил курок.
Одной рукой он закрыл и запер за собой дверь, в другой все так же крепко держал пистолет.
— Слышала? Вот как!
— Очень тихо, но этого было достаточно.
Он отметил, что с ее пальцев капает вода.
— Думаешь, что сможешь попасть в цель мокрой рукой?
— Хочу попробовать, — улыбнулась она, немного опустив пистолет и нацелившись ему в пах. — Может, нам поднять ставки, чтобы было интересней?
— Нет, благодарю. Я предпочитаю не искушать судьбу, особенно когда на кону… э… определенные части моего тела.
По ее лицу пробежала тень улыбки, и, к своему удивлению, Роберт обнаружил, что тоже улыбается.
— Похоже, мы зашли в тупик.
— Опять. Это становится скучным. Рано или поздно одному из нас придется переиграть другого.
— Надо об этом подумать. — Он сел в кресло. — Как здесь удобно!
— Я не хочу, чтобы тебе было удобно, Роберт. Пожалуйста, уйди.
Он снял курок с предохранителя и положил пистолет в карман.
Мойра поджала губы, и на ее выразительном лице отразилось разочарование. Роберт спрятал улыбку. Без пистолета в кресле достаточно далеко от нее он перестал быть для Мойры непосредственной целью. При всех своих недостатках она никогда ни в кого не стреляла, если на то не было настоящей причины.
Разумеется, если бы Мойра сочла, что он опасен, она застрелила бы его, не моргнув глазом и ни о чем не сожалея.
Она вздохнула и положила пистолет на стул рядом с ванной.
— Можешь остаться, если тебе это нужно, а я закончу купание.
— Не возражаю.
— Как ты добр. Просто не знаю, как тебя благодарить.
— Да? А я знаю.
Он оглядел ее. Она действительно стала брюнеткой, но кое-где просвечивали рыжие пряди. Длинные волосы были заколоты высоко на макушке, но достаточное количество шелковистых завитков прилипло к ее плечам.
Роберт понял, что слишком пристально смотрит на нее, и обратил свой взгляд на пистолет.
— Ты по-прежнему с ним не расстаешься, где бы ни находилась? Обременительная привычка, тебе не кажется?
— Зато не лишняя. Так зачем ты здесь?
Роберт вытянул ноги и скрестил их.
— Я здесь, чтобы сказать тебе, что твоя поездка завтра утром отменяется.
Она взглянула на него в упор.
— Как ты узнал, что я собираюсь уехать?
— Я много чего знаю.
— О, ради Бога, перестань говорить загадками. — Она провела губкой по руке. — Это раздражает.
— Я узнал, что ты должна уехать, потому что вчера обнаружил логово Джорджа Энистона и велел за ним следить. Один из моих людей слышал, как он велел своему груму подать тебе карету завтра утром.
— О!
— Почему ты все еще работаешь на Джорджа Энистона?
Она поставила стройную ногу на край ванны и стала тереть ее губкой.
У нее были замечательно длинные ноги. К тому же очень женственные и такой изящной формы, словно были предназначены для того, чтобы — в определенных ситуациях — обнимать мужчину за талию.
Роберт фыркнул и заставил себя смотреть ей в лицо. О чем это они говорят? Ах да.
— Мойра, расскажи мне об Энистоне.
— Разве я должна рассказывать? Я ничем не обязана тебе, а ты — мне.
— Я бы согласился, если бы не один крошечный факт: ты обманом заставила меня жениться на тебе.
Она вздохнула:
— Когда это было… И я ни разу не попросила ни пенни на содержание.
— Это-то как раз самое любопытное. Интересно, зачем ты все это затеяла?
— У меня были свои причины.
— Какие же?
Она начала смывать с ноги пену.
Роберту с трудом удавалось не реагировать на то, как она медленно поливает водой свою гладкую кожу. Он забыл, что мыслить здраво совершенно невозможно, когда она была голой. Слава Богу, глубокая ванна скрывала ее почти целиком. Он мог видеть только голову, плечи, одну руку и одну ногу. Но и это его слишком отвлекало.
Он попытался собраться с мыслями.
— Я искал тебя все эти годы. Самое меньшее, что ты можешь сделать, — это ответить на несколько простых вопросов.
— Ну так задавай их. Но сначала я выйду из ванны. Становится холодно.
— Нет, ты выйдешь, когда я уйду. Раз тебе холодно, отвечай быстрей. Ты хорошенько постаралась, обманом завлекая меня в свои сети.
Тогда она уговорила его, чтобы они нарядились королем и дамой червей на бал-маскарад в Воксхолл-Гарденс. Это были глупые костюмы, но она настояла на своем, и он подчинился, потому что уже поддался ее чарам.
Его карьера чуть было не рухнула.
В министерстве внутренних дел уже давно заподозрили Мойру, так как она каким-то образом сумела убедить весь Лондон, что она — русская принцесса. Поскольку Роберт через своих замужних сестер был связан с высшим обществом, его попросили узнать все, что возможно, про эту таинственную женщину.
Это было его первое серьезное задание, и он с жаром принялся за дело. Наверно, даже со слишком большим жаром. Как только он встретился с ней взглядом, что-то между ними произошло и происходит до сих пор. Как он ни старался, сейчас он не мог оторвать глаз от блестящих от воды плеч, возвышавшихся над краем ванны.
Он поерзал на стуле.
— Что касается свадеб, наша была уж слишком жалкой.
Она хихикнула:
— Не переживай. Воксхолл был чудесен, а ты выглядел просто великолепно.
А она в тот вечер была похожа на сказочную фею. Ее глаза сияли ярче, чем бриллианты на ее шее.
— Я был идиотом.
Она пожала плечами, хотя по ее лицу пробежала какая-то тень.
— Ерунда. Обман был тщательно продуман, и ты этого не ожидал. Да и не мог.
Он тысячу раз задавал себе этот вопрос. Гуляя по знаменитым темным аллеям Воксхолла, они наткнулись на пьяного джентльмена, одетого викарием, который поклялся, что они самая красивая пара сегодня вечером. А потом потребовал, чтобы ему разрешили «поженить» их.
Роберт решил, что это сумасшедший, но Мойра расхохоталась и стала поддразнивать его: мол, испугался. Опьяненный ее красотой и тем, что он выполняет свое первое задание, он согласился на невозможное — разрешил «викарию» поженить их прямо на месте. «Викарий» не заставил себя упрашивать, все сделал очень быстро и даже предъявил брачную лицензию, требуя, чтобы они ее подписали.
— Как ты понял, что эта глупая свадьба не была шуткой? Я думала, что ты вообще выбросишь все из головы.
